Дмитрий Красивый - Сычев К. В.

Митрополит уехал из Киева по причине царившей там неразберихи. В полуразрушенном городе на княжении сидел молодой Федор Станиславович, ухитрявшийся служить двум хозяевам – и татарскому хану Узбеку, и великому литовскому князю Гедимину. Князь Федор отсылал довольно скромную дань в Орду, а в Киеве стояло большое татарское войско, которое тоже надо было кормить! С Литвой же киевский князь поддерживал лишь теплые отношения обещаниями личного участия в войне против крестоносцев. Но на деле он не служил в литовском войске, хотя приказы своего литовского покровителя был вынужден соблюдать, создавая достаточно трудную жизнь митрополиту и его слугам. Много бед доставили святителю Феогносту и татары, периодически вторгавшиеся к нему в дом и вымогавшие подарки. Татары могли в любой момент ворваться и в святой храм во время службы, насмехаясь над священниками и отнимая «святые дары». Да и сам князь Федор, науськиваемый литовцами, относился к митрополиту непочтительно и грубо. Когда же утомленный невзгодами Феогност уехал на Волынь, люди князя Федора и татары делали все возможное, чтобы задержать его отъезд.

Лишь на Волыни среди многочисленных русских бояр святитель ощутил какое-то успокоение, однако, постепенно он стал понимать, что той набожности и почтительности, которую он видел на московской земле, здесь нет.

Князь Иван Калита даже не мог себе представить, как был близок митрополит Феогност к возвращению на русский северо-восток! Лишь только неуспокоенная гордость святителя удерживала его в Литве. Митрополит, получая дары от московского князя, даже не мог подумать, как тяготится князь Иван его отсутствием! А последний, несмотря на видимое терпение, тяжело переживал отъезд святителя и даже, порой, не верил в его возвращение.

Вот и теперь, приближаясь к Сараю, он все думал и думал о позиции митрополита, но все никак не мог ничего лучшего придумать. На пути великого князя и его бояр не встретилось никаких препятствий. Периодически проезжавшие поблизости летучие татарские отряды узнавали князя и даже не пытались останавливать его караван. Так он и добрался до Сарая-Берке, располагавшегося немного дальше Сарая-Бату, первой татарской столицы на Волге, пришедшей постепенно в запустение и превратившейся в небольшое поселение с караван-сараями и стоянкой для конных дозоров, совершавших объезд примыкавшей к ордынским городам степи.

Въехав в татарскую столицу и расположившись в скромном караван-сарае, в привычной для него небольшой юрте, князь Иван немедленно послал своего боярина Мину с подарками к сарайскому епископу. Сам же он отправился в гости к татарским мурзам, но застал немногих. Как оказалось, хан Узбек пребывал в своем отдаленном кочевье, а вместе с ним путешествовали и его видные сановники.

В Сарае оставались лишь охранные отряды со своими военачальниками и престарелые вельможи, которые уже не могли странствовать.

– Опять придется томиться от скуки! – сокрушался московский князь, однако отсутствие хана располагало к успокоению и возможности обдумать каждый шаг.

Сарайский владыка пришел к московскому князю сразу же после обедни.

– Я рад тебя видеть, Иван! – сказал он, благословляя Ивана Данииловича и крестя его чело. – Благодарю за подарки! Святая церковь нуждается в помощи!

– Как идут дела, владыка? – спросил князь Иван епископа, когда он уселся на мягкий татарский диванчик за уставленный сладостями и дорогими напитками стол, напротив сидевшего на мягком топчане москвича. – Есть ли какие новости?

– Есть новости с русского Севера, сын мой, – ответил владыка. – Они касаются Александра, вернувшегося в Псков!

– Это я слышал, – кивнул головой князь Иван. – Я узнал об Александре, как только он отъехал из Литвы…Этот Александр слишком смел и упрям! Он не понимает, что с татарским царем шутки плохи!

– Да, это может закончиться бедой, – пробормотал владыка, отпивая из большой серебряной чаши и ставя ее на стол. – Однако у тебя отличное вино…

– Оно еще от моего батюшки! – с гордостью промолвил Иван Даниилович. – Он любил всякие диковины и хранил бочонки со старым греческим вином! Это из его запасов…Но поведай, святой отец, что ты еще узнал об Александре.

– Да вот, говорят, что Александр подружился с Литвой и даже заключил договор с поганым Гедимином! – погладил бороду епископ. – Он хвалился этим перед псковичами и обещал им создать в Пскове свою епископию!

– Епископию? – поднял брови Иван Даниилович. – Значит, Александр решил обосноваться в Пскове надолго! Может, даже на всю жизнь?

– Кто его знает! – вздохнул владыка. – Но говорят, что знатные псковичи во главе с Гаврилой Олсуфьевым решили просить епископства задолго до этого Александра! Псков давно отделился от Великого Новгорода. И псковичи не хотят быть в церковной зависимости от новгородцев. Они уже выбрали своего ставленника на место епископа – славного игумена Арсения…

– На это нужно согласие митрополита! – буркнул князь Иван. – Они сами не смогут решить такое дело!

– Это правда, сын мой! – кивнул головой владыка. – Надо предупредить нашего святителя, чтобы он не поддавался на их нелепые уговоры…Если все русские города захотят для себя епископов, святость просто растворится в таком море…А церковный порядок незыблем!

– А как предупредить об этом митрополита? – пробормотал князь Иван. – Если я пришлю своих людей с советами, он может рассердиться! А я боюсь ссориться со святителем! Он до сих пор обижается на меня за то, что я уговорил его припугнуть того Александра церковным проклятьем! А куда было деваться, если мне сам царь приказал? Я очень боюсь, что государь вновь пошлет меня на Псков против этого Александра!

– Ох, не следовало бы царя раздражать! – поднял руки сарайский епископ. – Разве ты не знаешь о судьбе Федора Стародубского? Из-за мелочи потерял голову: не досчитались каких-то пару гривен!

– Я слышал, что государь безжалостно казнил несчастного Федора! – покачал головой Иван Даниилович. – А вот теперь и меня ждет неминуемая беда! Я не сумел тогда вынудить Александра на поездку к царю!

– Ну, ты же оправдался, сын мой, – пробормотал епископ. – Зачем тебе нынче тревожиться? Ты не задерживаешь выплату серебра и во всем повинуешься государю…Да в делах веры ты набожен и праведен. Чего еще надо?

– Кто знает царские мысли? – задумчиво произнес князь Иван. – Я все думаю об Александре. От него столько бед! Я слышал не только о союзе Смоленска с поганым Гедимином, но и прочих недостойных делах Ивана Смоленского!

– А что там за дела, сын мой? – вскинул брови владыка.

– Да вот дружба между Смоленском и Литвой зашла так далеко, что Иван Александрыч стал принимать у себя заклятых царских врагов! Я уже говорил о союзе с Литвой, а вот теперь узнал, что Иван поддерживает связи с беглым Александром!