Афган, снова Афган... - Александр Иванович Андогский

— Ребята, может, у кого осталось? Очень нужно!

Смотрю, один из наших полез в рюкзак, достает бутылку:

— Вот, Александр Титович! Если уж так надо — берите! Это я на свой день рождения приберег, хотел ребят угостить…

— Вот хорошо! Ну, ладно, я побежал!

— Александр Титыч, а что случилось-то?

Титыч замешкался у входа, повернулся и говорит:

— Перестарались мы… Те, кого поймали, вовсе не диверсанты! Один — афганский начальник авиабазы, а другой — его заместитель. Когда свет погас, они побежали на взлетную полосу неполадку устранять… Там вроде замыкание какое-то было… — Титыч покаянно вздохнул и потупил глаза. — А я этого начальника по кобчику… Он говорит, что до сих пор больно: сесть не может! В общем, пойду извиняться!

Титыч ушел.

Часа через два мы с Володей Быковским пошли прогуляться перед сном. Когда проходили мимо капониров, до нас донеслось нестройное пение. В холодном декабрьском воздухе пыльной Баграмской авиабазы в самом сердце Афганистана диковато было слышать:

Если б зн-нали вы-ы-ы,

Как мне дор-ро-ги-и-и

Подмоско-о-вные ве-че-р-ра-а-а!

Судя по чувственной выразительности исполнения и тональности голосов, певцы крепко поддали. Мы с Володей переглянулись и заулыбались: было и без слов понятно, что Титыч помирился с начальником авиабазы.

А самолеты из Союза все прибывали и прибывали…

С очередной волной к нашей группе добавилось еще несколько человек. Все они были сотрудниками Первого главка и владели персидским языком. Один — совсем молодой парень — лейтенант, только что Вышку закончил. Другой — постарше, а двое — вообще, по нашим понятиям, деды. Нормальные мужики оказались, в коллектив влились сразу. Самого старшего из них — Мусаича — мы стали звать Отец Солдата. Он здорово был похож на того киногероя. Молодой держался застенчиво и тихо. А тот, который постарше — Саша Звезденков, оказался братом моего однокурсника по Высшей школе.

Саша мне рассказал, что здесь затевается очень серьезное дело со стрельбой и с кровью. И что в Центре многие сотрудники заранее отказывались сюда ехать. Один даже специально пошел на медкомиссию, чтобы доказать, что у него плохое здоровье и что его нельзя посылать на войну. Врачи дали заключение, что здоровье у него хорошее и ехать можно. Тогда этот ухарь раздобыл где-то медицинскую справку о том, что у него на ногах плохо растут ногти, и сумел доказать, что с таким недугом его нельзя посылать в регионы с жарким сухим климатом. Комедия, да и только!

Глава 37. Когда я в очередной раз…

Когда я в очередной раз вышел из палатки прогуляться перед ужином, то обратил внимание, что ситуация вокруг капониров сильно изменилась. Небольшая площадка у входа оказалась огороженной колючей проволокой, над входом на кольях была растянута маскировочная сетка. Я подошел поближе и увидел, что на площадке прогуливаются несколько человек в длинных солдатских шинелях без хлястиков. Одна из фигур показалась мне знакомой. Да это же Сарвари! Точно! Асадулла Сарвари собственной персоной! А кто же с ним еще? Ага! Вон маленький Гулябзой! Шепчется с каким-то мужичком среднего роста с очень темным лицом и толстым горбатым носом, который делал его похожим на тапира.

Я тогда еще не знал, что человек, похожий на тапира, — Бабрак Кармаль, — будущий президент Афганистана! Именно в тот день его и костяк будущего правительства Афганистана привезли в Баграм на одном из наших транспортных самолетов. Их сопровождали бойцы тогда еще мало кому известной группы «А», которую впоследствии назовут «Альфой».

Тут Сарвари всмотрелся и узнал меня.

— О! — воскликнул он. — А ты уже здесь! А ребята ваши здесь тоже?

— Все здесь, товарищ Сарвари! — ответил я.

— Ну, тогда все хорошо! Мы победим! Вы уж постарайтесь, как следует, мы будем вашими должниками до конца жизни! — Он оглянулся и, понизив голос до шепота, сказал: — Кровавый Амин должен быть жестоко наказан! Ему не место на земле! Ну, ладно, увидимся еще…

Сарвари попрощался и отошел от меня. Я хотел тоже уйти, но ко мне приблизился какой-то парень — здоровенный, как шкаф, метра под два ростом, одетый в нашу спецназовскую форму. Приглядевшись, я увидел, что у входа в капонир стоят еще несколько таких же крепеньких ребят. Но ни одного из них я, как ни странно, не узнавал. Ну не было у нас на КУОСе этих ребят! Да и вооружение у них было другое. На поясе — американские обоюдоострые штыки от М-16, «Стечкины» с многочисленными подсумками, новые автоматы АК-74 с «прыгающими» малокалиберными пульками…

— Здорово! — сказал мне верзила.

— Привет! — ответил я.

Так я познакомился с Лешей Баевым — бойцом группы «А».

Мы долго темнили, выпытывая, кто есть кто. Я нутром чувствовал, что эти ребята из нашей «конторы», из КГБ, а понять, из какого подразделения, не мог.

Леша, естественно, тоже ничего конкретного не говорил. В конце концов мы все же уяснили, что мы из одной системы. Ну и ладно. Не хочет говорить — не надо. И тут я сообразил, что Леша подошел ко мне вовсе не из простого любопытства, а из-за того, что я вступил в контакт с Сарвари. Судя по всему, эти ребята их охраняли и ревниво оберегали от чужих взоров. Вот и сейчас они внимательно следили за тем, как разворачивается разговор. Чтобы не мучить людей, я прямо сказал Леше, что знаком с Сарвари еще с сентября и помогал ему уезжать отсюда.

— Я ведь все понимаю, сам летом был в таком же положении, как и ты: охранял их… Так что не волнуйся. Если что, я живу вон в той палатке. Группа Титыча, «мусульманский батальон». Заходи при случае…

— А-а-а! Ну, тогда все ясно! — облегченно сказал Леша. — Только ты вот что… не ходи сюда больше, а то начальство зудеть будет… расшифровка, неприятности, то да сё… И помалкивай, что их видел. Ладно?

— Нет проблем.

Я возвратился к своей палатке, остановился у входа и закурил. Уже стемнело, и стало прохладно. По ночам тут уже случались заморозки. И на рассвете, пока солнце только еще всходило, вся местность вокруг серебрилась изморозью. Невдалеке послышался дробный топот сапог, голоса сержантов:

— И р-р-аз, и р-а-аз! И раз, два, три! Левой, левой! Под-равняться!

Это вышли на вечернюю прогулку подразделения нашего «мусульманского батальона».

— Запе-е-е-вай!

А у меня из головы все не выходила неожиданная встреча с Сарвари, усиленные меры охраны группы афганцев у капонира…

Ну что ж, подумал я про себя, все ясно. Сарвари, Гулябзой и прочие с