Два лепестка моли. И сжечь все к чертям (СИ) - "Волосинка на губе"

И к половине десятого утра Гермиона уже подходила к станции, заметив, что Джин тоже решила прийти на полчаса раньше. Они вновь крепко обнялись, будто бы не существовало потери памяти. Будто бы не существовало месяцев в разлуке. Они пошли гулять по Лондону, совсем как в детстве.

Катались на колесе обозрения, гуляли по восстановленному мосту, где Гермиона рассказала, как пожиратели его взорвали. Ей не хотелось ничего скрывать или приукрашивать. Она словно выговаривалась. А мама…

…мама лишь крепче сжимала её руку.

— Ты приедешь на следующей неделе? — аккуратно спросила Джин. — Тебя отпустят?

— Конечно! — улыбнулась она в ответ. — Старшекурсникам разрешено аппарировать из Хогсмида. Я обязательно приеду, мам.

И это «мам» — самое лучшее слово. Как оно легко проговаривалось. Как округлились глаза Джин. И как она вновь прижала дочь к груди.

— Господи, ты так выросла. Ты такая красавица.

— Я вся в тебя, — краснея, ответила Гермиона, отворачиваясь от ветра.

— Ещё бы! — хохотнула Джин. — Вот когда приедешь в следующий раз, мы посмотрим альбом все вместе…

Вот тут Гермиона остановилась и повернулась к маме, поправляя её шарф. Ей очень этого хотелось. До безумия хотелось.

— Просто давай попробуем… — Джин коснулась её щеки, оглаживая. — Вдруг так у твоего отца что-то проснётся. Я с ума сойду, если он ничего не вспомнит. Я…

Гермиона быстро закивала, чувствуя, как трудно давались слова.

— Конечно. Давай попробуем.

Они сытно поужинали в том же кафе-бутике. Гермиона рассказывала про школу, про Гарри и друзей. Кажется, они ни на секунду не замолкали. Бесконечные вопросы и бесконечные ответы.

Гермиона проводила Джин до той самой станции метро, крепко обняла и пообещала писать и ждать её письма. Она ушла со спокойным сердцем и невероятным ощущением чего-то хорошего. Тёплого, семейного. Всё будет хорошо…

И прежде, чем аппарировать из Косого переулка, Грейнджер решила посетить самое отвратительное здесь место. То самое, где торгуют запрещённым и тёмным. Ей нужны ответы. И они могут быть в книгах. Уже входя в «Горбин и Бэркес», вздрагивая от рыка чучела тигра, она ощутила кожей скопление тёмной магии.

— Добрый вече… — мужчина не закончил. Когда она подошла ближе, он наконец рассмотрел, кто же посетил его лавку. — Мисс Грейнджер! Какая честь, Мерлин! Проходите, проходите….

Он поклонился, вытягивая руку вглубь лавки. Доброжелательное выражение на лице было фальшивым, натянутым. Она напряглась.

— Добрый вечер. Мне нужна любая информация о непреложном обете. У вас есть что-то с этим связанное?

Мужчина даже выпрямил плечи, когда услышал просьбу. Чуть нахмурился.

— Ещё один мой клиент встал в очередь на этот редкий фолиант, но я могу поставить вас первой в список… для самой героини войны!

Гермиона даже губы поджала от такой лести.

— Я прилагаю все усилия, чтобы найти этот редкий фолиант, но, как понимаете, эту реликвию сложно просто так раздобыть, — он чуть прищурился. — Но мы можем договориться за отдельную плату, чтобы я постарался чуть больше.

«Лжёшь».

— Я зайду на следующей неделе, — быстро произнесла она. Оставаться здесь бессмысленно. — Всего доброго.

— Постойте, может вам понравится что-то ещё в моём магазине?

Но Грейнджер вышла не оборачиваясь. Ей больше не хотелось быть в этом месте, где даже запах был неприятным. Гермионе скорее хотелось попрощаться с Джорджем и вернуться в Хогвартс.

Ей оставалось пройти узкую тёмную улицу и повернуть в арку, как вдруг позади она услышала шаги, точнее стук каблуков… Она обернулась, просто потому что привыкла думать наперёд, тем более — находясь в Лютном переулке. Женщина с натянутым на голову капюшоном шла следом. Гермиона прибавила шаг и почувствовала, как сердце ускорилось, потому что незнакомка сделала то же самое.

Кулак крепко сжал палочку, пока Грейнджер уверяла себя, что за ней идёт не та, что причинила Драко столько боли. Не та… не Мортифера.

