Избранные произведения.Т.7. Проклятые: Фальшивое зеркало. Военные трофеи - Алан Фостер

Амплитур покачнулся, чуть не потеряв равновесие, все его четыре ножки бессильно задрожали — импульс, пришедший из чужого мозга, нарушил упорядоченный поток энергии в его собственном. Два охранника-криголита с испугом глядели на полупарализованного наставника. Однако Быстрый-как-Вздох поспешил послать им сигнал, что все в порядке. Запрограммированные на поиск и преследование противника, они двинулись дальше. Амплитур остался один среди разбитых «летунов» и контейнеров с боеприпасами и запчастями. Одиночество его не беспокоило; он не нуждался в обществе и привык быть один.

Наставник был в шоке — и не только физическом. Итак, этот экземпляр нанес ответный удар. Не слепой, стихийный, рефлекторный, как это свойственно землянам, а, пожалуй, типа того, как это сделал бы другой амплитур. Это уж вообще нечто уникальное и беспрецедентное; все существо амплитура наполнилось каким-то сладким ощущением необычности. Никаких опробованных приемов или пути решения задачи не было. Приходилось каждый следующий шаг продумывать самому.

С помощью щупалец, росших по обе стороны его пасти, он выпрямился. Теперь его интеллект полностью мобилизован, и потому подействовать на него извне будет не так-то легко. Кстати, удар-то был рассеянным, точно направить его мутант не сумел. Силу-то показал, а вот умения — нет. Способный, но неопытный.

Заинтригованный до беспечности, Быстрый-как-Вздох, не обращая никакого внимание на опасности, подстерегавшие любого на поле боя, рванулся вперед. Он кругами ходил вокруг найденной им парочки, продолжая свои тесты; наконец, он убедился в истинности, что уже заподозрил ранее: эти земляне, во всяком случае, эти двое — участники проекта «Коссуут», перешедшие на сторону врага. Сомнений больше быть не может.

Но как такое могло случиться? Что их так изменило, что в них так необычайно переменилось? Их ашреганская ориентация и их желания служить делу Назначения были явно разрушены и заменены восстановленной Человечностью — и чем-то еще?.. Да, чем-то еще. Но чем? Это надо было выяснить во что бы то ни стало.

Если бы над такими одаренными индивидуумами можно было установить хоть какой-то контроль — какие тогда открылись бы возможности! Направляемый и управляемый соответствующим образом, такой землянин, умеющий сам делать «предложения», способный внушать свои мысли другим, представлял бы собой куда большую ценность, чем тот, кого просто обучили считать себя ашреганом. Перебросить его обратно, к своим — и он сможет так повлиять на них, что это продвинет дело Назначения на сотни лет вперед.

Он догадывался об этом с момента первого контакта. Теперь догадка перешла в осознанное знание, и это наполнило его неуклюжее, нелепое тельце ощущением некой благости. Его решимость довести дело до конца окрепла.

В этот момент мозг амплитура зафиксировал третий источник мозговых импульсов; это был массуд, а импульсы вызывали бешеное чувство ксенофобии. Поразительно — амплитур даже решил остановиться и поразмыслить — враждебные эмоции из лагеря противника были направлены не на кого-либо из лагеря противника, а на землян, и особенно — на тех двоих, с которыми Быстрый-как-Вздох был в контакте.

Да уж, нарочно не придумаешь: за этой парочкой охотился и враг и союзник. Почему? Здесь уж и догадки не помогут. Пока амплитур находил не ответы, а только новые вопросы.

Ну, этого бояться нечего. Быстрый-как-Вздох без колебаний проник в мозг массуда, добавил еще огонька в его нервные синусы. Тот на минуту замешкался, потом еще быстрее рванулся к этим двоим. Амплитур был доволен; конечно, он мог бы действовать и один, но почему не использовать подвернувшееся кстати орудие?

Гунеквоз притаился за башнеобразным керамическим цилиндром цвета испорченного зуба. Слегка высунувшись вправо — его более чем шестифутовая фигура изогнулась дугой, — он заметил двух человек, которые тоже укрылись за каким-то контейнером. Вокруг кипела битва, неся с собой смерть и разрушение. Несколько других массудов появились и исчезли снова. На какое-то время перед ним оставались только эти двое. Они его не замечали. На лице его дико задергались бакенбарды, появился какой-то волчий оскал. Вот теперь самое время покончить с этой угрозой цивилизации, защитить свой народ! Вскинув ружье, он прицелился в женщину, приняв самый центр ее затылка за яблочко воображаемой мишени.

Вдруг он заколебался. Что-то здесь не так. Земляне явно испытывали какое-то беспокойство, но причиной его явно было не приближение противника. Они держали оружие в руках как-то небрежно, почти индифферентно. И это при том, что позы у них были какие-то очень напряженные. Это было крайне неестественно, не по-военному — и не по-человечески. Гунеквоз давно наблюдал приматов и знал, как они себя ведут в самых разных ситуациях. Сейчас это было нечто ни на что не похожее.

Но это было еще не все. Женщина зашаталась, схватилась обеими руками за голову. Ее спутник бросил свое ружье. Гунеквоз глазам своим не мог поверить — подошел к ней, обнял за плечи! Палец на спусковом крючке дрогнул, он отключил автоматический прицел. Что же там происходит?

Вдруг ему пришла в голову мысль: а может быть, лучше ранить их? Так, чтобы они ощутили свою беспомощность перед ним! Да, да, именно! Их здесь трос, их никто не видит, он им устроит быстренький, жесткий допрос. Он знает психологию этих землян, это поможет.

Он вторично поднял ружье. И опять — непрошеная мысль: он что, с ума сошел? Эту угрозу цивилизации надо уничтожить, чего ее изучать? Он на поле боя, а не в лаборатории. Странно, чего это он замешкался, откуда эта нерешительность?

А может, они опять на него влияют? Да нет, они его не заметили и сейчас не видят. Отчего же все это? Мысли накладывались на мысли, в башке черте что творится…

Он вышел из-за своего укрытия и медленно стал приближаться к этим двоим. Почему это его всего так трясет? Ствол ружья описывает какие-то выкрутасы, так он еще и сам в себя попадет…

Краем глаза Раньи увидел приближающегося массуда. Он обернулся и оцепенел от неожиданности: шатающийся, как пьяный, солдат целился в них!

Гунеквоз нажал на спусковой крючок; от выстрела как будто сдетонировало что-то у него в мозгу: мысли разлетелись как осколки. Мимо…

Раньи бросился на землю между штабелями каких-то труб. Коссинза вскрикнула — второй выстрел поразил ее в ногу; легкое экранирующее покрытие брони лишь частично отразило пучок энергии из дула карабина Гунеквоза. Она не упала, а как-то тяжело осела вниз.

Гунеквоз понял, что только ранил ее. «Отлично», — говорила одна часть его мозга. «Плохо», — настаивала другая. Потерев рукой лоб, — как будто таким образом надеялся избавиться от раздиравшего его мучительного раздвоения мыслей — он выстрелил еще раз, в сторону мужчины. Промазал, но чуть-чуть…