ГРУ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ. ГЕРОИ НЕВИДИМОГО ФРОНТА - Виталий Никольский

Иногда попадались отдельные вояки, которые очевидно не являлись профессиональными соглядатаями или не могли ими быть по каким-либо соображениям. Часть их даже симпатизировала нашей стране, кое в чем помогала нам, ее представителям. Но такие люди недолго задерживались в дипломатах и быстро освобождали пост для более «способного или молодого». Мне запомнился швейцарский ВАТ Рейнольд Галузер, выбившийся в полковники федеральной армии из крестьян. Симпатичный, доброжелательно настроенный к нам человек, имевший независимое суждение по многим вопросам. Ему пришлось уступить свою должность по смехотворному поводу - из-за неверности молодой жены, которая бросила его с двумя детьми, сойдясь с богатым шведом.

Английский ВВАТ коммодор Макдональд, участвовавший в челночных операциях против немцев во время войны и друживший с нашими летчиками, терпеть не мог немцев и, подвыпив, неоднократно заявлял, что если начнется война, то он охотно завершил бы то, что не успел сделать с немцами во время Второй мировой войны. Макдональд не скрывал своей неприязни к ВАТ ФРГ, наверняка из-за этого скоро был отозван в Туманный Альбион, правда, с повышением, чтобы не возбуждать кривотолков.

Но таких было совсем немного. Подавляющее большинство служило своим правительствам ревностно, всячески избегало близкого общения с советскими военными дипломатами, дабы не испортить себе карьеру, и уезжало домой неохотно, стараясь как можно дольше продлить свое пребывание на военно-дипломатической службе, которая, помимо морального удовлетворения, приносила и немалые материальные блага. ВАТ Дании, например, получал в месяц 14 000 крон. Это немало, если учесть, что я с семьей в три человека безбедно жил на мои 1900.

Вся пестрая и разноплеменная военно-дипломатическая ассоциация в Стокгольме разделялась на три обособленные группы: представители СССР и других социалистических стран, США и натовских государств и нейтралов - австрийца подполковника Шремса, финна подполковника Хейнрихса и швейцарца полковника Галузера. К последним, что было несколько странно, примыкал ВАТ ОАР бригадный генерал Гамаль Сейф Насер.

Такое деление, конечно, было условным. Фактически существовали лишь две группы: представители капиталистических и социалистических стран. Нейтралитет указанных выше представителей являлся часто показным, а финн и австриец, не скрывая своих личных симпатий, открыто заискивали перед американцами и западным немцем.

Все международные осложнения, как в зеркале, отражались в этом пестром, разноплеменном сообществе. Объявил Н.С. Хрущев о взрыве нашей водородной бомбы и о том, что стратегические, глобальные ракеты мы выпускаем, словно сосиски, поточным методом, - сразу чувствовалось охлаждение во взаимоотношениях даже с вечно улыбающимся шутником и весельчаком, душой общества голландцем Тен-Броком. В разгар Карибского кризиса, когда накал страстей достигал в Швеции особой остроты, а сообщения о вывозе наших ракет под американским конвоем с Кубы вызывали демонстрации, американцы почти не здоровались. Смягчалась несколько напряженность на мировой арене - вновь налаживались отношения, слышались шутки на общих встречах, завязывались оживленные беседы.

Организационно все военные представители в Стокгольме входили в ассоциацию военных атташе, возглавлявшуюся дуайеном. Этот пост по очереди передавался ВАТ, прослужившему самое длительное время в Швеции. Для ведения несложной переписки и финансового хозяйства на общем собрании всех ВАТ и их помощников избирался секретарь. Им обычно становился один из подчиненных дуайена. Каждый член ассоциации, вне зависимости от должностного положения, вносил ежеквартально членские взносы - 75 крон, которые расходовались на организацию традиционного бала в честь шведских офицеров, покупку памятных подарков, которые вручались при отъезде члена ассоциации на родину по завершении службы в Стокгольме.

Весь корпус ВАТ и их помощников ежемесячно собирался в каком-либо клубе или ресторане на общие ленчи. Эти рауты являлись весьма удобным поводом для бесед с нужными лицами. За завтраком обычно объявлялось об отъезде того или другого члена ассоциации к новому месту службы, вручались памятные подарки, обычно серебряная шкатулка или поднос с автографами коллег, дуайен представлял обществу вновь прибывших офицеров, обусловливались всевозможные увеселительные мероприятия, иногда делались касающиеся всех объявления КЭ. Поскольку такие застолья не обходились без спиртного, к концу их языки развязывались даже у обычно неразговорчивых скандинавов - норвежца и датчанина, беседы выходили за пределы клубных интересов, слышались шутки, анекдоты, устраивались и дружеские розыгрыши. Следует заметить, что большинство ВАТ относились друг к другу по-приятельски, обращались на «ты», что, впрочем, не мешало им вести разведку друг против друга, а всем вместе против нас, представлявших советский блок.

Помимо официальных встреч на ежемесячных завтраках и различных дипломатических приемах, члены ассоциации собирались иногда в «частном» порядке. Это обычно приурочиваюсь к Рождеству или Новому году. Каждый участник такой встречи приносил с собою, помимо бутылки национального напитка (водка, виски, коньяк, джин, сливовица), какую-нибудь безделушку. Все это складывалось в мешок, и какой-либо доброволец Дед Мороз с шутками и песнями оделял пляшущих вокруг елки официальных шпионов, выполнявших повседневно далеко не христианскую миссию, пряниками, хлопушками, после чего устраивалась грандиозная пьянка с песнями, играми и танцами. Почти как на вечеринке в гарнизоне где-нибудь под Тулой или Благовещенском, с пением гимна пьяных «Шумел камыш». На такие торжества приглашались обычно и офицеры КЭ. Дамы отсутствовали, получалось нечто вроде мальчишника.

С женами собирались не менее двух раз на балы. Один раз у министра обороны Швеции и на ответном в честь гостеприимного хозяина и шведских генералов и офицеров.

Толпа офицеров и генералов в красочных парадных мундирах и разодетых в вечерние туалеты дам, казалось, сошла с театральных подмостков, на которых ставилась немыслимая оперетта. Балы обычно проводились в здании пехотного училища - древнем замке, в котором учились еще соратники Карла XII. Перед входом выстраивался почетный караул шведских солдат в кирасах и киверах. В назначенное время гости рассаживались за стол. Начинался торжественный обед по всем правилам - с водкой под закуску, белым вином под рыбу, красным под мясо, шампанским к десерту. После обеда от чопорности дам и их кавалеров не оставалось и следа. Начинались танцы, которые открывал министр обороны Свен Андерсон со своей супругой. Веселье продолжалось далеко за полночь. Министр, который и сам не дурак выпить, спиртного не жалел, и некоторые «активисты» набирались, как говорится, до положения риз. Расторопные солдаты-официанты деликатно сводили их в автомашины и отправляли домой. Обстановка создавалась самая непринужденная. Гостеприимный хозяин и его супруга были душой общества. Он успевал потанцевать с десятком жен ВАТ, побеседовать с мужьями, выпить за мир и дружбу в порядке общих тостов, сказать несколько коротких, но умных речей, стараясь не задеть ни Востока, ни Запада, и все это без шпаргалок, без суфлеров, экспромтом. В кулуарах за кофе с коньяком собирались группы уставших от танцев дам и военных. Начинались шутки, создавались благоприятные условия и для деловых бесед.