Великая смута - Николай Плахотный

Наконец павлинов можно было поздравить с новосельем. Но сразу выяснилось, что в хозяйстве нет подобающего корма. Дома у меня был целый мешок семечек, и я уговорил соседа привезти их на мотоцикле. Там всего четыре километра. На обратном пути нас захватила сильнейшая гроза. На крутом вираже машина перевернулась, едва в пропасть не полетели, дерево спасло, а фару разбили. Конечно, я оплатил товарищу убыток. А моя семья меня ругала за пустые расходы. Попутно было сказано, что я слишком прост, потому и живем бедно. Мне же хотелось, чтобы павлины не пропали и радовали людей поселка своей природной красотой.

Когда мы жили на хуторе, многие просили перья этих птиц. Кое-кто и воровал, живьем вырывали из хвостов. Перья ставили в красном углу, укрепляли на стенах. Держали в качестве подарка на торжественный случай. И вышло так, что сами мы остались без павлиньих перьев. А ведь у одного самца их вырастает за сезон до 150 штук. И все равно не хватало.

Когда мы перебрались на Кавказ, одно перышко Лида сберегла. По приезде поставила в вазу и сказала: «Пусть будет на память». Но вышло иначе. На каникулы в Капельницу приехал Сашкин товарищ. Как ни зайдет в горницу, с завистью глядит на лазоревое перо, глаз не отведет. Оно и, правда, приковывает взор. Когда же паренек собрался ехать в Магадан, стал умолять Сашку, чтобы тот выпросил у меня перо павлина.

Жаль было расставаться с красотой. Но я подумал, что самцы осенью снова сбросят перья, и я выпрошу одно. Лида же стала меня укорять, что всегда готов отдать последнее. Я же ее утешал: детский сад не пожалеет нам перышков. А Лида в ответ: «Жди, они для своих только! И такого простофилю еще поискать».

Никак не мог я согласиться с женой. Но на досуге подумал: ведь не раз уже Лиде я проспоривал. Она рассудительней и зорче. Однако, выбрав час, пошел в детский сад и обратился к заведующей. «Вера Никитична, — говорю, — когда самцы сбросят перья, вы мне дадите хотя бы парочку?» Она стала громко смеяться: «Зачем тебе, ты же не маленький». Я был осторожен в словах. А Вера Никитична, видя, что в нашу сторону приближаются дети, стала смеяться еще громче и сильней, делая при этом вид, что разговаривает шутя. Наконец, успокоившись, спросила уже вполне серьезно: «Зачем вам перья павлина? Какой в них секрет?» Я был недоволен ее шутками. Но она меня успокоила, заметив: «Придет срок, хоть все перья забирай». Я же подумал: «Хоть и насмешлива эта женщин, но щедра».

Настала осень. Павлины освободились от хвостов. Я снова пошел в детсад и обратился к Вере Никитичне с тем же вопросом. Теперь уже она без смеха, серьезно взглянула на меня и зло сказала: «У нас у самих большой коллектив. Зачем нам такую красоту раздаривать посторонним!» Напомнил я ей весенний разговор. Она в ответ: «Скажите, зачем вам триста перьев?» Я заметил: «Но павлины-то все же мои». Она почувствовала укор в моих словах. Дико завертела глазами и выпалила: «Мы тут ухаживали за птицами. А вы кто такой?» Мне припомнились слова из кинофильма «Чапаев». Василий Иванович адресовал их своему ближайшему соратнику Фурманову: «Я — Чапаев! А ты кто такой?»

Вера Никитична догадалась, что попала впросак, своему низкому поступку не может дать отчет. Сказала: «До свиданья!» И фальшивой походкой пошла к себе.

С тех пор годы прошли. Жена про несчастные перья уже и забыла. Мне же до сих пор неловко, что я своим упреком зря обидел жену.

Валентин.

Письмо девяностое

Здравствуй, мой далекий друг!

Новоприезжему все бросается в глаза. В нашем совхозе довольно большой тракторный парк. Более полета единиц. Другой техники и не счесть. Но если вы случайно попадете на машинно-тракторный стан, не поймете, что за территория. Чистота вокруг идеальная. Всюду клумбы, газоны, декоративные деревья и культурные кустарники. Свободно растет ароматная лаванда. На каждом шагу розы. Нигде не пролито ни капли солярки. Неподалеку хоздвор. Тут картина та же самая, если не лучше.

Поселок Капельница расположен вокруг озерка. В кольце крутых берегов с нависшими над головой скальными нишами, с которых вечно капает вода. Оттого получила и название соответствующее. Справа находится, как говорил, хоздвор. Тут меня заинтересовало одно странное помещение: без окон, но с тяжелой железной дверью. Сбоку пристроена мощная печь, вроде котельная. Я поинтересовался назначением объекта. Случайный собеседник пояснил: «Это общая коптильня!» Из разговора выяснилось, что совхоз продает своим работникам по сниженным ценам разную живность — поросят, уток, кур. Причем обеспечивает и кормами. А чтобы продукция лучше сохранялась, коптят мясо. Услуга бесплатная.

