Город каменных демонов - Андрей Ерпылев

Неловко, потому что мешал зажатый в руке пистолет, он обнажил левую руку до локтя, и всем стала видна марлевая повязка с проступившим кровяным пятном.

— Теперь я тоже везунчик, Ромка! Не одному тебе пруха…

— Дождался, иуда? — Двигаться окаменевшему старлею было мучительно трудно, но он приближался к убийце с неумолимостью рока. — Продал душонку?

— Ага, продал! — весело согласился тот. — Только и ты не слишком-то борзей… Поди, не до конца еще бессмертный-то? Не дозрел…

Грохнул выстрел, утонувший в мешанине тумана, и Роман качнулся назад. На черной поблескивающей груди образовалась широкая выбоина, тут же засочившаяся густой черной жижей, ничем не напоминающей человеческую кровь, скорее нефть или мазут.

— Не нравится?

Но мертвец уже оправился и снова двинулся на Петровича, тесня его к пирамиде ящиков.

А тот с шутками и прибаутками всаживал в противника пулю за пулей, пока затвор, клацнув, не замер в крайнем положении, обнажив на всю длину пистолетный ствол. Обойма была пуста.

И только тогда таксист запоздало понял, что отступать ему больше некуда.

— А-а-а!.. Зараза!.. — завопил он, швырнул бесполезный пистолет в голову Прохорову и выхватил из-за пояса монтировку. — Да я тебя сейчас… На щебенку…

Но ударить успел только пару раз, отколов до локтя и без того искалеченную руку и кусок каменного черепа с ухом…

Слившимся в одно живое существо юноше и девушке показалось, что окаменевший милиционер заключил своего врага в дружеские объятия…

— А-а-а-а-о-о-о-у-у-у!.. — ввинтился в уши дикий вопль, тут же сменившийся хрипом и бульканьем, а из обломка трубы, торчащей из спины Романа, на миг ударил темный фонтанчик.

Чуть-чуть постояв в смертельном клинче, пара распалась. Старлей уцелевшей рукой отпихнул от себя оборотня, и тот бессильно рухнул на колени, пытаясь зажать ладонями бурлящий гейзер крови, бьющий из груди.

— Врешь… — пробулькал, захлебываясь кровью, струящейся изо рта, Петрович. — Я… теперь…

— Жаль мне тебя… — пробасил Прохоров, и ребята могли поклясться, что его голос стал еще ниже. — Ты поторопился… Процесс еще не закончился…

Смертельно раненный с ужасом перевел цепенеющий взгляд на грудь и…

Кровавый поток постепенно менял цвет и консистенцию. Это была уже не кровь…

Из груди умирающего струился грязно-бурый песок.

— Роман!.. — кинулись к победителю Вера и Евгений. — Ты жив!..

Но тот отстранил их медленным жестом руки.

— Нет времени… — прогудел он на нижнем пределе слышимости. — Уезжайте…

Женя вцепился в окровавленную трубу, торчащую у него из груди, и тут же отдернул руки, настолько та оказалась раскалена.

— Не нужно… Выстрелы слышали на заводе… Вам нужно бежать…

Тяжело ступая, он подошел к стене, смахнув по пути штабель ящиков, словно это были пустые спичечные коробки, и, замерев на мгновение, нанес сокрушительный удар уцелевшим кулаком.

Возможно, старое кирпичное сооружение продержалось бы еще не один год, но удара живого тарана оно вынести не могло.

По стене пробежали извилистые трещины, подсвеченные с другой стороны восходящим солнцем, она простояла еще пару секунд в неустойчивом равновесии и рухнула, открыв широкий проем, откуда, заставив туманные струи скрутиться в стремительные спирали, ударил розовый свет восхода.

Милиционер замер, чернея на светлом фоне проема и словно любуясь открывшейся панорамой.

— Роман, поехали с нами! — схватился за его плечо Князев. — Машина потянет троих…

Но тот молчал, окончательно превратившись в каменную глыбу…

То и дело оглядываясь на окаменевшего товарища, молодые люди протиснулись мимо него в пролом и подбежали к осиротевшему автомобилю Петровича.

— Давай назад! — бросил Женя Вере на ходу. — Я за руль…

Водил он не слишком профессионально, но в данный момент это ничего не значило: вдали уже слышались голоса бегущих на шум людей, где-то взревел двигатель. У беглецов оставались считанные минуты…

Евгений привычно бросил руку к замку зажигания, но пальцы не ощутили ключа.

— Ключ… — потерянно прошептал он одними губами.

Конечно, можно было лихо, как в американских фильмах, перемкнуть провода и завести машину без ключа, но опыт автомобилиста у молодого ученого так далеко не простирался. А на метод проб и ошибок не оставалось времени.

Он рванул дверцу и выскочил из кабины.

— Ты куда?!

— Ключи должны быть в кармане у Петровича!.. — бросил он на ходу, устремляясь обратно в пролом, охраняемый статуей Прохорова.

Предатель все так же стоял на коленях, повесив на грудь мертвую голову. Но как же он изменился!..

Нет, он не окаменел, как Роман, но уже и не походил на обычного мертвеца.

Тело оплыло книзу, словно куль с песком, кожа лица стала сухой и желтой, все еще полуоткрытые глаза превратились в грифельно-матовые кругляши, не отражавшие света, а из носа, ушей и уголков рта медленно сочились струйки серой пыли. Евгения передернуло от отвращения при одной мысли, что придется прикасаться к этой страшной мумии.

Но выбирать не приходилось…

Упав на одно колено перед тем, что осталось от таксиста, Женя принялся рыться у него в карманах. Он старался не касаться тела и обмирал каждый раз, когда под пальцами скрипел песок, наполняющий некогда живое вместилище. В сторону летели бумажник, пачка сигарет, зажигалка…

Наконец рука нащупала связку ключей, и искусствовед было вскочил на ноги, в то время как пальцы коснулись еще какого-то плоского металлического брусочка.

Еще одна зажигалка? Зачем?

Нет. На ладони, медно поблескивая зажатым в лапках верхним патроном, лежала пистолетная обойма. Судя по видневшимся в прорези цилиндрическим сегментам — полная. Значит, Петрович вытащил из кармана убитого им милиционера не только оружие…

Голоса приближались.

Евгений судорожно оглянулся.

Он не собирался тратить драгоценное время на поиски пистолета, но тот валялся в каких-то двух шагах, поблескивая полированными плоскостями под косыми лучами солнца. Удача не собиралась, пока, по крайней мере, отворачиваться от беглецов, и упускать шанс было глупо.

Уже подбегая к проему, Женя увидел краем глаза, как останки предателя окончательно потеряли форму, и то, что было когда-то человеком, осыпалось рыхлой грудой грязного песка, перемешанного с какими-то лохмотьями…

Вера уже сидела за рулем, и Князев не стал тратить время на расспросы: умеет ли она водить машину. Если села, значит, умеет.

— Держи! — метнул он ей ключи и плюхнулся на заднее сиденье. Почему не на переднее, он не смог бы сейчас объяснить.