Книга теней - Олеся Шалюкова

— Я был бы рад, — шептал горячечно Завем, опускаясь вместе с умирающей на его глазах демонессой на пол, — безумно рад, если бы ты стала моей женой. Но… как же жаль, что так случилось! Я не хотел, я, правда, не хотел!

…Женский крик прервал дуэль. Вир повернулся круто, ощущая, что случилась непоправимая беда. Король демонов осел на трон, хватаясь за сердце. Ему с возвышения было отлично видно злая насмешливая улыбка на мертвом лице Леи.

Армик же, нанеся косой удар по лицу противника, расплылся в глупой счастливой улыбке, когда увидел капли крови на своей шпаге. Потом демон не успел даже понять, куда делся противник, просто мимо пронесся порыв ветра.

А женский крик все звучал и звучал…

Глава 22. Один на один

Женский крик оборвался, стоило только Виру оказаться рядом с кричащей черноволосой демонессой. Она еще падала на пол в глубоком обмороке от быстрого прикосновения к точке «сна» на шее, а эльф уже опускался на колени перед телом девушки, которая была для него так безумно дорога.

— Лея… — прошептал Вир, проведя ладонью по нежной щеке. — Милая… Не уберег, не успел…

Толпа демонов вокруг не решалась пересечь невидимой линии, которая отгородила эльфа от всего зала. Никто не решился и нарушить той тишины, что воцарилась в зале. Музыка стихла сама собой, никто не говорил музыкантам, что случилось. Остановились пары.

На коленепреклонного эльфа смотрели с испугом. Побледневший Армик даже забыл о дуэли, шагнул вперед, но его не пустили.

Какой-то незнакомый демон придержал за плечо, одними губами шепнув:

«Это опасно. Просто подожди…»

Проведя ладонью по щеке девушки, Вир закрыл ее глаза. Наклонился, чтобы коснуться губами нежного виска, а уже в следующий момент выпрямился.

В бирюзовых глазах читалась ненависть, подписывающая смертный приговор той сволочи, что посмела поднять руку на девушку, которая была так дорога мужчине. Сорвавшись с места, по еще горячим, не остывшим следам крови того, кто применил смертельный артефакт, Вир растворился во тьме за окном.

После его исчезновения тишина пробыла недолго. Вначале раздался тихий всхлип, затем кто-то вскрикнул, словно от боли или испуга. А затем все закрутилось, завертелось. Допросы, показания, извинения, повторные присяги, заверения в том, что вины в произошедшем их нет, соболезнования, сочувствия.

Демоны кружили по залу, хаотично метались от стены к стене, а в центре зала спала мертвая демонесса, пугающая окружающих до полусмерти.

… Темно-серая хмарь сводила с ума своей неправильностью. Летя между двух стенок коридора, Лея успела полежать на спине, на животе, попрыгать, покувыркаться, покричать, спеть песни, продекламировать древние легенды, а хмарь все не заканчивалась…

Пока со всего размаха девушка не вылетела в паутину.

— Ух! — буркнула она, зависнув в центре огромного кружева из тонких ниточек и потирая ушибленные ребра Обстановка вокруг была чем-то знакома, но чем именно Лея сказать сразу не смогла. Пока не нашла взглядом гору длинных свитков, раскиданных по паутинам в неожиданных местах, и не догадалась, что это все может значить. — Эй! Хозяева! Есть кто дома? Архивариус! Зараза этакая! Выползай! Не вылезешь сам, я драться полезу! А то жизнь дурацкая, оборвалась по-дурацки, и я зла-ая!

— А может не надо, — донесся робкий голосочек, и из огромного кокона показалась маленькая голова огромного арахнида.

— Надо, надо, — отозвалась Лея, уперев руки в бока. — Как я понимаю, пока мои там наверху или все не вспомнят, или дружно не перемрут как мухи, я с тобой здесь кукую? Сама по себе я из книги выбраться не могу?

— Быстро соображаешь, — защелкали огромные жвала и, шустро перебирая лапками, на ходу уменьшаясь в размерах, паук перебрался поближе к Лее. Сел, задумчиво ее изучая. — Ты не боишься меня?

— А чего ж тебя бояться то? Мое тело лежит дома, на лестнице. Там сквозняков вроде нет, да и лестница чистая. А к малой алхимической лаборатории без меня никто не ходит, так что мне ничего не грозит.

— Поправочка, — недовольно сказал паук. — Ты здесь сейчас — настоящая. И твоего тела в твоем доме нет. Просто для тебя сейчас остановилось время, ты в нем застыла, словно муха, попавшая в янтарь. Вот когда вы все покинете книгу, тогда и твое тело вернется в дом. Правда, не на лестницу.

— Мило, — поджала губы Лея, мгновенно соединив воедино все неточности и неясности, которые их сопровождали при первом переносе. — Оче-ень мило! Значит, мы реальные здесь. Так, ну, давай уж, летописец огромной вселенной…

— Поправочка, двух вселенных.

— Хорошо, — согласилась послушно девушка, стараясь держать себя в руках. — Двух, так двух. Вот скажи мне, лэр архивариус. Зачем нужна была вся эта интрига с книгой теней?

— Чтобы вернуть вам ваши истинные магические таланты. Вашу ступень, которой вы владели. Вашу магию.

— И зачем? — уточнила задумчивая Лея. В искреннее благородство Судьбы не то, чтобы не верилось… Если быть точнее, девушка не могла поверить в то, что в решении Судьбы не было второго, а то и третьего дна.

— Ни зачем, — поспешно открестился от подозрений арахнид. — Просто потому, что так будет честно и восстановится перекос равновесия. Закон магического равновесия, может, слышала о нем?

— Допустим.

Архивариус потер лапками, шустро начал сматывать паутину, создавая из нее подобие гамака.

— Вот, — сказал он минут через пять, которое Лея провела в полной тишине, не дождавшись вразумительного ответа от хозяина пространства вне обычных миров. — Перебирайся вот сюда.

— Благодарю, — кивнула девушка, принимая предложенное. В гамаке действительно было значительно удобнее, а поводов на то, чтобы вздергивать нос и вести себя словно маленькая обиженная на весь свет девочка, она не видела. — Итак?

— Если выявляются множественные нарушения закона магического равновесия, то во вселенную могут прислать ревизора.

— Такого как Интессо и Аня?

— Нет, — покачал головой архивариус, скрывшись с глаз по своей паутине где-то наверху. Вернулся он уже с подносом, на котором стояла чашка крепкого чая и тарелочка с пышными булочками. — Держи.

— Но зачем?

— Здесь ты, как и в обычном мире будешь ощущать все чувства. И голод, и холод. Надо будет еще одеяло тебе сделать. Как я понимаю, — спустил архивариус тонкие очечки с одной из пар глаз и развел жвалы, улыбнулся, значит. — Ты не захочешь, чтобы я тебя отравил и ты мирно проспала все то время, что твои друзья проведут в книге?

— Нет! Я хочу за ними посмотреть! Мне же интересно!