Дева в беде, или где будем принца делать, женщина? (СИ) - "Vuya"

Ирше как-то неоднозначно покачала головой:

- Вот, как тебе сказать, и соломенных тоже сжигаем, если ни один живой зимы не пережил, понимаешь, мы мало кого оставляем в живых на зиму, ну если это не пленный эльф, конечно, но и их продаем гоблинам, а люди гоблинам не нужны, так вот если все же нужен работающий человек, то его могут оставить зимовать в холмах, хотя и редко, однако весной все равно убьют, ну нет смысла, не пережить человеку и недели выгонки стада, мы же не делаем остановок, не спим порой дней пять, а то и шесть, трое суток бегом это нормально, так что сама понимаешь, кого сжигают на Новый год. Но в этом году из уважения к горожанам мы решили, что соломенных вполне хватит, не думаю, что им было бы приятно даже если бы мы сожгли их преступников, не празднично как-то.

- Думаю да, - покивала Андунэль, - не празднично, и вообще скажи лучше людям что вы Зиму сжигаете, а не заменитель пленного человека, ладно? А то действительно не хорошо.

- О, тоже идея. Пойду я предупрежу наших, чтоб лишнего на всеобщем не болтали.

- Подожди Ирше, мы может еще увидимся на празднике, а может и нет, как выйдет, но мне хотелось сделать тебе подарок, - Андунэль из своих рукавов достала простые бусы и протянула из орчихе, - они не дорогие, деревянные, с несколькими янтарями, но это особенная древесина, из коры дерева на котором стоит мой город, когда-то в эту ветвь ударила молния, дерево выжило, но часть его все же погибла, и мы использовали что могли. Вы ведь огнепочетатели, а молния — это холодное пламя, так что держи, наверное, тебе на руку даже не налезет, но расставишь и сможешь носить как браслет, или в волосы вплести.

- И не жалко? – спросила орчиха забирая подарок.

- Не жалко, мне хочется, чтобы это было у тебя.

Ирше нахмурилась и очень внимательно посмотрела на Андунэль, потом тяжело вздохнув отцепила от одного из своих украшений клык и протянула эльфийке:

- Спасибо уж, а это тебе подарок, тоже не дорогой, но памятный, мной убитый хищник, пускай тебе из него гребень сделают или шпильку, что выйдет. И все, теперь я пошла, а то похоже на сопливое прощание какое-то, а не на празднование Нового года!

Ирше взвалила на себя снова свое соломенное чучело и пошла к воротам, а Андунэль долго еще смотрела ей в спину, пока та наконец-то не вышла в ворота.

Кагар вышел во двор некоторое время спустя, и одет был просто и причесан без излишеств, в общем даже к новому году наряжаться не стал, опять, наверное, ссылаясь что при его внешности быть нарядным странно.

- Готова? - спросил, подходя и зачем-то оглядываясь по сторонам.

- Наверное готова, - вздохнула принцесса, вышло как-то слишком эмоционально.

- Обычно грустят, попадая в плен, а не сбегая, так что прекрати кукситься, войдешь в историю.

- Очень надеюсь, что побег от нарьяма не будет самым знаменитым из моих свершений.

- Не будет, не сомневайся, не с твоим характером. Но знаешь, пообещай мне больше не попадать в плен и вообще поменьше втягивайся в неприятности, а то придется разочаровать поэтов и летописцев.

- Это чем же? – не уловила мысли Андунэль.

- Скажи мне, как им потом описывать, эльфийскую принцессу спасало чудовище, ммм? Подумай о несчастных!

- А ты придешь?

- Приду, в этом тоже можешь не сомневаться. Идем?

Кагар протянул ей руку, и снова вздохнув Андунэль вложила в нее свою.

***

А в городе праздновали во всю, костры на площадях горели выше крыш, люди пели песни, водили хороводы, много пили. Орки праздновали примерно так же, но в разы громче, их песни сопровождали барабаны, а от плясок сотрясалась земля. Гоблины не плясали, и не пели, хотя шуму они производили не меньше, в их культурных традициях были азартные игры, например тараканьи бега, вот уж где орали, грызлись, и даже дрались, еще больше ору было у загона с бойцовыми петухами, кстати в эти азартные занятия вполне себе вписывались такие же азартные люди, так что тут культурные слои перемешивались. Причем у гоблинов, что выигрыш, что проигрыш на празднование нового года считалось удачей, так что, проигрывая они поздравляли друг друга ничем не менее радостно, нежели выигрывая. Самые тихие, как не странно в этом гомоне были тролли, потому что они просто жрали, все эти пляски, игрища и прочие радости жизни для них не шли ни в какое сравнение с возможностью зажарить целого быка.

