Король снов - Роберт Силверберг

— Благодарю вас, Зельдор Луудвид Попросите его войти.

Его позабавило то, что распорядитель причислил Динитака к знати. Барджазиду никогда не присваивали никакого титула, Деккерет не имел подобного намерения на будущее, да и сам Динитак не выказывал к этому ни малейшего желания. Все-таки он был сыном Венгенара Барджазида, мальчишкой из сувраэльской пустыни, который некогда вместе со своим недоброй памяти отцом занимался обманом и грабежом путешественников, нанимавших их в проводники по этим негостеприимным землям Аристократия Замковой горы принимала Динитака как друга Деккерета, потому что Деккерет не оставил им иного выбора Но они никогда не смирились бы с попыткой Деккерета ввести Динитака в их замкнутую касту

— Динитак! — Деккерет обнял друга.

В последние недели Деккерет выбрал в качестве своего рабочего кабинета одну из частей Длинного зала Метираспа, который вообще-то был совсем не залом, а радом восьмиугольных помещений в пределах библиотеки лорда Стиамота. А сама библиотека представляла собой непрерывный извилистый многомильный проход, змеившийся взад и вперед по вершине Замковой горы. Согласно легенде, в ней имелись все книги, которые когда-либо были изданы во всех мирах Вселенной. Ниже прекрасного зеленого газона площади Вильдивара книгохранилище, как нитка в бусину, входило в зал Метираспа, состоявший из двенадцати отдельных комнат. Они предназначались для ученых, работавших с книгами, однако читатели редкий день занимали одну или две комнаты.

Деккерет наткнулся на эти комнаты во время одной из своих прогулок по Замку и сразу же влюбился в них. Это были высокие — примерно в два этажа — помещения со стенами, расписанными фресками в очаровательном старинном стиле, на которых были изображены морские драконы и диковинные животные суши, рыцари, сражающиеся на турнирах, чудеса природы и множество иных вещей. Потолки были расписаны яркими цветами — алым, желтым, зеленым, синим — и покрыты прекрасным чистым лаком, благодаря которому казалось, что они сделаны из кристаллов, в которых тепло мерцает, отражаясь, свет ламп. Коридоры, по сторонам которых тянулись стеллажи с книгами, вели в собственно библиотеку. Деккерет снова и снова возвращался в это своеобразное святилище, сокрытое в сердце Замка, и в конечном счете решил приказать отгородить одну из входивших в комплекс комнат, известную как читальня лорда Спурифона, и сделать для себя неофициальный кабинет. Именно там он сегодня и принимал Динитака Барджазида.

Некоторое время они спокойно беседовали о каких-то маловажных вещах: о недавней поездке Динитака в Сти, один из крупнейших городов Горы, о планах Деккерета самому посетить его и еще несколько близлежащих городов и тому подобных вещах. Деккерет без труда заметил, что в душе друга происходит какая-то напряженная внутренняя борьба, но он позволил Динитаку самому определить ход беседы, и спустя немного времени тот перешел наконец к вопросу, ради которого истребовал у короналя личную аудиенцию.

— Ваше высочество, вы часто видели в последнее время принца Теотаса? — спросил Динитак совсем иным, серьезным и напряженным тоном.

Неожиданное упоминание о Теотасе оказалось неприятным для Деккерета. Проблема, связанная с этим человеком, начала раздражать его.

— Я вижу его время от времени, но не слишком часто, — ответил он. — Вопрос о назначении Верховного канцлера все еще остается открытым, а Теотас, похоже, избегает меня. Не хочет отказаться от поста, но и не может заставить себя принять его. Я считаю, что в этом виновна Фиоринда.

В холодных проницательных глазах Динитака промелькнуло удивление.

— Фиоринда? Но каким образом Фиоринда может быть связана с назначением Верховного канцлера?

— Динитак, разве не она является женой человека, которого я выбрал на эту должность? А из этого проистекают осложнения, которых я никак не мог принять во внимание. Я полагаю, ты знаешь, что она уехала в Лабиринт, чтобы помогать леди Вараиль, оставив Теотаса здесь одного. —Деккерет нервно передвинул стопку бумаг, лежавших на столе. Ему было тяжело обсуждать становившуюся все более и более неприятной проблему Теотаса даже с Динитаком. — Разве мог кто-нибудь предположить, что его предложение поставит перед Теотасом выбор между постом Верховного канцлера и сохранением семьи?

— И что, это действительно настолько серьезно, как вам кажется? — Деккерет и Динитак уже давно и без труда перешли в разговорах на более официальный тон, чем тот свободный, которого придерживались между собой раньше, и почти не сбивались с него даже при общении наедине.

Деккерет принялся сердито собирать бумаги, которые только что рассыпал, обратно в стопку.

— Откуда я знаю? Теотас последние дни почти не разговаривает со мной. Ну а почему еще он может колебаться — принимать или не принимать назначение? Если Фиоринда поставила ему нечто вроде ультиматума по поводу ее переезда в Лабиринт, то он, видимо, не может оставаться здесь и стать Верховным канцлером, если хочет сохранить свой брак. Женщины!

Динитак улыбнулся.

— Непонятные существа, не так ли, мой лорд?

— Нет, мне и на мгновение не могло прийти в голову, что сохранение за собой должности фрейлины Вараиль она сочтет более важным, чем положение ее мужа в Замке, возможность для него занять здесь вторую позицию, уступающую только моей собственной. А Септах Мелайн, естественно, уже отбыл в Лабиринт, чтобы стать там главным спикером Престимиона, так что пост Верховного канцлера на сегодня свободен. Помимо всего прочего, Теотас похож на жертву несчастного случая. Вся эта коллизия, должно быть, форменным образом раздирает его на части.

— Да, вид у него — хуже некуда, — согласился Динитак. — Но я глубоко убежден, что проблема с Фиориндой вовсе не единственная причина, из-за которой он оказался в таком состоянии.

— Что вы говорите? И что же еще происходит? Динитак пристально посмотрел на Деккерета и немного помолчал.

— В последнее время Теотас не единожды искал моего общества. Я думаю, вы знаете, что мы с ним никогда прежде не могли считаться друзьями и практически не имели каких-то общих интересов. А сейчас он очень страдает, крайне нуждается в помощи, но не осмеливается обратиться к вам из-за ситуации с постом Верховного канцлера, которую не в силах пока разрешить. Поэтому он обратился ко мне. Возможно, надеясь, что я поговорю с вами о нем.

— Что вы сейчас и делаете. Но я-то чем могу помочь? Вы заявляете, что он страдает. Но если человек не в состоянии самостоятельно принять решение по столь важному делу — занять или нет пост Верховного канцлера…

— Это не имеет отношения к посту Верховного канцлера, мой господин. Во всяком случае, прямого отношения.