Пираты Гора - Джон Норман

Самос приподнял руку.

— Нет, — сказал он. — Тише! Слушайте!

— Что они говорят? — спросил кто-то из капитанов.

В зал ворвался один из мальчиков-посыльных.

— Там столько людей! — закричал он. — Прямо здесь, на площади! Их тысячи! С факелами!

— Что они там кричат? — спросил Бежар.

— Они говорят, что у Порт-Кара теперь есть свой Домашний Камень! — радостно сообщил мальчик.

— У Порт-Кара нет священного Камня, — отмахнулся Антистен.

— Есть, — сказал я.

Капитаны удивленно посмотрели на меня. Самос откинул голову назад и громко расхохотался.

Остальные капитаны дружно вторили ему.

— У Порт-Кара просто не может быть Камня! — произнес сквозь смех Самос.

— Есть. Я сам его видел, — сказал голос у меня за спиной.

Я был поражен.

Я оглянулся и, к своему несказанному удивлению, увидел стоящего рядом мальчишку-раба, Фиша. Рабам не позволялось входить в зал заседаний. Как же ему удалось пробраться следом за мной мимо стоящих у дверей охранников?

— Связать этого раба и всыпать ему плетей! — раздраженно бросил секретарь.

Самос коротким жестом призвал его к спокойствию.

— Ты кто такой? — обратился он к юноше.

— Я раб, — ответил тот. — Меня зовут Фиш. Капитаны рассмеялись.

— Но я сам видел Домашний Камень Порт-Кара, — настойчиво повторил юноша.

— У Порт-Кара нет священного Камня, — проворчал Самос. — И никогда не было.

И тогда я медленно вытащил из-под накидки то, что все это время прятал. Присутствующие замолчали. Все глаза были устремлены на меня. На неторопливо разворачиваемый мной клочок шелковой материи.

— Вот он, Камень Порт-Кара, — сказал юноша. Капитаны молчали.

— У Порт-Кара нет своего Камня, — отмахнулся от него Самос.

— Я попрошу всех капитанов пройти к выходу из здания городского Совета, — сказал я.

Все последовали за мной, и вскоре мы остановились на мраморных ступенях, выходящих на широкую площадь у здания Совета капитанов. Площадь была запружена людьми, а там, где она подходила к каналам, виднелись плотно стоящие одна к другой, качающиеся на волнах лодки, освещенные бесчисленными факелами.

— Это Боcк, — пронеслось над головами людей, — Боcк, адмирал!

Я вгляделся в эти тысячи обращенных ко мне лиц.

И затем, не говоря ни слова, высоко поднял над головой руку.

На ладони у меня лежал небольшой серый с прожилками голыш.

— Я видел его! Видел! — закричал стоящий поблизости человек. — Я видел Домашний Камень Порт-Кара! — Он разрыдался.

— Домашний Камень! — прокатилось над толпой тысячеголосое эхо и вернулось к стенам здания Совета капитанов диким ревом ликования.

Я видел слезы на глазах женщин и мужчин, видел, как отцы семейств повыше поднимали своих детей, чтобы они смогли увидеть Камень.

— Да, — услышал я утопающий в гуле толпы голос Самоса, стоящего рядом со мной, — теперь я и сам вижу, что у Порт-Кара есть Камень.

— И ведь вы не убежали, — сказал я, — ни вы, ни капитаны, до последней минуты остававшиеся в зале, ни эти люди.

Он ответил мне изумленным взглядом.

— Думаю, — продолжал я, — у Порт-Кара всегда был священный Камень. Просто до этой ночи никто не мог его отыскать.

Мы посмотрели на ликующих людей, толпившихся на площади, обнимавшихся друг с другом, не стесняясь текущих у них по щекам слез.

Самос усмехнулся.

— Да, капитан, — сказал он, — я думаю, вы правы.

Рядом с собой я заметил Фиша, размазывающего по лицу слезы и кричащего от радости ничуть не тише остальных.

— Да, капитан, — задумчиво повторил Самос, глядя на охваченных единым порывом горожан, — вы абсолютно правы.

Глава семнадцатая. ЗАЩИТА БОСКОМ ПОРТ-КАРА

Я стоял на раскачивающейся площадке впередсмотрящего, расположенной у самой верхушки грот-мачты «Дорны», с подзорной трубой в руках.

Вид отсюда был изумительный. От одного края горизонта до другого, насколько хватало глаз, выстроились в ряд корабли, тысячи кораблей, желтые и алые паруса которых, словно знамена, реяли в ярких лучах утреннего солнца.

Порт-Кар выставил все корабли, какие только смог найти.

В той спешке, с которой готовились суда к выходу в море и разрабатывались наши планы защиты города, я даже затруднялся сказать, сколько кораблей находится у нас в распоряжении. По самым приблизительным подсчетам, мы располагали, по-видимому, двумя с половиной тысячами кораблей, тысяча четыреста из которых были круглыми, также выставленными нами против приближающейся сейчас с запада объединенной флотилии Тироса и Коса, насчитывающей до четырех тысяч двухсот судов — боевых кораблей. Мы спустили на воду больше семисот кораблей Арсенала, уже готовившихся к консервации на зиму. Как я уже говорил, судоходными на Горе, по крайней мере для боевых кораблей, считаются весенние и летние месяцы и самое начало осени, поэтому нет ничего неожиданного в том, что значительная часть боевых кораблей сейчас находилась у причалов. Из семисот кораблей Арсенала триста сорок кораблей оказались боевыми галерами, а триста шестьдесят — круглыми. Затем к нашей флотилии добавилась тысяча четыреста судов, в основном небольших торговых кораблей младших капитанов. Флотилия пополнилась и тремястами пятьюдесятью кораблями членов городского Совета, оставивших Порт-Кар до того, как я привез капитанам священный Камень. Большинство из этих кораблей, к счастью, оказались боевыми. Мои собственные корабли пополнились судами, предоставленными капитанами — членами Совета. Позднее я был приятно поражен предложением принять под свое командование еще тридцать пять кораблей, выделенных мне бывшими убарами Порт-Кара: двадцать галер от приземистого, всегда невозмутимого Чанга и пятнадцать от смуглолицего длинноволосого Нигеля, похожего на сурового военачальника откуда-нибудь с Тарвальдсленда. Оказалось, это все, что осталось у них после пожаров на их причалах в месяце ен'кара. Ни единая галера, однако, не была выделена нашей флотилии из числа кораблей Этеокля, Сулиуса Максимуса и Клаудиуса, управлявшего владениями Севариуса.

Если бы не обнаружение, если можно так выразиться, Домашнего Камня Порт-Кара, я сомневаюсь, чтобы нам удалось выставить против Тироса и Коса больше четырехсот-пятисот кораблей.

Я в последний раз окинул взглядом величественную панораму и по узкой веревочной лестнице спустился на палубу. И тут же увидел рядом с грот-мачтой Фиша.

— Я ведь приказал тебе оставаться на берегу! — воскликнул я.

— Накажете меня позже, капитан, пожалуйста! — с мольбой в голосе ответил он.

Я чертыхнулся и обратился к стоявшему поблизости офицеру.