Разыскания о начале Руси (Вместо введения в русскую историю) - Дмитрий Иловайский

3 Некоторые слависты, впрочем, не признают его сочинением Феофилакта, а считают произведением собственно болгарской литературы, переведенным впоследствии на греческий язык (см. у Бодянского, стр. 9). Доказательства последнего мнения мы не находим убедительными; они направлены к тому, чтобы житие это перенести во время, более близкое к Клименту (умершему в 916 г.) и приписать его комулибо из учеников Климента; следовательно, эти доказательства отзываются предвзятой мыслью. Напротив, в самом житии существуют ясные указания на то, что оно написано не ранее конца X века, напр. выражение о "скифском мече, который упился в крови Болгарской"; тут разумеется завоевание Болгарии Святославом Русским. Это житие издано с переводом на русский язык профессора Меньшикова в "Материалах для истории письмен". М. 1855.

4 В русской литературе укажу на возражение Гильфердинга; но самое обстоятельное опровержение доводов Шафарика и свод мнений по этому вопросу см. в статье г. Викторова: "Последнее мнение Шафарика о глаголице (Летописи Русской литературы: Изд. Тихонравова. Т. II и III). Перевод на рус. язык этого сочинения Шафарика в Чт. О. И. и Др. 1860. IV.

5 Говорим только о совместном существовании двух славянских азбук в эпоху предкирилловскую: но не входим в рассмотрение вопроса об их происхождении и об их связи с древними рунами (которую старается доказать, например, Гануш) или с теми чертами и резами, на которые указывает Храбр. Этот предмет еще слишком мало обследован, чтобы делать какие-либо вероятные выводы.

----------------------------------------------------------------------

IX

Вывод о времени русского владычества в Черной Болгарии. - Известия о Руси в житиях св. Георгия и св. Стефана. - Свидетельство Таврического анонима и его предполагаемое отношение к Игорю. - Таматарха

Из всего предыдущего выводим, что тесные связи Черных Болгар с Руссами или Азовско-Днепровскими Роксаланами начались приблизительно в первой половине IX века.

Представим в сжатом виде сущность доказательств, на которых мы основываем это положение. По известию византийских историков Феофана и Никифора, Кубанская или Черная - а по их словам Великая или Древняя Болгария в те времена платила дань Хазарам: историки эти писали в первой четверти IX века. В 864-865 гг. Русь совершает морской набег на Царьград; а мы доказывали, что подобные набеги сделались возможны только с ее появлением на берегах Боспора Киммерийского. Беседы патриарха Фотия дают понимать, что это нападение Руссов на столицу Византии произведено было в первый раз, но что сам народ Русский не был там неизвестен, то есть что русские послы и торговцы уже посещали Византию. Следовательно, утверждение Руси на берегах Боспора Киммерийского совершилось в период времени между Феофаном и Никифором, с одной стороны, и Фотием - с другой. И действительно, на этот период падают два свидетельства, которые могут бросить некоторый свет в темную эпоху, нас занимающую: это известие Константина Багрянородного о построении Саркела около 835 года и упоминание Бертинских летописей о послах русского кагана к императору византийскому Феофилу около 839 года. Мы говорили, что эти два известия, по всей вероятности, имеют связь между собой, то есть намекают на борьбу Руси с Хазарами, причем тот и другой народ искал союза с Византийской империей. Русское посольство не воротилось тем же путем в Киев по причине варварских народов. По всем признакам, на юге России и на Таврическом полуострове в то время кипела жестокая война Болгар, с которыми соединились Руссы, против Хазар и Угров. Эти войны окончились освобождением Черных Болгар; но вместе с тем Хазарское иго они должны были променять на некоторую зависимость от Русских князей. Руссы, по всей вероятности, прежде всего утвердили свое господство на берегах Боспора Киммерийского, то есть изгнали хазарские гарнизоны из городов Боспора (Керчи), Фанагурии (Тмутракани) и некоторых других и заменили их своими дружинами; а разным племенам Черных Болгар, вероятно, предоставляли управляться по-прежнему своими вечами и мелкими князьями. Вообще, первая половина IX века по всем признакам была эпохой упадка Хазарской державы. С севера ее теснили Печенеги, с запада - Русь, с юга - мусульманские халифы. В то же время покоренные народы восставали и завоевывали себе независимость. Так, около этой эпохи возвратили свою независимость Прикавказские Алане, ибо в первой половине X века, по свидетельству Константина Багрянородного, они уже не только свободны, но и теснят самих Хазар. Черкесские племена, то есть собственные Хазары и Кабардинцы, иначе Касоги, неохотно сносили иго каспийско-волжских хаканов, на что ясно указывает известие Константина о кабарском восстании. Хотя время этого восстания и выселение части Кабар он не определяет; но, по всей вероятности, оно повторялось не один раз и подрывало крепость Хазарской державы. В первой половине X века находим Черкесские племена только в вассальных отношениях к Итильскому верховному хакану, и под управлением своих собственных князей или каганов.