И у нарьяма были свои традиции. Воительницы, одетые в свои кожаные одежды, прыгали через костры и не просто, а проделывая в воздухе все возможные сложные пируэты. В котлах варили горячие алкогольные напитки, на основе вина и яблочного сидра, эля, каждый со своими особенностями во вкусе, и своей крепости. Много танцевали, с саблями, с факелами, отстукивая ритм на деревянных помостах, подбитыми железом каблуками. Их волосы всех присущих нарьяма цветов были собраны в сложные прически, острые уши украшали тяжелые серьги, и вообще везде были опалы. Огненные опалы, зеленые, голубые, белые, женщины явно, собираясь в поход прихватили кое-что чтобы не стыдно было выйти на праздник. А еще они наносили черные тени на веки и черным же красили губы. И все же самую красоту собой являл мастер Андар, возвышающийся со свойственным ему изяществом над всеми головами соплеменниц, его вычурно заплетенные волосы украшал высокий венец из острых как иглы серебряных шипов, серебром же был расшит широкий оплечник, а пальцы были унизаны всевозможными перстнями.

Кагар, а с ним и Айра прохаживался по городу заглядывая то к одной компании, то к другой, в сопровождении и охране этот градоначальник явно не нуждался, тем более его меч был при нем, красовался на перевязи за спиной.

Они как раз вошли в толпу людей на рыночной площади, когда Кагара окликнули, он просто отпустил ее руку, и принцесса поняла, что именно в этой толпе ей следует потеряться, тем более что нужный ей двор со старым колодцем был не далеко. Андунэль сама не помня себя, повернула сначала к лоткам с товарами, делая вид что рассматривает выставленные новогодние сувениры, колокольчики и букетики из стеклянных и шелковых цветов, ленты. Дальше в переулок, оттуда в арку и огибая старый амбар во двор. Ей много раз объяснил путь Курий Глаз, а Кагар демонстрировал карты и схемы города, но одно дело теория, другое вот так пробираться по улицам, одной в темноте. Кровь стучала в ушах принцессы, а дыхание давалось как будто через силу. Лишь бы никому не попасться на глаза, лишь бы уже просто уйти. И вот он колодец, широченный и пересохший, надо просто сесть на бортик, и аккуратно спустить ноги в темноту, там есть ступеньки, должны быть, она нащупает их и все, свобода. Но стоило принцессе сесть на бортик.

- Стоять! – женский голос окликнул ее.

Андунэль задохнувшись оглянулась на голос, и прикрыла глаза. Вот так попасться и не кому-нибудь, а командующей нарьяма Серебряной Ведьме Зувлок.

- Я не советую тебе стараться от меня сбежать, умрешь раньше, чем даже спрыгнешь вниз, - воительница подошла к колодцу, и уставилась в лицо Андунэль, у эльфийки слов не находилось, она и вовсе боялась даже вздохнуть.

- Так, так… Огненный глаза, огненные волосы, как будто Заходящим солнцем окрашенные, - усмехнулась Зувлок, цитируя слова некогда написанные Линдиром для закатного цикла песен, мелодии к которым писал Менэльтор, - и Кагар решающий проблемы управления огромным городом по щелчку пальцев, я думаю не ошибусь, Ваше высочество, если предположу, что передо мной сама единственная дочь Онотимо Анкалима.

Принцесса выдохнула шумно, через рот и вскинула подбородок, будь тут Кагар он узнал бы это выражения лица, взгляд и ровность звучания голоса, принцесса вновь была «высшим существом»:

- И что нужно от меня командующей Тенями?

- Что мне нужно? – улыбнулась Зувлок, - Да много чего, во-первых, месть! У меня есть должок перед твоим отцом, правда он полагаю даже не догадывается об этом. Моя мать получила травму, серьезную травму в бою с его отрядом, он командовал тогда, правда тогда он не был Величеством. Моя мать лишилась ноги, представляешь, что это значит для нарьяма? Во-вторых, я могу обличить себя невероятной славой, убив последнюю в роду Анкалима. Один удар, - Зувлок достаточно болезненно ткнула принцессу пальцем в грудь, туда, где билось ее сердце, - и мое имя навечно в истории моего, да и твоего народа. И это ведь еще не все, убив тебя, как я поняла, собрав болтовню орков, я причиню Кагару боль, а этого мне хочется смертельно.