снарк снарк. Книга 2. Снег Энцелада - Эдуард Николаевич Веркин

кармане у тебя пузырек с носовыми волосами таксидермиста Сарычева.

Аглае это не казалось глупо, если бы казалось, она бы не стала их добывать.

— Все очень… не могу сформулировать, — сказал Роман. — Мы собираем некие… назовем их улики, чтобы потом сверить это с имеющимся образцом. Это все похоже… на «Нечто», как они испытывали кровь огнеметом. Помните?

Я помнил. Аглая — не уверен.

— Это… ненормально, — сказал Роман. — Вы не находите?

Аглая, похоже, не находила.

— Это архетипично, — возразил я. — Вспомни сказки о ведьмах Афанасьева. Солдат пришел в деревню — а там мор. Местные все на измене — по ночам кто-то ходит по избам и людей убивает, кропит их на смерть, поутру только трупы из домов вывозят.

Кровь надо всегда огнеметом. На крайний случай кислотой.

— Так вот, солдат не дурак был, ему постелили, а он спать не стал, сел у окна с сабелькой. И когда полночь наступила, услышал шаги. Идет кто-то по улице и поет тихо-тихо, словно под нос мурлычет. Потом раз — окно открывается — и в избу рука просовывается, а в руке кропило, и этим кропилом она в разные стороны размахивает. Солдат тогда раз! — и сабелькой по этой руке!

Роман вытянул с заднего сиденья свою пузырчатую руку.

— Отрубил по локоть — и в эту ночь в деревне никто не умер. Наутро солдат взял руку и пошел по деревне искать. А поповская дочь оказалась безрукой. Тогда все поняли, что она ведьма, отрубили ей голову, вбили промеж ребер осиновый кол, все как полагается.

— Это архетип скрытого волка, — сказала Аглая. — Волк в овечьей шкуре. Овцы пытаются его вычислить, а волк их жрет помаленьку. Как в «Серебряной пуле», если уж вспоминать фильмы. Там оборотню выбили глаз, по этому признаку и отыскали.

— Точно, «Серебряная пуля»! — обрадовался Роман. — Я ее в детстве обожал! Когда преподобный Лоу поднимал голову — и у него на глазу была повязка! Я первый раз чуть не уссался! И кто у нас поповская дочь?

— Это и выясняем, — сказал я.

Аглая включила кондиционер, и Роман подставил под холод руку.

— В нуарных детективах очень часто следователь разыскивает сам себя, — сказал Роман. — То есть поповской дочерью может оказаться любой из нас, хоть ты, Витя.

— Волнующие перспективы, — сказал я.

— И я могу оказаться поповской дочерью… Выпью-ка еще таблеточку…

— Ты уже пил, — напомнила Аглая.

— Да?

— Ты перебираешь с таблетками, Рома.

— Может… Я тоже помню эти сказки… Больше всего меня пугало слово «кропило»… Кропило было страшно…

Аглая выразительно на меня посмотрела.

— Сарычев любил стричь волосы в носу, на этом и погорел… — хихикнул Роман. — Так ему и надо… все-таки делать чучела из котиков — это свинство, чучело хорошо из бобра, чучело хорошо из ондатры…

— У Светлова из носа вырвать волосы не получится, — сказала вдруг Аглая.

Как и у врио, подумал я.

— Сопли… — шмыгнул носом Роман. — Да что такое…

Аглая кинула на заднее сиденье пакет с влажными салфетками. Роман принялся обильно сморкаться и выкидывать использованные салфетки в окно. Запас соплей у него казался неисчерпаемым, отсморкавшись, Роман вздохнул и сказал:

— Насчет Светлова не все так однозначно…

— В каком смысле? — спросила Аглая.

— Палец! Вот в каком!

Роман подался с заднего сиденья и выставил палец. Аглая на всякий случай снизила скорость.

— Я же говорю — палец!

