На всех хватит! - Андрей Уланов

— Хрен поймешь, — мрачно резюмировал свои изыскания Ыыгыр Ойхо Третий пять минут спустя. — Как бы и нету ни хрена, но… че-то все-таки есть.

— Вот и у меня, что характерно, в точности такое же чувство, — сняв шапку, Ханко зачем-то аккуратно прогладил волчий хвост и затем вновь нахлобучил ее на голову. — Вроде бы нет ничего — а какой-то мураш меж лопаток ползает.

— В горах энтих, — высказался шаман, — какой только хрени не встретишь!

— Что да, то да.

— А ведь дальше еще хужее будет.

— Этого, — рассеянно отозвался Крис, — точно никто не знает.

Он задумчиво пробарабанил пальцами по рукоятке револьвера. Прищурившись, посмотрел на повисшее над ними солнце и, пробормотав фразу, которую чуткий слух гнома распознал как: «Нам что, целый день здесь стоять?», обернулся и крикнул:

— Идем дальше!

Однако ушли они недалеко. Через полсотни шагов кавалерист за спиной Малыша коротко вскрикнул. Развернувшись, Уин увидел белое, как окружающий их снег, лицо с трясущейся челюстью, которую бедолага-рядовой тщетно пытался удержать на месте левой рукой — правой же он указывал куда-то вправо, не забывая издавать при этом жалобное «ва-ва-а-ва».

Проследив за его взглядом, Малыш обнаружил в четырех ярдах от их тропы торчащий из-под снега предмет. Точнее — часть тела, ибо это была рука. Зеленоватый цвет наводил на мысль о том, что ее обладатель когда-то принадлежал к Союзу Племен, хотя сказать уверенно Малыш бы не решился — по ссохшейся на скрюченных пальцах коже было заметно, что с тех пор, когда душа владельца руки покинула свою бренную обитель, минуло немало дней, успевших сложиться в года.

— И чего, спрашивается, кричим? — переводя взгляд обратно на кавалериста, весело осведомился Уин. — Мертвяка первый раз увидал?

— Ва-а-ва… велится!

— Что? — не понял гном.

— Она шевелится! — выпалил рядовой, и в этот миг небольшой сугроб рядом с ними взорвался. На его месте появился обтянутый зеленоватой кожей череп. В черных провалах глазниц тлел, медленно разгораясь, беловатый огонек, макушку венчал перекосившийся ржавый двурогий шлем, но самым неприятным, по мнению Малыша, был тот факт, что справа и слева от черепа в снег уперлись две ладони, которые, похоже, собирались извлечь из снежного плена все остальное тело.

— Впе-еред! Живо!

Подбодрив мощным пинком в крестец замешкавшегося с выполнением команды проводника Рысьева, Уин бросил короткий взгляд влево — вырастающая цепочка зеленых фигур была куда более длинной, чем ему бы хотелось. Собственно, ему бы хотелось, чтобы оная цепочка отсутствовала вообще — хотя бы потому, что бежать, проваливаясь по колено в снег и пытаясь ухватить разинутым ртом хоть немного разреженного горного воздуха, было… неудобно.

— Стоять! — хлестко ударил окрик проводника.

Уин оглянулся назад. От цепи зеленых фигур их отделяло чуть меньше сотни ярдов — те продирались сквозь снег куда медленнее, испытывая вдобавок, судя по подергиваниям, а время от времени и падениям, проблемы еще и с координацией движения. Впрочем, тоскливо подумал Малыш, никто не может обещать, что эти проблемы не временные — по крайней мере, тлеющие в глазницах огоньки уже успели вырасти в тускло поблескивающие бельма. И функцию свою они исполняли — края бредущей на них цепи постепенно загибались.

— И это от них мы бежали сломя голову! — возмущенное восклицание Юллы заставило Уина оглянуться, а вид взятого ею наперевес оружейного монстра — восхищенно прищелкнуть языком. — Сотня жалких зомбей! Да я их сейчас…

— Не советую… — начал было проводник, но его слова были заглушены оглушительным грохотом.

Мощь выстрела также впечатляла — зомби буквально выдернуло из снега, подбросив на пару футов вверх и отшвырнув по меньшей мере на полдюжины футов назад. По группе вокруг Уина прокатился дружный вздох восхищения. Однако уже несколько секунд спустя он сменился разочарованным стоном — упавший зомби вновь поднялся на ноги и двинулся вперед, не обращая ни малейшего внимания на дымящуюся сквозную дыру в своем животе.

— Возможно, — граф Рысьев вопросительно глянул на принцессу, — эльфийская стрела…

Эльфийка подняла было руку к плечу — и, опустив ее, отрицательно качнула головкой.

— Нет, — пропела она. — У меня осталось только две заговоренные стрелы. Обычные же доставят этим порождениям Тьмы не больше хлопот, чем ваши пули.

— А если заставить их вытянуться в одну линию?

— Стоя на месте, вы этого точно не добьетесь, — заметил Ханко. — Все отдышались? — чуть повысив голос, осведомился он. — Тогда — шагом!

— Шагом?!

— До них сейчас ярдов шестьдесят, — оставив возмущенный выкрик без внимания, спокойно сказал Крис. — Постараемся пока удержать эту дистанцию.

— А почему бы нам не убежать от них?!

— Ты че, бледношкурый, совсем бошку от страха потерял? — насмешливо произнес Ыыгыр Ойхо Третий. — Думаешь че, они тебя обычным взглядом зырят? Ща! У них гляделка колдовская, они где хошь след разглядят… а еще они, бледношкурый, не устают!

Крис Ханко, знаток прикладной хирургии

Как ехидно замечал в таких случаях один знакомый мне капрал: «Попытка убежать от шарпшутера[23] приведет лишь к тому, что ты умрешь уставшим!»

— Но что же нам делать?!

— Держать дистанцию! — рявкнул я.

— До каких пор? — нотки обреченности, прозвучавшие в голосе Линды, пришлись мне совсем не по вкусу. — Шаман сказал, что они не устают — но мы-то устаем.

— До тех самых пор, — пояснил я, — пока мне, вам или кому-нибудь еще не придет в голову идея, как расправиться с этими тварями.

Мисс Пума промолчала. Я вновь оглянулся на бредущую за нами цепь — и едва не прошляпил миг, когда пара зеленых уродов, словно орк из засады, выскочили из-под снега в десятке футов передо мной.

На этот раз я сумел рассмотреть их в мельчайших подробностях. Исходным сырьем для сотворившего их заклинания послужили люди, о чем ясно свидетельствовал оскал правого, медленно помахивавшего ржавым палашом зомби — никаких клыков, но и не столь мелкие зубы, как у эльфов. Зубов зомби слева видно не было, так как он сохранил в относительной целости губы — да и вообще выглядел лучше своего товарища: дырявое, с оторванным рукавом, но еще не опустившееся до звания ошметков пальто, почти целый шарф. Дай ему в руку вместо дубины бутылку виски, да усади под забором в Сильверадо, пари держу, никто и не заподозрит, что душа парня уже давненько не дружит с телом!

А затем между двумя грязно-зелеными фигурами возникла третья, тоненькая и тоже зеленая, но живого цвета весеннего леса, а не могильной плесени — и вот ее-то появление выдавило из меня испуганное «ох».