Возьми номерок - Эми Доуз

— Мне жаль ее. Господи, посмотрите, что сделала с ней слепая любовь. Она настолько озлоблена, что не может поддерживать нормальные отношения. Если я превращусь в нее или, не дай Бог, превращу Нору в нее… я никогда не смогу простить себя. — Образ Норы, превращающейся в мою мать, пронзает меня, как нож.

— Дин, — стонет Линси, в ее голосе слышится боль. — Ты не твоя мать и не твой отец. Ты сам по себе. Так же, как мы с Кейт отдельные личности. Неужели ты смотришь на нас двоих и думаешь, что наши браки потерпят крах?

— Нет, — честно отвечаю я. — Вы нашли своих единорогов или что-то в этом роде. Кейт, тебе нравится альфа-самцовость Майлса, его ревнивая чушь, а ты, Линси, идеальное противоядие от психической напряженности доктора Дика.

— А ты вытащил Нору из ее скорлупы сильнее, чем я когда-либо видела, — искренне заявляет Кейт, окидывая меня серьезным взглядом. — Я видела Нору в пекарне в течение многих лет, и она никогда не выглядела такой счастливой, как в тот момент, когда была с тобой. Вы двое были в своем собственном маленьком мире. Это было восхитительно. И она действительно отрывалась с нами, девочками, в Аспене. Я имею в виду, когда она нанесла мятное масло на свою вагину, клянусь богом, я чуть не описалась.

— Я действительно чуть-чуть описалась, — подтверждает Линси, хихикая. — Рождение ребенка полностью испортило мой мочевой пузырь. Но мокрые штаны того стоили, потому что нам было весело с Норой.

Я грустно качаю головой, потому что знаю, что она вписалась в круг моих друзей, даже не пытаясь. Но это не заглушает голос в моей голове, который говорит:

— А что, если я сделаю ей больно?

— Это может случиться, — произносит Кейт, подходя и беря меня за руку, чтобы я посмотрела на нее. — У нас с Линси были моменты, когда казалось, что наши отношения обречены. Но разве ты забыл, что именно ты помог нам все это восстановить?

Я съеживаюсь, когда вспоминаю тот дурацкий карбюратор, за которым Кейт, Линси и я поехали в горы, чтобы привезти его Майлсу, когда Кейт с ним крупно облажалась. И, черт возьми, я получил удар в лицо от доктора Дика от имени Линси, так что, думаю, мне легче помочь им с их проблемами, чем принять их помощь со своими собственными.

— Мы поможем тебе преодолеть все трудности, Дин, — добавляет Кейт, прижав меня к себе с такой силой, что я почти не могу поверить, что это она. — Потому что каждый день, когда ты отдаешь кому-то свое сердце, есть шанс, что ты не получишь его обратно. Но каждый раз, когда они отдают тебе свое сердце в ответ… это делает риск полностью оправданным. Мы все рискуем в любови каждый день.

— Боже, это было прекрасно, — выдыхает Линси.

— Я писательница, — твердо говорит Кейт.

Я качаю головой от всей этой нелепости.

— А что, если уже слишком поздно? Нора делает все возможное, чтобы держаться от меня подальше. И собирается в гребаный Париж на несколько месяцев.

— Тогда езжай с ней. Или жди ее. Или будьте в отношениях на расстоянии. Но не позволяй ей уехать, встретить горячего, сексуального француза и вернуться домой с парнем, у которого багет больше твоего.

— Боже, тебе обязательно было рисовать такую картинку? — Линси морщит нос.

— Да. Я же говорила тебе, я писательница, — невозмутимо отвечает она.

— Так что же мне делать? — спрашиваю я, пытаясь переключить их внимание, потому что начинаю чувствовать нечто в своем нутре, что, возможно, было там все это время, но я игнорировал его, потому что не понимал, что это, каждый раз, когда смотрел на Нору. Дедушка всегда говорил, что интуиция знает то, о чем еще не догадывается голова.

— Ее торжественное открытие завтра, верно? — спрашивает Кейт, отворачиваясь и начиная вышагивать по моей кухне.

— Да, а утром у нее интервью на телевидении, на которое она хотела, чтобы я пошел с ней, пока я все не испортил.

Кейт заговорщически потирает руки.

— В романтическом романе это идеальный момент для эпически великого жеста. Кто готов к заговору?

Глава 27

Нора

— Так, люди из Торговой палаты будут здесь с минуты на минуту, чтобы перерезать ленточку. Все по местам, — обращаюсь я к сотрудникам, которых мы наняли для помощи в проведении сегодняшнего торжественного открытия.

Время приближается к четырем часам, а наше торжественное открытие продлится с четырех до шести, начиная с перерезания ленточки, моей короткой приветственной речи, а затем бесплатных крупонов для первых ста человек, которые войдут в дверь.

— Боже мой, Нора, очередь из людей уже огибает здание! Там должно быть больше сотни.

— Я же просила тебя перестать сообщать мне об очереди, Рейчел, — восклицаю я и начинаю обмахивать лицо руками, чтобы остановить безумный пот, выступивший над губой. — Я и так тут потею, как свинья. Я знала, что в Денвере будет безумнее, чем в Боулдере, но не знала, что все будет так.

— Пот придает тебе приятный блеск, и ты прекрасно выглядишь, девочка, — говорит Рейчел, оценивая мой белый брючный костюм. — Его ты надевала для телевизионного шоу, да? Как все прошло? Мы были слишком заняты здесь, чтобы смотреть.

— Это было потрясающе, — взволнованно визжу я, забыв о всяком профессионализме в такой день, как сегодня. — Я приготовила крупоны на камеру. И у нас с ведущими была отличная химия. Продюсер сказал, что они пошлют телевизионщиков снимать перерезание ленточки, чтобы показать это в пятичасовых новостях.

— Черт возьми, утреннее шоу и вечерние новости? Это невероятно! — восклицает Рейчел, выглядя такой же взволнованной, как и я.

— Я знаю. — Выдыхаю и пытаюсь взять себя в руки. — Как дела у сотрудников? Все готово к работе, как думаешь?

— Да, Зандер уже вовсю трудится. Первые пятьдесят крупонов уже готовы, остальные на подходе.

— Хорошо, но мы все еще…

— Пусть каждый возьмет номер для полноты ощущений. Мы справимся, босс!

Я смеюсь и бросаю на Рейчел