И, как назло, никого вокруг…

Откуда-то взявшаяся злость укусила Гермиону в затылок, вбрасывая адреналин в вены. Атмосфера накалялась из-за того, что шаги позади стали быстрее. Сколько секунд ей понадобится, чтобы догнать Гермиону?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И это не страх. Это гнев, потому что Грейнджер стала невольной участницей в жизни того, кто презирал и искал избавления от мук и от рук Мортиферы. Будто его эмоции передались и ей. Не зная всей истории, довольствуясь лишь обрывками, кровавыми и ужасными, что он ей дал — но и этого достаточно! Господи, достаточно!

Гермиона резко свернула за угол. Обернувшись, она прикусила язык от того, что не успела встать стойку, чтобы парировать. В неё летело заклятье.

— Петрификус тоталус! — закричала женщина.

Но протего Гермионы вышло настолько мощным, что когда в него влетела ударная волна, улицу осветил синий цвет. Грейнджер уловила очертания лица. Женщина скалилась, но из-за капюшона не было видно её глаз.

— Тварь! — раздалось надрывно, с досадой.

И у Гермионы от этого голоса заскрипело на уровне барабанных перепонок… Что-то знакомое. Что-то едва уловимое, то, что она уже слышала…

Незнакомка вновь замахнулась палочкой, и в этот момент Гермиона обернулась, потому что кто-то резко оттолкнул её в бок, заводя себе за спину.

Боже.

Запах вишни обжёг лёгкие…

Драко поднял руку, как тогда, у ивы, когда Гермиона в первый раз заговорила с ним. И в этот же момент женщину отбросило прямо в стену, выбивая из её лёгких воздух. Её кренило в сторону. Она расслабила руку, и древко с глухим звуком упало на землю.

Грейнджер слышала, как он дышал. Ртом. Хрипло. С агрессией. Видела, как он ступил вперёд, как в его ладони, повёрнутой к небу, разгорелось зелёное пламя…

— Драко! — она сделала рывок, обнимая его сзади, одной рукой сжимая запястье, чтобы убрать руку. Чтобы не случилось непоправимое. — Это не она… это не она…

Дыхание спотыкалось на каждом слове. Гермиона обошла его, заглядывая Малфою в лицо. А там…

Полная, всепоглощающая злость. Взгляд, разрывающийся гневом. Она испугалась. Впервые в жизни так сильно испугалась рядом с ним. Видя, в каком он состоянии. Видя, как он чуть не убил…

— Это Майнд… — шепнула она, поглаживая его за плечи. Обернулась, чтобы подбежать к женщине, которая всё ещё была без сознания, и стянуть с неё капюшон. — Смотри… это не она… не она.

— Она может быть под оборотным, — солдатским тоном произнёс он. Сквозь зубы. И — быстрый шаг вперёд.

Грейнджер загородила женщину собой, не позволяя ему обойти. Порыскав в сумочке трясущейся рукой, не выдержала и притянула акцио нужное зелье. Пробка отлетела в сторону. Гермиона нагнулась, чуть приподняла голову Майнд за подбородок и влила в открытый рот зелье против оборотного.

Теперь они оба сделали шаг назад, чтобы убедиться. Драко усилил люмос в руке, и после нескольких долгих для них секунд удостоверился, что это на самом деле не Мортифера.

— Какого чёрта она напала на тебя? — прорычал он.

Люсиль застонала, привлекая внимание к себе. Грейнджер отпихнула ногой палочку подальше от неё и присела перед ней на корточки.

— Теперь хотите сесть в тюрьму? — спросила она. — Штрафа вам было недостаточно?

Майнд сплюнула вперёд, но сил не хватило, чтобы плевок долетел до Гермионы. Она испачкала свою мантию.

— Вы с Поттером испортили мою жизнь!

Драко щёлкнул зажигалкой, прикуривая. Грейнджер посмотрела через плечо, на то, как он, прижавшись спиной к стене, втягивал дым, с прищуром уничтожая взглядом женщину. Она смотрела так же. Словно хотела прожечь в нём дыру.

— Ты, — зашипела она. — Как ты можешь находиться рядом с таким выродком, как он?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Гермиона распрямилась, сделала шаг назад, к Малфою.

— Ну с вами-то я как-то рядом нахожусь… — парировала она в ответ, слыша, как Драко хмыкнул. — Он мне ничего плохого не сделал, в отличие от вас.

Майнд заскулила, приподнимаясь и хватаясь за бок.

— Я всего лишь хотела тебя оглушить, — сказала она, не глядя Гермионе в глаза. — Увидела тебя, такую счастливую, как ни в чём не бывало ходишь здесь…