Роман потыкал пальцем в зеленую елочку. Аглая скосилась на меня. Я почесал подбородок.

— Ром, может, тебе лучше немного отдохнуть? — осторожно спросила Аглая.

— Витя, ты не помнишь разве?! Ау! Ау!

Он довольно мерзко покривлялся пальцем.

— Витя, у тебя в памяти какие-то непонятные дыры, — Роман отвалился назад. — Палец Степанова! Последний день, ну же, Витя!

— О чем он?

Аглая перешла на вторую, поехали внатяжку и медленно.

— Когда мы закапывали… ее, — Роман хлюпнул носом. — Гроб опрокинулся, Светлов напоролся на гвоздь… И порезал палец!

Аглая затормозила.

Нельзя останавливаться на дороге в Заингирь.

— Не так, — возразил я. — Не на гвоздь. Он повредил руку веревкой, так мне кажется… Кровь действительно была.

Мы стояли в низком месте, кусты подступали к дороге вплотную, ветки обломаны лесовозами. Я опустил стекло и сорвал пыльный лист.

— Теперь подробнее, — попросила Аглая. — Что там случилось?

Тошный день. Тошный страшный день ходячих мобильников. Не хочу вспоминать.

— Хоронили… ну, тогда… ее… — сказал я. — От нас все шарахались, как от прокаженных, никто не пришел, гроб некому опускать было, остались я, Рома да Снаткина. Водила еще, но все равно, втроем не опустишь. Я побежал к дороге, а тут как раз Светлов. Ехал мимо. Думал, он пошлет, а он вдруг согласился.

— Светлов?!

Аглая заглушила двигатель.

— Да. Стали опускать гроб, а Ромик намотал веревку на руку — его и утянуло.

— В могилу?!

— Да. Так получилось…

Ужас в ее глазах.

— А Светлов повредил веревкой руку. Кажется, до крови. Вытер платком…

— Не так было, — возразил Роман.

Машина звонко потрескивала железом.

— Я понимаю, Рома, что ты хочешь сказать, но там вряд ли что-то осталось…

Ужас. Капля. Но этого хватило, я почувствовал, как вспотели руки. Безнадежный непроходимый дурак — это я. Сидел бы на берегу, издавал Уланова, Дрося Куку, «Вердана», Остап Висла и друг его Струмент… почти забыл, зачем? Зачем вылез? Бабушка же говорила.

— Ты, Витя, с другой стороны стоял, а я видел, — сказал Роман. — У него кровь сильно капала. Прямо на покрывало, там с блюдце чайное пятно!

Хватит.

— Рома, ты понимаешь…

— Место там песчаное, сухое такое место…

— Чушь! — крикнул я. — Бред! Ты что, могилу собираешься раскапывать?! Кто тебе разрешение на это даст?!

Аглая. Ужас в прекрасных ее глазах.

— Да какое разрешение, Витя? Тут всем на все насрать, никакого разрешения не нужно! К тому же кладбище заброшено, заросло, наверное, там хоть закопайся — никто не увидит!

— Ты это серьезно? — спросил я. — Ты что, не понимаешь?! Предлагаешь выкопать гроб?!

— А зачем ты купил противогаз? — спросил Роман. — Все знают, что на старом кладбище радон… ты сам про это думал!

Вечер, сумерки, я и Рома с лопатами крадемся к кладбищу, Аглая дежурит чуть дальше. Все в противогазах, их легко купить в рыболовном магазине, купи противогаз, освободи опарыша.

— Роман, тебе стоит отдохнуть…

— Витя, рассуждай здраво, — шептал Роман. — У нас единственный шанс получить его образец! Тебе не кажется, что им надо воспользоваться?

Я собрался и ответил максимально спокойно.

— Ты же сам говоришь, что за нами наблюдают. В том числе с квадрокоптеров. Ты отправишься осквернять захоронения — и никто этого не заметит?

Роман не ответил.

— Думаю, Федор будет рад, застукав