Смертоносный всадник (ЛП) - Ларисса Айон

– Как рождественские игрушки, – подытожил Мор. – Ты же знаешь, как я люблю Рождество. – Он повернулся обратно к Танатосу, который бы поклялся, что у ублюдка глаза стали еще темнее. – Как вам трюк с Хэррогейтом?

– Как тебе это удалось? – потребовал Арес.

– Я стал значительнее сильнее, чем вы можете себе представить. – Тьма в глазах Мора в тот момент начала закручиваться, перемешиваясь с малиновым и белыми пятнами. – В моих силах сделать почти все с заклинанием и с кровавым жертвоприношением.

Чтобы временно нарушить нормальное функционирование ваших Хэррогейтов, все, что мне нужно было это кто-то важный для вас всех. Арес, ты не заметил, что один из ваших Рамрилов пропал? Нет? Тебе стоит сделать перекличку. Лимос, а ты помнишь того сироту, парнишку-оборотня, с которым ты подружилась в Аргентине? Тот, у которого ты взяла обувь и книги в прошлом месяце? – Он повернулся к Тану. – А ты… Я знаю, сколько Орелия значила для тебя.

Черт бы его побрал. Он видел ее менее чем двенадцать часов назад с Виктором. Орелия была в порядке, если бы не ее, вызывающее страх, отсутствие глаз. Она точно не была другом, но Тан знал ее на протяжение тысячи лет, и будет по ней скучать. Он не сомневался, что Орелия не заслуживала то, что, черт возьми, что с ней сделал Мор.

Не говоря уже о том, что без нее его ожидает эмоциональная катастрофа. Татуировки, которые помогали не сойти с ума, уйдут в прошлое.

Сделав быстрый рывок, Тан взмахнул косой, но Мор высоко подпрыгнул, избежав острого лезвия, одновременно ударяя ногой Лимос, чтобы повалить ее на землю.

Арес взмахнул своим мечом по широкой дуге, но и на этот раз, Мор уклонился от удара.

В одно мгновение в его когтистой руке оказался лук, а сам он был одет в броню, и не успев моргнуть Тан увидел как стрела пробила броню Лимос и пригвоздила к стене.

Еще одна стрела пронзила шею Ареса, да с такой силой, что он упал на пол.

Сукин сын… сила и способности Мора достигли такого уровня, о котором Тан и помыслить не мог.

Танатос нырнул к нему, цепляя косой колено Мора, но ублюдок остался стоять на ногах.

Что-то хрустнуло внизу с боку шеи Тана, а боль превратилась в электрический ток, которая как нож резанула вниз по спине и вверх в его череп. Казалось, что каждая кость разрушена в порыве раскаленной агонии.

Он сжал зубы от боли, стараясь не ослепнуть от ярких звезд, вращающихся перед глазами. Теплая, липкая кровь струилась по нему, и была повсюду вокруг него. Тан услышал хрипы, крики, проклятия. А потом голос Мора в своем ухе.

– Твоя женщина увидит смерть твоего сына, – прошептал он. – А затем я ее трахну и отдам своим миньонам, попользоваться ею. А когда устану от ее криков, я ее убью.

Танатос взревел и ударил, но Мор исчез. Неуверенно Тан попытался сесть, желая знать, почему ничего не получалось. Сквозь кровь, застилающую глаза, он увидел Ареса, который лежал на полу, его грудь была повреждена, броня разломана на куски. Как? Как Мору удалось это сделать?

Танатос мотнул головой, складывалось ощущение, что на плечах она держалась на тонкой ниточке. Затем он взглянул на Лимос, которая в тот момент была пришпилена к стене десятком стрел. Она ошеломленно на него смотрела, с трудом пытаясь вытянуть одну из стрел. Но ее рука, перемазанная кровью, соскользнула.

Танатос почувствовал, как подкатила тошнота и сознание стало ускользать от него.

Переводчики

:

Еж, navaprecious

Редактор

:

natali1875

Глава 32

К Танатосу вернулось сознание. Лимос сидела перед ним на корточках, в её фиалковых глазах светилось беспокойство.

– Привет, – она провела мокрой мочалкой по его лицу, что показалось Танатосу странным, поскольку себя Лимос не привела в порядок. – Твоя голова снова на месте.

– Снова… на месте? – прохрипел он.

Лимос скривилась.

– Мор пробовал обезглавить тебя. А Аресу проломил грудную клетку и сделал из внутренних органов болтунью.

– Как… как он?

Лимос подвинулась, чтобы Танатос смог оценить состояние их брата, который сидел спиной к пропитанному кровью дивану. На нём были лишь брюки-карго, и хотя его грудь почти зажила, повреждённые ткани всё ещё затягивались.

– Сколько…

– Возможно около часа.

Тан нахмурился.

– Наши раны были слишком тяжёлыми, чтобы зажить всего лишь за час.

– Я знаю.

– Кто-то исцелил нас.

– Понятное дело, – Лимос поднялась и отбросила мочалку в сторону. – Вот только кто?

Танатос с усилием поднялся на ноги. Он слегка покачнулся и, чтобы удержать равновесие, взялся рукой за плечо Лимос. Каждая мышца, сухожилие и сустав в его теле протестующе заныли, когда он опустился перед братом на корточки. Это будет отстойно.

– Я задолжал тебе извинение, – быстро пробормотал Тан, чтобы не передумать.

Губы Ареса изогнулись в измученной улыбке.

– Это точно. Но за что конкретно ты хочешь извинится?

Вот умник. Танатос проглотил свою гордость и признался.

– За то что, был настолько тупоголовым, желая починить Печать Ресефа, когда он пытался убить Кару. Я его выгораживал. Защищал. Я клялся, что единственный способ, которым мы избавимся от Мора – если сможем вернуть Ресефа. – Танатос приготовился высказать самую трудную часть своего извинения. Он повесил голову. – Мне жаль, Арес. Извини, что не понимал, почему ты тогда был готов уничтожить Мора. Теперь мне всё ясно.

Тан поднял глаза, впиваясь взглядом в Ареса, чтобы его брат понял, насколько он серьёзен.

– Он навредил нашим семьям и друзьям, угрожал моей женщине и сыну. Я клянусь, что прикончу его.

Они обменялись взглядами, не вымолвив ни слова, но и так отлично поняв друг друга. Мору пощады не будет. Они больше не станут говорить о возможностях исправить его Печать. Мор умрёт, поскольку правда стала кристально ясной.

Ресефа больше нет.

Танатос вошёл в имение и напрямую направился в библиотеку, из которой доносились голоса. Но то, что он услышал, заставило Всадника замереть на месте, словно его связали и скрутили по ногам и рукам.

– Мне страшно, Декер, – произнесла Реган слегка хрипловатым голосом. Так бывало, когда она расстраивалась.

Или возбуждалась.

Логика подсказывала Тану, что Реган не могла возбудится. Но всё же, этот интимный тон, который она делила с Декером, тревожил Танатоса. Очень сильно тревожил. И куда подевался Кинан? Если бы он был там, то Реган и Декер не остались бы наедине.