В совхозе много делается для удобства рабочих и служащих. Потому люди и тянутся сюда. Хотя труд на производстве нелегкий. Однако предусмотрена и компенсация. Плюс к тому — бесплатные кавказские красоты. Природа тут буйная, щедрая. На нашу нисколько не похожа. В.

Письмо девяносто первое

Вчера, в субботу, к нам зашел земляк. Служит он в Баку. Ездил на родину, в Крутое. Зовут его Андрей. По пути меня вот отыскал.

До полуночи просидели. Не торопясь, выпивали. Говорили о нашей родине, о людях, которые еще есть, а больше все же о тех, кто уже далече. У меня сохранилась запись, которая лет двадцать назад звучала в эфире. Андрей очень удивился: «Разве о нашем Крутом рассказывало большое радио?» Я ответил, что было даже несколько передач.

Майор поддерживает связь со своими соучениками. Намечена дата встречи, в честь 25-летия их выпуска из лемешкинской школы. Среди них есть некто Щеренко. Он служит в Москве, в Министерстве иностранных дел, в большой должности. Андрей хочет вас с ним заочно познакомить, чтобы вы вместе прибыли на шумный сельский праздник.

Здешняя местность по-своему знаменита. В двух шагах от Капельницы находится гора Машук, где был убит поэт Лермонтов. Этот человек для меня большая загадка.

Как много хочется рассказать. Мысли бегают, перескакивают с одного на другое, навроде бегу через ступеньки бесконечной лестницы.

Ждите письмо теперь уже зимой. Уродился сказочный урожай ягод, фруктов, овощей. Хлопот столько, только поворачивайся. Как нужны свободные руки! Наведались бы сюда, а? В.

Письмо девяносто третье

Наконец-то на родине побывал. Четыре дня жил в Крутом. Дела у них неважные. Сильная засуха.

Лысенко рассказал, что прошлым летом встретил Бочкарева. Очень постарел, выглядел неважнецки. Живет в Камышине. У него случилась неприятность. Шел вечером через парк, на него напали хулиганы. Сильно побили. Получил и несколько ножевых ранений и потерял сознание.

Дети наши растут, как деревья в саду. Старший Вова живет в Ельце, инженерствует. Ира закончила девять классов. Дальше учиться не желает. Сашка служит в рядах Советской Армии. Прислал большую карточку. Сфотографирован на фоне развернутого полкового боевого знамени. Это же какая честь!

Мне тоже приятно сознавать, что живу и работаю в хорошем совхозе. Чувствую себя полноценным человеком, полезным для общества. Привет вашей семье. Кладу в конверт свою фотокарточку. Делали для Доски почета. Я выпросил для себя. В.

Письмо девяносто шестое

Сообщаю, что хутора Крутого больше нет. После нашего отъезда его жители бросились врассыпную. Побросали дома и свои хозяйства. Большая часть перебралась в Лемешкино. Скупили пустые дома, взвинтив цены.

Когда я увидел безлюдный поселок, сердце мое зашлось, тело похолодело. Вспомнился стишок: «Мальчик в овраге нашел пулемет. С тех пор в деревне никто не живет». Не плакать хочется, а реветь белугой. Внутри меня звучат голоса бывших земляков. Умоляю, вышлите передачу, которую сделали после второго приезда. Теперь у меня свой магнитофон. Готов выкупить у вас ту заветную кассету хоть на вес золота.

На днях опять собираюсь в Крутое, которого нет. Кассету пошлите в Лемешкино, моей сестре Нечай Надежде. Это моя великая и единственная теперь просьба.

Я всегда уходил от ваших прямых вопросов. Знайте же, что уехали мы с земли наших предков из-за того, что меня там унижали до глубины души. А ведь я себя не щадил, работал как вол. А начальство выставляло меня как бездельника и тунеядца. В конце концов я вынужден был признать свое поражение. И капитулировал. Бегство оказалось единственным спасительным выходом. Но ведь и Пушкина враги тоже одолели. Победа же его злодеям счастья не принесла, только позор в веках и вечные муки. А что я против Пушкина? Пылинка в космосе. Но и пылинке тоже больно.

Земляки мои смотрелись унылыми, потерянными. Помню, когда настала последняя минута перед расставаньем, победители мои как бы очухались. Они предвидели последствия. Окружили меня тесным кольцом, умоляли остаться. Всех взбодрил Павло Трошило. С громким смехом он сказал: «Валентин никуда не уедет. У него в кармане одна только блоха на аркане.