Позволь мне любить тебя - Бриттни Шахин

что мне удастся сделать это до того, как появится Энцо и разорвет его на части.

Томас перестал ходить и встретился со мной взглядом, и сейчас я его едва узнавала.

— Может быть, ты ненавидишь Энцо. — Я покачала головой. — Но ты не поэтому помог им, а ты ведь помог, да?

Его руки легли на бедра, и теперь его смелость, проявленная в отношении Энцо за день до нападения, когда он забрал Киару, обрела смысл. Он думал, что время, проведенное с ним, будет недолгим, потому что он был посвящен в план Алисы.

— У твоей матери не было сердечного приступа? — Я сделала осторожные шаги ближе. — Пожалуйста, поговори со мной. — Я подняла ладони, давая ему понять, что не представляю угрозы. И я надеялась, что он тоже не представляет для меня угрозы. По крайней мере, не с его спящей дочерью рядом.

— Деньги. — Он покачал головой. — Зачем мне еще это делать? Я потерял все на фондовом рынке в прошлом месяце, и следующее, что я узнал, это то, что мне предложили помочь с моей ситуацией с денежными потоками.

Деньги. В это я поверила как в оправдание. А не любовь ко мне.

— Я подумал, что если они хотят избить парня, то, наверное, он этого заслуживает, — поспешно добавил он. — Мне нужно убираться отсюда, пока он не появился. — Он направился в мою сторону, и я преградила ему путь.

— Избить его? — Я заплакала, упираясь руками в его грудь. — Нет, Томас. Они планировали убить его!

— Отойди, — рявкнул он, схватил меня за запястья и отбросил в сторону, но сделал это с чрезмерной силой, и я врезалась головой в комод.

Я стояла на коленях, тяжело дыша, во рту был металлический привкус. Не зная, откуда взялась кровь, я повернулась, чтобы посмотреть на него, он смотрел на меня сверху вниз.

— Черт. Черт, — прохрипел Томас. — Это был несчастный случай. — Он опустился на колено, а я подняла руку и дала ему пощечину.

Глава тридцать четвертая

Энцо

— Должно быть, Алиса попросила кого-то подделать запись, — сказал я Константину по телефону после взлома камер наблюдения в моем доме. — Она была стерта.

Мое тело напряглось, ладони вспотели. Но то тревожное чувство, которое я испытывал еще в Нью-Йорке, теперь, вернувшись домой, превратилось в остро отточенный нож, и меня со всех сторон резало беспокойство.

От Хадсона не было никаких вестей, но интуиция подсказывала, что я прав. В четверг все произошло так быстро, что я что-то упустил.

Если кто-то снабдил трех идиотов брелоком, то что, если этим кем-то был Томас? Что, если он специально подставил Алису, но при этом был соучастником всего происходящего?

Брелок — это, конечно, домыслы, но это было все, на что я мог опираться, кроме догадок, пока не получил весточку от Хадсона, а он был в больнице и пытался заставить Дженсена говорить. Ну, писать, поскольку его челюсть была зажата проволокой.

— Что, если взломать больничную карту и выяснить, была ли мать Томаса пациенткой? Если он солгал об этом в качестве предлога, чтобы увезти Киару из города, то… — Я опустил слова, осознав, что у меня входящий звонок. — Это агент Ли. Я перезвоню.

— Я хочу тебе кое-что сказать, — начал агент Ли, как только я ответил, — но сначала мне нужно, чтобы ты пообещал, что не будешь действовать по своему усмотрению.

— Скажи мне, — процедил я. — Дженсен что-то знает, я прав? — Я полагал, что агент Ли отправился с Хадсоном в больницу, чтобы допросить его.

В трубке раздался тяжелый вздох.

— Да.

— Кто? — Сердце заколотилось, когда я ждал, что он назовет имя, понимая, что плохое предчувствие и беспокойство оправданы. Оставалась еще одна неувязка. Но был ли это Томас?

— Я собрал команду в Шарлотте, чтобы забрать его. Они ждут его у дома, но его еще нет. Его самолет приземлился час назад, так что он в Шарлотте. Я хочу, чтобы ты позволил федералам разобраться с этим делом.

— Назови мне его имя, черт возьми.

— Разве имя Томас…

Я не дал ему закончить. Бросил телефон и как можно быстрее помчался в соседнюю квартиру.

Когда я нащупал ручку, дверь открылась. Но, черт, она должна быть заперта.

— Мария, — позвал я, и мой желудок упал при виде любимой мягкой игрушки Киары в гостиной.

Я не чувствовал такой пустоты, такого страха с того момента, как узнал, что Бьянка покинула этот мир, за несколько часов до того, как моя семья позвонила и сообщила мне о случившемся.

Нет, нет, нет.

Я побежала по коридору и замер в дверях ее спальни, когда Томас прижал ее к комоду, пытаясь не дать ей ударить его.

— Отпусти. Ее. — прошипел я, делая медленные шаги рядом с ним, не желая, чтобы она пострадала.

Когда Томас сместился в сторону, и я увидел окровавленный нос Марии, мой мир остановился. Все погрузилось в тишину.

— Она ударилась головой, — быстро проговорил он в панике. — Это был несчастный случай.

Руки Марии упали на пол, когда Томас отступил от нее.

— Энцо, — прошептала она.

— Иди в комнату Киары и запри дверь, — сказал я тихим голосом, глядя на человека, который знал, что находится в нескольких секундах от смерти.

Мария нерешительно обошла Томаса, но я не мог оторвать от него взгляда, когда она тихо прошла мимо меня.

Оставшись с ним наедине, я наклонил голову, изучая его. Решая, как я его убью.

— Пожалуйста, — умолял он. — Это не то, что ты думаешь. Я не знал, что они собираются тебя убить. Я думал, они хотят просто избить тебя.

Я молчал. Темный хаос внутри меня вновь разгорелся, когда я увидел, что Мария ранена. Демоны, которых я с трудом запер только в эти выходные, вот-вот вырвутся на свободу.

Томас поднял руки и отступил к окну, как будто мог спастись. Но я уже мысленно раскрашивал стекло его кровью.

Медленными шагами я подходил к окну, затем схватил его за запястье и вывернул, опустив его на одно колено, когда он застонал. Потянувшись вниз, я сжал его челюсть так, что он был вынужден смотреть мне в глаза.

Освободив его запястье, я отвел кулак назад, готовясь обрушить на его лицо и все остальные части тела.

Но моя рука не двигалась. Не нанесла удар.

Тихие звуки плача Киары вдалеке заставили меня замереть.

И тут слова Изабеллы врезались в мое сознание и подействовали на меня:

— Бьянка верила в прощение. Милосердие.

Я моргнул, пытаясь сосредоточиться, чтобы покончить с этим человеком. Но в голове пронеслись мысли