Уроки любви - Виктория Тория

голос Сильвия. Все было его. Но рука, странное поведение… Рука потянулась к виску, головная боль подкралась, как хищный кот к невинной мыши. Падший, я и раньше не любила грызунов. А теперь у меня столько причин их ненавидеть!

— Леди Ива-Нова, верно? — Я кивнула. Тошнота сжалась большим комком в районе горла. Только не хватало, чтобы меня на чьем-то пороге вывернуло. — Мы не представлены. Но да, я Сильвий де Марсен.

Я все же рухнула прямо на ступеньки. Не в обморок. Присела. Не очень грациозно, но вовремя. Ноги не держали. Пробормотала:

— В дом меня, я так понимаю, не пригласят. Мещане и их манеры. Кто там твоя невеста? Дочь торговца какой-нибудь рыбой[83]…

— Леди, Ваши манеры оставляют желать лучшего. — Пф. С каких пор Марсен стал блюсти этикет? Лицемерный мальчишка. Я снова схватилась за голову.

— Помолчи. — Качнула отрицательно головой. — Помоги мне.

Протянула Марсену свою руку, и он, слава богам, ее принял. Я ухватилась за него и, со скрипом и стонами, поднялась.

— Сильвий де Марсен, не Вам указывать на мои не лучшие манеры. Не пригласить даму в дом, когда она наносит визит, это, знаете ли, уже повод для того, чтобы Вас изгнали из общества. А тем более меня — Вы напрашиваетесь на анафему всего Вашего рода. И плевать, что Вы брат короля.

— Брат короля? Я? — Теперь сел он. Так дело не пойдет. Подумав, решила в дом не прорываться. Видеть эту мышь и дать ей возможность подслушивать весь разговор? Бр.

— Здесь есть сад? Парк? Два-три дерева со скамейкой и возможностью там посидеть, не слишком привлекая внимание?

— Озеро и парк, леди.

— Веди. И ступеньки холодные, так что не рекомендую на них отсиживаться. Насколько я знаю, ответственность за род де Марсенов сейчас на тебе.

Парень поднялся. Так же тяжело, как до него я. Подхватив его под руку, я разрешила (великодушно, не иначе) вести нас к обещанному парку и уединению. В голове пытаясь уложить слова в более-менее понятную речь. Слишком все получилось неправильно. Может, это все же не Сильвий? Просто очень похожий молодой человек?

Но тогда зачем он называет себя его именем? Я покосилась на Сильвия. Это он. Загоревший, с выгоревшими волосами и бровями, но он. И дело не во внешности. Походка, жесты, интонации — все то, что присуще нам и проявляется со временем, все то, чем мы обрастаем, как корабль в дальнем плавании водорослями.

К озеру пришлось идти не менее полчаши. Места были незнакомыми, безлюдными. Наконец-то вдали проступили очертания берега и само озеро. Скорее пруд, в силу загрязненности. Но ни скамеек, ни деревьев не было.

Я попыталась свернуть, но меня ухватили за руку.

— Не сюда, это первое озеро, оно без парка. Там вот дома тех мещан, которых Вы так не любите. — Мне кивнули в сторону противоположного берега. Несколько серых сутулых домишек, как старички с крюками, стояли в один ряд.

— Хочу там купить дом, — сообщили мне. Я потеряла дар речи. — А нам сюда.

Он кивнул, указывая взглядом вперед. Теперь я видела. Еще наперсток, не меньше, идти. Зачем меня тащить в такую даль? Ведь можно было бы сказать, что рядом ничего нет и предложить какой-нибудь трактир. Или пройтись вдоль улицы, на худой конец. В дом он меня вести не хотел. Интересно, почему?

А скамеек по-прежнему не было. Ни одной.

— Парк за озерами. — Боги, их тут несколько? Я остановилась, вынуждая остановиться и молодого человека. — Что-то не так?

— Марсен, — стоит немного пообщаться с Сильвием, и я опять его называю по фамилии. Старые недобрые времена. — Мне надо с тобой поговорить. А не уединиться в романтической прогулке. Как насчет сесть прямо на берегу? Не против?

Ответа я не ждала. Высвободив с небольшим, но усилием, свою руку, сбежала вниз, ближе к воде. Уселась прямо на землю, в траву и солому. Юбок было не жаль. Жаль было свои ноги. Ходить устала.

Сильвий последовал за мной. На меня не смотрел. А я себе не отказывала в удовольствии разглядеть того, кого едва не похоронила.

— Кто ты? — спросила его едва слышно.

— О чем Вы? — На меня смотрели недоуменно. Столько удивления, будто я не спросила, кто он, у него же, а например, кто я. Или кто такой Всевидящий.

— О чем? Боги, как же все это… — Я уронила лицо в ладони и горько вздохнула. Я его нашла. Стоит успокоиться. Пожелать счастья. Отпустить на все четыре стороны. Забыть и начать жить. А я не могу. Не могу! С какой-то болью и отчаянием я посмотрела на него, вглядываясь в глаза. Такие теплые и чужие. Он смотрел ласково и почти с нежностью. А может, с жалостью. Я никогда не умела читать по глазам. — Давай я расскажу тебе о тебе. И нас. Если «мы» существовало. Это ты мне, если захочешь, сам потом объяснишь.

И я рассказала. Долго вглядываться ему в лицо не смогла. Отвела взгляд и рассказывала, исповедовалась озеру, небу, солнцу. Стараясь не думать о том, что Марсен рядом. Совсем близко. И все еще далеко. Рассказала и об академии, и об экзаменах. Пробежалась быстро от его визита и шантажа к тому дню, как вышла из стазиса. Руки дрожали. В груди царапались драконы, разрывая когтями сердце. Очень хотелось разреветься. Но я все чаще моргала и все больше спешила рассказать. Как уезжала на каникулы, как сбежала от Петра-Новых и согласилась обучать его, Сильвия, индивидуально, почти как гувернантка. А потом вспомнила и плен, и секс, и его уход в прорыв. Потом молчала. Он тоже. Он пытался что-то сказать, взять меня за руку. Но я отшатнулась. Я еще не закончила. Не все сказала.

— Мы тебя долго искали. Эвадо и я. Потом Эвадо сдался. И приказал мне отступить. Я не могла. Наняла ищеек. И вот узнала, что ты жив. Где живешь. И пришла. Где ты был, Сильвий? Скажи? И почему, за что ты от нас скрывался? Я не заставляла тебя, не просила… Мы прошли не все этапы брака древних. Так почему не сказать? Или я сама виновата… да? Я тебе так долго говорила «нет». Так много раз. Жаль, что я поняла это только потом. Теперь. Я не тебе говорила «нет», понимаешь? Я отказывала себе. К тридцати пяти перестаешь ждать чуда, ты веришь в счастье, но веришь как во что-то не для тебя. И сейчас я говорю тебе, что люблю тебя не для того, чтобы ты кинулся ко мне или… что там