Поцелуй охотника - Вероника Дуглас

Из порезов хлынула кровь, и, к моему ужасу, усики лоз вцепились в меня, обвиваясь вокруг кровоточащей плоти, как изголодавшиеся пальцы. Я ахнула, когда они впились в мои раны, питаясь. Леденящая слабость охватила меня, когда они высасывали мою кровь и магию.

Нет.

Я призвала свой щит, отгоняя их от своей кожи. Я закричала, когда они вырвались из моих ран, и отшатнулась.

— Попалась! — Слейн закричал, когда кнут щелкнул у меня по спине. Я бросилась вперед, шаги Слейна стучали по камню позади меня.

— Лезь! — Кейден взревел, когда черное пламя пронеслось мимо меня к генералу, но я знала, что его магия здесь почти бессильна.

Она могла по-настоящему прикасаться только ко мне, и только я могла прикоснуться к ней.

К его магии.

Отчаянная мысль пронеслась у меня в голове, но мой крик оборвался, когда хлыст Слейна полоснул по моей ноге.

Я споткнулась и упала, но уперлась другой ногой в землю и рванулась вперед в неконтролируемом прыжке. Я вытянула руки и в последнюю секунду обхватила пальцами рукоять топора Кейдена.

Огонь разлился по моим венам, когда его темная энергия потекла в меня. Вселенная расширилась вокруг меня, время, казалось, замедлилось.

В тот момент я поняла, о чем начала подозревать — что это было не оружие, а скорее воплощение его темной силы. Физическое проявление его магии.

И я могла прикоснуться к нему.

Кейден резко втянул воздух, когда я вырвала топор у него из рук и упала на землю.

Слейн был на мне через секунду, направляя острие своего меча вниз в смертельном выпаде.

Я перекатилась на спину и замахнулась.

Топор рассек воздух. Из него вырвалось черное пламя, подпитываемое растущей во мне ненасытной яростью.

Топор ударился о меч Слейна, рассыпав сноп искр, и тот вылетел из его руки. От удара он отклонился в сторону и упал на землю.

Я вскочила, сильнее, чем когда-либо, но опьяненная ненавистью.

Я пошатнулась под тяжестью мощи топора. Каждое место, к которому когда-либо прикасался Слейн, жгло кожу, словно кислотой. Его запах вызывал отвращение, и я знала: очистить воздух можно только одним способом — перекрыв ему дыхание навсегда.

Слейн перекатился и сумел встать.

— Что, черт возьми, у тебя в руках?

— Смерть, — прорычала я не своим голосом.

— Откуда у тебя его гребаный топор? — Слейн зарычал. Он попятился, замахиваясь на меня своим зеленым кнутом.

Я призвала свой щит, отражая удар, и продолжила свое медленное наступление.

— Потому что он здесь, со мной, наблюдает, как ты съеживаешься. В конце концов, он поймет, каким трусом ты был.

Я убрала свой щит и высвободила его силу в вспышке лунного света. Слейн принял удар на свой собственный щит, но удар отбросил его назад, к стене.

Впервые в его глазах вспыхнул ужас, и я впитала его. Пламя на топоре стало еще темнее. Я бросилась вперед и взмахнула зловещим топором.

Щит Слейна взорвался спиралевидным всплеском магии, который отбросил его кувырком по полу. Он вскочил, бросившись к сводчатому порталу в задней части комнаты, но я выпустила струю лунного света, преградившую ему путь, и он отшатнулся.

— Ты предательская сука!

Скольких женщин он загонял в угол? Заставил почувствовать себя беспомощными? Скольких он замучил или скормил виноградным лозам?

Он потянулся за своим клинком. Возможно, прежняя Саманта позволила бы ему схватить его, но я больше не была ею. Я была местью, я была возмездием, я была смертью, надвигающейся подобно темной буре.

Я пригнулась и замахнулась.

Топор рванулся вперед с приливной волной энергии, рассекая тыльную сторону его коленей, как будто его плоть была всего лишь дымом.

Генерал рухнул на решетку, кровь из его обрубков хлынула на виноградные лозы внизу.

Ненависть и ярость бушевали в моей груди, толкая меня вперед.

— Ты больше никогда ни к кому не прикоснешься.

Его умирающие глаза расширились, когда я высоко подняла топор и размозжила ему череп.

От этого удара моя хватка на оружии ослабла, и я отшатнулась от места побоища. Меня тошнило, но я справилась с яростью, все еще кипевшей во мне, и подавила ее. Он был мертв, и Стране Грез от этого будет только лучше.

48

Саманта

Мой разум и желудок кружились, но звук голоса Кейдена успокоил меня.

— Саманта, ты в порядке?

— Хотела бы я повторить все это снова, — сказала я, тяжело дыша. — Одной смерти ему недостаточно. Одного мгновения ужаса недостаточно, чтобы отплатить ему за все, что он сделал.

Сила топора гудела во мне. Тысячи смертей было бы недостаточно.

— Этого никогда не бывает, — голос Кейдена звучал печально, хотя я не могла понять почему.

На мгновение единственным звуком были шевелящиеся корни внизу, лакающие кровь генерала. Мой желудок скрутило от отвращения.

Я обернулась, рассматривая колоннообразные стены Колодца Жизни. Это было святилище смерти, храм лоз, которые питались кровью невинных, которые высасывали жизнь из земли Кейдена и порождали монстров, убивавших людей.

Я крепче сжала топор — сила Кейдена проявилась. Я могла покончить со всем этим сейчас. Я могла спасти его народ.

От топора повалил дым, когда я подняла его в воздух и взмахнула. Волшебное лезвие пропело, погружаясь в корни, рассекая их, как утренний туман перед солнцем. Массивный корень оторвался от стены и рухнул на землю, извиваясь, как обезглавленная змея. Вонючая пурпурная кровь потекла из раны, когда виноградные лозы наверху начали быстро увядать и крошиться, бессильные снова питаться кровью, пожирать или убивать.

— Лозы восстанавливаются, но корни отмирают, — с благоговением прошептал Кейден.

Мое дыхание стало прерывистым, когда я крепче сжала рукоять топора. Его мощь захлестнула меня, сила от каждого совершенного им убийства и жажда повергнуть империи в прах.

— Сделай это сейчас! — взревел Кейден. — Освободи мою землю, Саманта.

Мое тело содрогнулось от силы, когда я снова занесла топор.

Но тут мое платье дернулось, и пара маленьких ручек схватила меня.

— Стой! Что ты делаешь?

Я запнулась и повернулся лицом к пораженному ужасом эрдельфену. Его глаза были широко раскрыты, а лицо исказилось от отчаяния. Рин.

— Я собираюсь уничтожить виноградные лозы и положить конец царству королевского террора.

Он упал на колени, схватившись за складки моего платья.

— Ты не можешь. Этот город — виноградные лозы. Если ты убьешь их, мы все умрем, все, кто живет наверху и внизу — все это развалится на части!

Я оглянулась на высохший корень на стене. Он рассыпался в пыль. Сколько усиков я только что убила? Неужели его дом под землей рухнул?