Мы уже говорили, что хазарское владычество в Крыму держалось собственно черкесскими дружинами, и что с этими-то дружинами должны были бороться Черные Болгаре, Русь и Греки. Борьба была продолжительна, так как Черкесы-Хазары, очевидно, засели во многих укрепленных пунктах восточной и нагорной части Крыма; опираясь на эти пункты, они долго еще держались в Крыму и, конечно, не раз пытались вновь завоевать утраченные области. Их союзниками в этих войнах или просто наемниками служили Угры, кочевавшие на западной и южной стороне Азовского моря. Одну из таких попыток мы усматриваем в приведенном выше свидетельстве жития Константинова об осаде Хазарами какого-то христианского города. Город этот мог быть самим Боспором или Корчевом, который уже давно служил резиденцией особого епископа.

Союз Руси с Греками против Хазар в начале XI века заставляет предполагать, что и прежде того хитрая, властолюбивая Русь, смотря по обстоятельствам, то дружила с Греками против Хазар, то наоборот воевала против Греков и нанимала в свою службу черкесские дружины (подобно Мстиславу Тмутраканскому, который имел у себя черкесские дружины в войне с братом Ярославом). До появления Руси владычество в Крыму разделялось между Хазарами и Греками. Русь втеснилась между ними и, справившись с Хазарами, не остановилась перед Греками. Фотий намекает на убиение каких-то Русских людей. На основании последующих отношений можем заключать, что тут дело идет о русских торговцах; ибо Русь с самого начала является народом не только воинственным, но и торговым. Где произошло это убийство или обида русских торговцев, не известно; событие могло произойти также и в Корсуни, этом важном торговом пункте, лежавшем на пограничье Византийского мира с северными варварами. Мы заметили, что житие Константина может указывать на присутствие Русских людей в этом городе около половины IX века.

Далее, если Русь в 864-865 гг. считала себя достаточно сильной, чтобы напасть на сам Царьград, то, по всей вероятности, она уж имела и прежде столкновения с греками там, где их владения соприкасались с Русскими землями, то есть на северных берегах Черного моря, и преимущественно в Крыму, которого юго-восточный горный берег в те времена был покрыт греческими городами и замками, именно пространство между Херсонесом и Сугдией. Известная осада Корсуня Владимиром была, конечно, только последним эпизодом в стремлении Русских князей присоединить к своим владениям этот берег. Точно так же, если Русь в 864 году отважилась сделать нападение прямо на Царьград, то понятно, что она уже хорошо была знакома с Черным морем и с его берегами; что, следовательно, этот первый набег на столицу Византийской империи не был вообще ее первым морским набегом на пределы империи. Таким образом нам становятся более понятными известия о Руси, встречающиеся в житиях св. Георгия, епископа Амастрийского, и св. Стефана, епископа Сурожского. В этих известиях, несмотря на сильную легендарную примесь, мы можем признать действительную, то есть историческую, основу.

В первом житии говорится, что русские пираты, разорив и пленив всю приморскую страну, начиная от Пропонтиды, напали, между прочим, на город Амастриду (на южном берегу Черного моря, в Пафлагонии). Они вторглись в храм, где покоились мощи св. Георгия, и начали раскапывать его гроб, думая найти там сокровища, но были схвачены внезапной немощью и остались как бы связаны невидимыми узами. Князь варваров, пораженный чудом, раскаялся в своей жестокости и алчности и отпустил христианских пленников; усердными молитвами последних варвары получили исцеление и удалились, заключив мир с христианами (Acta Sanct. под XXI февраля, III, 278).

Другое житие дает еще более любопытные подробности, хотя, впрочем, еще более заключает в себе легендарной примеси. Какой-то Русский князь, попленив всю страну от Корсуня до Корчева, с великой силой приступил к Сурожу. После десятидневной битвы он вломился в город и устремился в храм Софии, где находился гроб св. Стефана. Забрав все золотые сосуды и драгоценные вещи, он захотел ограбить и сами мощи святого, покрытые многоценными наволоками. Но едва прикоснулся к нему, как упал на землю с искривленным лицом и пеной, исходившей изо рта: какая-то сила давила его и едва позволяла ему дышать. Князь велел тотчас возвратить в храм все похищенное. Но тут он услыхал глас святого: "Если ты не крестишься в сем храме, то и не изыдешь из него". Князь изъявил готовность креститься, что и было немедленно исполнено; после того он получил исцеление. Вместе с ним крестились и все его бояре. По возвращении князь дал свободу всем своим пленникам и с миром отошел от города1 .