Рождённая летать - Аксюта

24

Спустя несколько дней, он, подгоняемый настойчивыми рекомендациями Мастера Езекиила, посетил Высокий Храм. В сопровождении самого Мастера, не пожелавшего упустить такое зрелище. Признаться честно, особого благоговения перед святынями чужого народа Алишер не испытывал, чужим богам не поклонялся и не очень хорошо понимал, зачем его туда так настойчиво подталкивают. Не понимал, до тех пор, пока не увидел статую Крылатой, и после этого его уже не пришлось подгонять — сам пошёл, как магнитом притянутый.

Довольно продолжительное время стоял, всматриваясь в мраморный лик прекрасной крылатой девы, потом обернулся, смерил пристальным взглядом Мастера Езекиила и всех присутствовавших в Храме служителей и посетителей по очереди. И промолчал, в последний момент удержав рвущиеся с языка слова. И только дома, в той комнате, что выделили ему для проживания, поделился с Мастером своими впечатлениями:

— Всё-таки правильно, что Высокий Совет удерживает в нашем мире Великие Творения.

Разъяснений Мастер не потребовал, ему, в общем-то, и так всё было ясно.

Парочку небольших концертов Алишер всё-таки дал. Надо же чем-то было заниматься, пока очень серьёзные люди занимаются поиском его сестры? И ради заработка (лишние деньги никогда не бывают лишними) и ради восхищённых глаз слушателей (что для настоящего менестреля было ещё насущней). Но идеей строить карьеру исполнителя он почему-то не проникся. Несмотря на несомненный талант и великолепный голос, свои способности он чем-то серьёзным не считал.

С военными, разных чинов и званий Алишеру приходилось общаться неоднократно. Чаще всего его просили подержать или что-то сделать с гегейргонскими артефактами, к которым самим айям прикасаться было либо очень неприятно, либо попросту невозможно. Алишеру это ничего не стоило, и он такие мелочи даже за услуги не считал. Редко, намного реже, чем ему хотелось, сообщали информацию о ходе поисков сестры и уточняли, действительно ли она всё ещё жива.

— Чтобы подкрепить веру в целесообразности поисков, — как разъяснил ему молодой черноглазый офицер. И сообщил, что горы они уже прочесали мелким бреднем, девушки не нашли, но этот результат вполне ожидаем. Раз она до сих пор жива, значит, её кто-то подобрал и приютил. Кто-то из местных, но по нынешнему времени трудно понять к какой империи он себя относит и относит ли вообще. Но то, что о найденной крылатой девушке до сих пор не сообщили ближайшему патрулю — признак не хороший.

То есть, теперь айи поднимают всю свою агентуру в предгорьях и начинают осторожные расспросы о «примерно-вот-такой-девушке». Алишер понимал, что не ради него они стараются, что Шерил действительно успела обзавестись здесь прочными дружескими связями, да ещё и героическим ореолом, (среди Стражей о ней легенды ходили). И всё равно чувствовал себя обязанным и постепенно начал ощущать необходимость чем-то отплатить в ответ. Но чем он мог помочь? Всё, что он умел полезного, годилось только для урождённого Творца и относилось к сфере искусства. А здесь война и вопрос стоит о выживании, а не о развлечении. А тут ещё он со своими проблемами. Но может быть он всё-таки способен сделать что-то существенное, чтобы поскорее закончился этот бардак?

Несколько дней носился с этой идеей, мучился, а всего-то и нужно было, что перегрузить её с одной больной головы на несколько здоровых. Айям-то виднее, что им может быть полезно. Нарвался на перекрёстный допрос о своих возможностях и способностях (Исследовательский Цех радостно потирал руки) и всё-таки вспомнил, с чего началась его мечта стать архитектором — со строительства снежных замков. Сейчас зима, и в горах она будет продолжаться ещё довольно долго, а спрессованный снег или застывшая льдом вода по своим качествам мало чем отличаются от камня. И его снежные замки могут быть полезны не только в шуточной, детской войнушке.

— Если бы я закончил, хотя бы первый курс архитектурного, смог бы построить здесь укрепления со стенами, башнями, местами для стрелков и прочим полезным. Не из камня, для того, чтобы настоящие замки строить даже пяти лет учёбы недостаточно, но из снега — вполне, — попытался Алишер снизить градус ажиотажа.

— А если не укрепления, но хотя бы просто стенку? — в глазах рослого, сухопарого айя плескался расчет пополам с энтузиазмом. — Широкую и высокую стену, чтобы перегородить вход в долину?

Алишер нахмурился, прикидывая свои силы, потом предположил неуверенно:

— Если снега хватит. А вообще смотреть надо: на ширину долины, рельеф, попробовать акустику, хотя бы на глаз оценить количество и пушистость снега. Если поблизости окажется водоём с текучей водой, тоже неплохо будет.

— Отлично! Форт Белые Скалы вам знаком? Кажется, именно с этой стороны вы проникли в наши горы? Как раз сейчас там, в спешном порядке ведётся строительство оборонительных сооружений.

Там так там, Алишеру было всё равно. А к ребятам, отбившим его у летучего патруля Гегейргона, он испытывал вполне понятную благодарность и был не прочь чем-нибудь им помочь.

Великая горная река Ниппа, в честь которой была названа долина, поначалу на Алишера впечатления не произвела. Неширокий, бурный, зажатый между рваными скалами поток, стремительно и многоголосо катил свои воды прочь, на равнины, на территорию Тёмной Империи, где становился настоящей большой судоходной рекой. Правда, если оскользнёшься на мокрых булыжниках и навернёшься вниз, спасателям можно будет не трудиться — отобьёт до состояния фарша, а кости перемелет в труху. Но всё равно, впечатления «великой» река не производила.

Ниппа. Река, которая не сразу становится Великой (худ. Christopher Balaskas)

— Не годится? — встревожено спросил провожатый.

— Годится, — поспешил развеять его сомнения Алишер. Какая, в общем-то разница, как именуют речку местные жители, главное воды в ней хватит не только для строительства простейших укреплений, но даже для организации парка ледяных скульптур. Но самое приятное — это температура — сбегающий с гор поток был настолько холодным, что только стронь, сам застывать начнёт. Алишер попробовал напеть Исследовательский Канон, прислушался к отклику и удовлетворённо кивнул. Акустика в горах замечательная, эхо легко отзывается его голосу и будет здесь айям заградительный барьер в любом месте, которое они укажут. Он пнул подвернувшийся под сапог камень — тот улетел в проточенный рекой каньон и обернулся к сопровождающему, собираясь сообщить, что всё, что надо он уже услышал, но напоролся на совершенно ошарашенный взгляд тёмных глаз.