Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 6. Художественная проза - Николай Степанович Гумилев

«переоценки ценностей», процесса «преодоления символизма» и изживания «декадентского» религиозно-философского конформизма. Отсюда и эклектика в способе изображения Спасителя и Его спутника, вызвавшая необходимость «говорящих имен-масок». Вообще же «христоцентричность» творчества Гумилева «предакмеистических» лет, отмеченных такими шедеврами, как «Заводи» (№ 118 в т. I наст. изд.), «Ворота рая» (№ 121 в т. I наст. изд.), «На льдах тоскующего полюса...» (№ 131 в т. I наст. изд.), «Потомки Каина» (№ 160 в т. I наст. изд.), «Она говорила: “Любимый, любимый...”» (№ 162 в т. I наст. изд.), «Христос» (№ 176 в т. I наст. изд.), — соответствует глубине постигшего его в 1907–1908 гг. кризиса: «путешествие к оккультным тайнам символизма» обернулось полным духовным банкротством, которое совпало с банкротством жизненным, крахом любовного чувства (таинственную связь этих трагедий Гумилев как бы предчувствует, моделируя символическую образность своей неоконченной повести). Следствием этого стало религиозное и нравственное опустошение, отчаянье и, в конце концов — суицидальная мания (см.: Соч II. С. 355–358 и комментарии к №№ 9 и 11 наст. тома). Итоговым «синтезом», грядущим после такой «антитезы», могло стать либо «ничто», гибель (физическая или творческая), либо «духовное восстание», «преодоление символизма» и возвращение к «традиционным» религиозным и жизненным ценностям в новом человеческом и творческом качестве, благодаря весьма богатому приобретенному отрицательному опыту. Мотив «эпифании», чудесной встречи со Спасителем или ощущения Его присутствия, «преображения» и выхода из возникшего духовного тупика — становится важнейшим в творчестве Гумилева второй половины 1908 — 1909 гг. В прозе этот мотив получает совершенное воплощение в рассказе «Золотой рыцарь» — жемчужине русской литературной «христографии». Но первым опытом изображения подобной «эпифании» оказываются заключительные IV и V части «Гибели обреченных». Встреча Тремограста с Эгаимом и Элаи преображает и внутренний облик героя, и окружающую его среду. Исступленный «сверхчеловек» первых частей становится «спокойным и строгим» (стр. 246–247) и уже не боится «черного безумья» луны, а архаическая тропическая природная роскошь «острова блаженных» сменяется пустынным сумеречным предутренним ландшафтом, озаренным огневищем походного костра, «изумрудно-утренним небом» с «последними звездами», «утесами», «сухим и низким кустарником» и «серебряно-белыми колокольчиками» (последние, как известно, являются неотъемлемой частью горного палестинского пейзажа). На этом «новозаветном» фоне происходит призвание героя. На описании чуда, совершенного Эгаимом, повествование Гумилева обрывается.

Общий замысел повести восходит к библейской истории расцвета и гибели допотопного человечества, изложенной в Книге Бытия: «Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал. И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рожать им. Это сильные, издревле славные люди. И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были во зло во всякое время. И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю; ибо Я раскаялся, что создал их» (Быт. 6:1–7).

Библейский образ допотопных исполинов, произошедших от «падших ангелов» и «дочерей человеческих» (которых предание связывает с «дочерями Каина» — см. комментарии к № 6) играл важную роль в оккультном антропогенезисе (учении о происхождении человека). Согласно оккультной доктрине для создания «совершенного человека» необходимо семь этапов, каждый временной протяженностью в «эон» (сверхбольшой отрезок времени, исчисляющийся миллионами лет), которым должно соответствовать семь «человечеств» или семь «рас» (не путать с современным этническим понятием «расы»). Каждому из семи этапов соответствуют и семь разных состояний Земли, ее географии, флоры и фауны. Четыре из данных этапов миновали, пятая «раса» соответствует современному человечеству, две последующих оказываются временной перспективой человеческого «рода» в целом. В изложении Е. П. Блаватской, попытавшейся обобщить во второй книге «Тайной доктрины» все оккультные «данные» в этой области, картина подобной «мистической эволюции» выглядит так.

На определенном этапе «общего» космогенезиса семь «ангелов-прародителей» («Дхиан-Коганов») выделяют из себя семь «астральных тел», которые и становятся первыми семью «эфирными образами» людей, наделенными лишь чувством слуха. Эти «эфирные образы», в свою очередь, выделяют из себя другие (процесс, сходный «почкованию» у простейших), образуя «первую расу», которая в течение «эона» существует на «эфирной тверди» Несокрушимой Священной Страны, «географические» контуры которой воспроизвести невозможно, ибо она пребывает вне физических форм бытия. По истечении «эона» «Первая Раса, вместо того, чтобы Умереть, исчезла во Второй Расе, как переходят некоторые низшие растения в свое потомство. Это было всеобщее преображение» (Тайная доктрина II (3). С. 108). «Преображение» заключалось в том, что размножившиеся «эфирные образы» облеклись материей, «воплотились». Помимо слуха эти человеческие существа обрели осязание и пребывали уже в материальной конкретике на Гиперборейском материке — в области нынешних полярных районов земного шара, где в те времена царила «вечная весна». «Почковаться» из-за своей «телесности» люди Второй Расы уже не могли, а внешнего пола еще не имели, совмещая внутри себя как мужские, так и женские производительные функции (андрогинизм), поэтому их размножение шло через яйцекладку. И «первая» и «вторая» расы, впрочем, были только «рудиментами будущих людей» (Тайная доктрина II (3). С. 137). Формирование человеческого существа в «историческом» (а, точнее, в «пред-историческом») смысле этого слова приходится на «эон» Третьей расы. Эту расу составило «яйцерожденное» потомство Второй расы, у которого постепенно стали формироваться внешние половые органы, сначала — муже-женские (андрогинизм трансформировался в гермафродитизм), а затем произошло разделение полов. К этому времени прошли геологические катаклизмы: «гиперборейские» земли вымерзли и покрылись льдом, океаны сместились, образовав единый материк в районе от нынешнего восточного побережья Африки до Полинезии — Лемурию. Не приспособленная к этим условиям Вторая Раса вымерла, а человеческие существа Третьей расы открыли в себе, помимо слуха и осязания, еще и зрение. Изменился и природный мир, сопутствующий человечеству — вместо папоротниковых лесов и первых пресмыкающихся появляются гигантские ящеры, динозавры и флора юрского периода. К завершению «эона» Третьей Расы появляются млекопитающие и «человекообразные», причем последние, по мнению оккультистов, являются потомками зоофилических контактов людей Третьей Расы, не осознавших специфику (об этике, вероятно, в подобном контексте говорить неуместно) полового способа размножения. Зоофилические пристрастия людей Третьей Расы и были, согласно оккультному антропогенезису, «последней каплей», переполнившей терпение неких «мудрых ангелов», ранее воздержавшихся от «процесса творения», но теперь решивших вмешаться и «просветить»