Мечтай осторожнее - Александра Поттер

— Ну ладно, мне надо заканчивать с подготовкой… — прерываю я затянувшуюся паузу.

— Вообще-то планы изменились…

— То есть как?!

— Шарлотта передумала насчет церемонии…

Впервые вижу, чтобы Дэниэл нервничал.

— Она передумала насчет традиционного венчания. Мы решили обменяться кольцами в лесу на том берегу реки.

Жду объяснений. Молча.

— Это будет языческий обряд.

— Языческий обряд? — повторяю, выпучив глаза, будто у него вдруг выросла вторая голова. — На твоей свадьбе?

Он весь напрягается.

— А что такого? Почему бы и нет?

— Дэниэл, для тебя любой отход от традиций — нож острый! Ты даже ромашковый чай не пьешь.

— Потому что вкус дерьмовый.

— Не в этом дело.

Его первый порыв — возразить, но через секунду он устало опускает плечи, словно признавая поражение.

— Ты права. Меня это бесит.

У меня точно пелена с глаз спадает, и Дэниэл предстает в совершенно ином свете. Когда-то этот мужчина был для меня непререкаемым авторитетом. Он был так уверен в себе, так любил все держать под контролем, что порой казалось, он слишком много о себе воображает. А сейчас он выглядит таким жалким, таким… затюканным…

— Шарлотта привыкла добиваться своего.

— Я заметила.

— Она всегда точно знает, чего хочет.

— А если она чего-то хочет, она должна это получить. — Ей-богу, я очень стараюсь удержаться от сарказма, но не выходит.

— Дэ-э-эниэл! Дэ-э-эниэл! — Голос разносится по аббатству полицейской сиреной.

Оба как по команде вздрогнув, оборачиваемся. По проходу несется торнадо из белой тафты. Леди Шарлотта.

— Черт, — стонет Дэниэл. — В чем дело, зайка? — сюсюкает он с натужной улыбкой.

Зайка? Из уст человека, который якобы презирает публичные нежности? Который ни в какую не соглашался держать меня за руку — даже когда я щиколотку растянула?

На скулах у этого человека ходят желваки.

— У Элтона Джо-она ларингит, он не сможет петь на ба-анкете, шампанское «Кристалл» до сих пор не присла-али, а новая грудь мне больше не нра-а-авится! — Игнорируя меня, Шарлотта выпячивает бюст, обиженно надув губки: — Она меня полни-ит!

— Ничего подобного, рыбка. — Он сглатывает. — А тебе разве можно ко мне выходить? Я думал, когда жених видит невесту до свадьбы, это дурная примета.

— Да в жопу суеверия, Дэнни! У нас кри-изис! — С истерическим воплем невеста опрометью кидается в соседнее помещение.

На нас с Дэниэлом, словно пыль после взрыва, опускается тишина.

— Я должен идти, — наконец произносит он.

Киваю, и несколько мгновений мы просто стоим друг перед другом. Потом я чмокаю его в щеку и шепчу:

— До свиданья, Дэниэл.

— До свиданья, Хизер.

В его улыбке я читаю тоску, хоть и пытаюсь убедить себя в обратном. Он исчезает в дверях, я смотрю ему вслед. С жалостью. Да, он разбил мне сердце. Но жизнь с леди Шарлоттой — слишком суровое наказание даже за такую провинность. Брайан курит, привалившись спиной к фургону «Вместе навсегда», но, едва заслышав мои шаги по гравию, тушит сигарету.

— Как все прошло? — спрашивает он осторожно.

Опираюсь на стенку фургона рядом с ним и надвигаю на лицо шляпу — солнце печет вовсю. После секундного раздумья киваю:

— Нормально.

И это правда. Я страшно довольна. Кажется, будто последние несколько недель я закладывала крутые виражи на американских горках и сейчас мой вагончик затормозил. Все сложилось наилучшим образом. Просто идеально, говорю я себе, стараясь не вспоминать про Гейба.

— Все, Брайан. Тема закрыта!

Брайан недоуменно морщит лоб.

— Не обращай внимания, чисто женские штучки.

Теперь он глядит на меня, как на зеленого человечка из летающей тарелки.

— Первые двадцать пять лет своей жизни я мечтал быть натуралом. — Голос у него задумчивый. — И как же я рад, что мое желание не исполнилось! Мужчины все-таки куда более просты и прямолинейны.

— Ах, вот как? — Я безжалостно тычу его локтем под ребра. — Иными словами, вы с Нилом по-прежнему просто и прямолинейно без ума друг от друга?

— Само собой, — смеется Брайан, тянется за цилиндром на крыше фургона, нахлобучивает его на голову и с дурашливо-торжественным видом предлагает мне руку.

— Но ведь надо вынести из аббатства все оборудование. Я оставила там все вспышки, отражатели, штативы…

— Невеста передумала, — перебивает он.

— Да, я знаю, будет языческая церемония в лесу…

— Нет, она передумала насчет самой съемки.

Открываю… и молча закрываю рот.

— Судя по всему, ей попались кое-какие мои работы периода шестидесятых. Теперь она хочет съемку в стиле папарацци — с налетом скандала. — Брайан аж дрожит от переполняющей его эйфории.

Которая тут же передается мне.

— То есть…

В переводе на обычный язык это означает, что не надо волочить удлинитель — вентилятор-то электрический, — отлавливать по всему лесу гостей для групповой фотографии… Взять лишь один-единственный цифровик, чтобы без подготовки, экспромтом отщелкать кучу расфокусированных черно-белых снимков — и все дела.

— И тем не менее мы отправимся по домам задолго до конца рабочего дня, положив в карман кругленькую сумму!

С радостным воплем он хватает меня за талию и пытается покружить. «Пытается» — потому что я девушка крупная и существенно выше Брайана. Мы чуть не валимся на землю и минуту-другую просто пытаемся устоять на ногах, хохоча во все горло.

На свадьбе моего бывшего! Кто бы мог подумать!

— Держи! — Протягиваю ему цифровой «Никон».

Сняв цилиндр, он вешает фотоаппарат на шею — совсем как в старые добрые времена.

— Готова?

— Готова! — Поправляю съехавшую на нос шляпу и беру его под руку.

— Поехали! — Брайан подмигивает мне. — Шоу начинается.

Глава 45

— Сэр Ричард, леди Кенвуд, приношу глубочайшие извинения, но, боюсь, в круг очищения будут допущены только близкие родственники. Не будете ли вы так любезны подождать в шатре?

С другой стороны аббатства служители в униформе пытаются вежливо донести информацию об изменении планов до пятисот ничего не понимающих гостей, многие из которых — люди пожилые и вообще не очень ориентируются в ситуации.

— Круг? Какой еще круг? — недоумевает сэр Ричард, опираясь на трость с набалдашником из слоновой кости. Он переводит взгляд с помощника на свою супругу в наряде статистки из костюмной драмы о временах Эдуарда Седьмого: серьги с гагатовыми подвесками, турнюр и шелковые перчатки выше локтя.