Охотник за бабочками 2 - Сергей Костин

Вселенский защелкал тумблерами, включая внутренние громкоговорители на полную мощность и по его коридорам пронеслось громогласное:

— Первому помощнику Кузьмичу срочно явиться на капитанский мостик для выполнения секретной миссии. Повторяю…

— Не надо повторять, — попросил я, — И громко так не надо. Мы не на твоем космическом базаре. КБ Железный, поди, уже знает, что мы его таблетку смертную отыскали. И теперь к нему идем. Нам лишняя шумиха, сам понимать должен, пока не нужна.

В дверях показался Кузьмич. В зелененькой с пятнышками униформе, в такой же раскраске чехлах на крыльях. На голове нацеплен прибор ночного видения. Через плечо свернутая в котомку плащ-палатка и два брезентовых мешка. В руках мини-зенитно-ракетный комплекс «Дюймовочка».

— Буду стрелять по низко летящим целям, — сообщил он в ответ на мой взгляд.

— А мешки брезентовые зачем?

— На всякий случай, — смутился Кузьмич и перевел разговор в другое русло, — А почему Волчара трап парадный к выходу не подал? Мне что, с этой бандурой самостоятельно на землю слетать?

Мешки Кузьмичу не на всякий случай, а для наполнения их всякой дрянью, которую он намерен заполучить у доверчивого местного населения. А вот с «Дюймовочкой» он правильно придумал. В наше время всякое может случиться. Может и пригодится.

Пока первый помощник и Корабль выясняли, положен ли или нет парадный трап Кузьмичу, я облачался в рабоче-разведывательную форму, навешивал на себя оружие, карты местности, запасные носки и рюкзак с палаткой. Одноместной. Кузьмичу удобства не полагались.

Корабль трап все же спустил. Видать достал его бабочек. Оно и правильно. Нечего на мелочах экономить. Я попрыгал, устраивая оружие, обмундирование и примостившегося на плече Кузьмича. Мог бы, кстати, и самостоятельно передвигаться. А то того и гляди крылья совсем атрофируются. Тогда точно на таракана будет похож.

— Направление туда, — отдал я приказ, а для наглядности показал направление дерганьем головы.

Держа карту местности перед глазами, постоянно сверяясь с электронным компасом, я перебежками передвигался поближе к летающей каменной деревне. На горизонте и в близлежащих кустах ничего подозрительного не замечал, воздух был свеж, травка не скошена, пеньки не выкорчеваны. За десять метров до камней, я с разбегу упал на живот, нечаянно угодив при этом в тинистую лужу. Подключил к делу бинокль.

Деревня была чиста.

Переползая от одной кочки к другой, я быстро достиг крайнего парящего в воздухе камня, и привстав на одно колено, осторожно постучал.

На стук никто не вышел.

— Кузьмич! — цыкнул я первому помощнику, знаками показывая, что он должен обойти деревню по огородам, проверяя дома на наличие местных жителей, — Встретимся на центральной площади.

Кузьмич тут же сдернул с себя брезентовый мешок, и ринулся к огородам. Орел, а не боец. Все с полуслова понимает.

Я на цыпочках передвигался от одного камня к другому, стучал по ним, колотил кулаками, а пару раз даже пнул. Но ни в одном доме никого не было. Мор что ли прошел?

— Командир! — Кузьмич высунулся из-за одинокого дерева, служащего ему прикрытием и поманил меня к себе, — Никого нет. Только вот в этом доме раздается кашлянье. Или чихание, я не разобрался.

— А должен, — пожурил я Кузьмича, — В нашем деле любая мелочь важна. Стучи, а я прикрою. Да по сторонам почаще посматривай. Мало ли что.

Первый помощник подлетел к камню и долбанул прикладом точно по центру. Камень-дом чуть с места не сорвало.

Скрипнула дверь и на порог показался очень седой, очень сгорбленный и очень старый, что и так уже ясно, старик. Он огляделся, подслеповато щурясь. Заметил меня, и уж несколько позже на Кузьмича.

— Хлопцы пожаловали! А я думаю, кто тут шастает? А это хлопцы. Хлопцы, значит. Шастают. Я ведь сразу догадался, что кто-то шастает. А это хлопцы…

— Понятно все, старик, — встрял в размышления древнего деда первый помощник, и на всякий случай выстрелил вверх, — Прилетели, значит, мы, прилетели. Ты лучше скажи, где все?

— Ась? — старик приложил ладонь к уху и внимательно уставился на Кузьмича.

— Народ где? — заорал Кузьмич, слегка напрягая связки, — Мужики, тетки, киндеры?

— Ась? — дел усложнил конструкцию слухового аппарата, добавив к правой руке, левую.

— Люди куда подевались? — Кузьмич кричал практически в самое ухо старика.

— Ась? — дед снова усложнил конструкцию слухового аппарата. Открыл рот.

— Подожди Кузьмич, — остановил я первого помощника, — Здесь без спец аппаратуры не обойтись. Смотайся быстренько на Корабль. Возьми воронку для заливки в баки горючки. Даст, никуда не денется. Скажешь, я приказал. Давай, давай, одно крыло здесь, другое там.

Пока Кузьмич летал за воронкой, я, на всякий случай, обследовал близлежащие камни. Впрочем, без успеха. Старик все это время размышлял о том, что во дворе кто-то шляется. И что мы с Кузьмичем очень похожи на хлопчиков.

Вернулся запыхавшийся Кузьмич.

— Расписку заставил писать, бюрократ! — пожаловался он, роняя на траву перед камнем деда полутораметровую лейку.

Старик среагировал моментально. Он задрал вверх большой палец на руке, смачно чмокнул губами:

— Спутниковая тарелка! Хорошо!

— Нет папаша, твой новый слуховой аппарат, — сообщил я деду радостную новость, — Сейчас мы тебя от старческого недуга спасать будем. Ну-ка отойди в сторонку слегка. Кузьмич, отодвинь папашу чуть в сторонку. Достаточно. Теперь поднимаем лейку. Прихвати ее сверху. Мешком своим прихвати, все равно добычи не предвидится. Так, а тебя дедушка, мы поставим обратно, к так называемому приемному устройству.

Дедок очевидно понял, что от него хотят хлопчики и добровольно запихал себе в ухо приемное устройство.

Полюбовавшись на сооружение, заканчивающееся внимательным дедушкой, я подошел к широкому концу лейки и спросил:

— Дед, ты меня слышишь?

— Ась, — ответил дед и улыбнулся. Я уж хотел плюнуть на неполученные важные сведения, но старик продолжил: — Слышу, хлопчик. Слышу. Асем меня зовут. Или Арсением, если по стариковски. Вернулись, значит, хлопчики. Помню, помню. А тут видишь, как получилось!

Дед горестно развел руками по незаселенным просторам каменной деревни.

— Да что случилось? Куда все подевались. Вымерли?

— Типун тебе на язык. Зачем вымерли? Ушли все. Куда-куда? Знамо куда. В болота дремучие, в кусты колючие. В партизанах они.

— В каких таких партизанах? — встрял в разговор Кузьмич, который по неграмотности своей о вышеназванных не слыхал ни разу. А в книжках ученых о таком не пишут, чтоб народ зря не беспокоить, да на мысли вольные не наталкивать.