Тот самый сантехник 10 - Степан Александрович Мазур

организовывать и в новой структуре. В любом случае спрос на воинов всегда был и будет.

— А как же сбитый вертолёт? — повернулся к нему Богатырёв.

— А ты знал, что Шойгу — это имя? — парировал отец Вики, уводя разговор в сторону, а затем взяв этот разговор за края и старательно выкидывая в сторону.

В такой день.

Всё переглянулись. Боря первым протянул руку, сказал:

— Молодцы, что приехали. Проходите, присаживайтесь. Сейчас принесут стол и стулья, — и он поднял руку, давая знак официантке. — Оля, организуй людям!

Официантка тут же умчалась в ресторан и вскоре Ратибор уже нёс сразу стол и два стула на нём на вытянутых руках, а Оля спешила рядом с третьим стулом. И если бы не мелкий шрам на горле, никто бы и не сказал, что этот качок с надписью «сесурити» на майке на спине, встретил начало лето с трубкой в горле.

Богатырёв тяжело выдохнул и пожал протянутую руку. Без видимости, как следует. А затем кивнул, и только теперь — отпустил. Видно по взгляду.

Посочувствовать Глобальный не успел. Подошёл Вишенка и глядя на таксиста в чалме, спросил:

— Слушайте, а это разве не Маливанский?

Услышав свою фамилию, водитель в чалме тут же подошёл и закивал:

— Маливанский…

— Гриня⁈ — округлил глаза Бронислав Николаевич.

Загорелый карлик отрицательно покачал головой, а затем с белоснежной улыбкой ответил:

— Нет… Абдула.

— Да ну на… — хотел привычно выругаться Вишенка, но сам себя оборвал на полуслове. Затем прихватил Маливанского за плечи и повёл в ресторан, в сторону бара, чтобы под мудрыми советами Ильи выведать все секреты. А бармен точно знает, что пить, чтобы язык развязался. — Слушай, ну какой же ты Абдула? Ты же — Гриня. Григорий Маливанский!

— Такой, как мала назвала, — заспорил таксист, по ходу подбирая глушак и вздыхая на предмет немотивированной поломки на последнем отрезке дороги. — Но Гришу я знаю. Это брат мой. Вчера мне фото на танке присылал… вот.

И Маливанский показал брата-близнеца в камуфляже, который сидел на башне Т-72 со сварочным аппаратом наперевес, приваривая каркас к броне, чтобы по контуру противодронную сетку развесить. Безусловно — стальную. Тут-то Вишенка и понял, что не рецидивист у него сидел по хулиганке, а танкист дозревал. Очень удобный в виду малых габаритов в броне, а что с помощью приставной лесенки в танк залезает, так кому какое дело? Главное, результаты. А первые звёзды на броне уже нарисованы. Значит — они есть.

Новые гости расселись, автомобиль с газона убрали. Боря с Викой всё же нашли нужные слова для гостей. И после этой символической церемонии начался пир, где столы ломились от угощений, а бокалы наполнялись искрящимся шампанским за суетой нескольких официантов.

Каждый тост, произнесённый в честь любви, был как искра, разжигающая огонь счастья в сердцах всех присутствующих. Снова взялась за дело рок-группа. И гости танцевали, смеялись и делились историями, закладывая воспоминания, которые будут согревать их души долгие годы. А чтобы точно запомнили — рядом работал фотограф.

Когда солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в золотистые и розовые тона, Боря приобнял Богатырёва за плечи и сказал:

— Слушай, ну неужели во всей Москве больше девушек нет?

— Девушки есть, — ответил массажист вип-уровня и снова тяжело вздохнул. — Но таких как Вика — нет. Так что… береги её как зеницу ока. А я каждый год буду на юбилей приезжать и… проверять. Если плохо бережёшь, то… заберу. Понял меня?

— Ага, понял, — улыбнулся Боря и вдруг предложил. — Слушай, а ты не хочешь быть крёстным отцом? Ну, раз всё равно приезжать будешь. Так хотя бы занятие тебе придумать надо.

— А что делать надо? Я как-то не слишком религиозен.

— Да религия не при чём. Это же… повод. Хотя бы повод увидеться. А ещё один отец, хотя бы духовный, никому не повредит. Ну и ты лишний раз о нас вспомнишь и позвонишь. Да, Володь?

— Да, Борь, — кивнул Богатырёв и тут же пообещал себе стать лучше.

Насколько позволяет работа.

Глава 28

Стройка: форсаж и форс-мажор

Первой собралась рожать Наташка и как малоопытный в делах деторождения, Боря тут же отвёз её в перинатальный центр в Новосибирске и оставил на сохранение. А час там будет находиться, день или неделю — не важно. За всё заплатит, лишь бы душевное спокойствие соблюсти. А мандарины, так уж и быть — при случае подвезёт, если доставка оплошает.

А как человек ответственный, (и ещё не зная, что его ждёт), Боря тут же решил, что будет присутствовать на родах. И телефон держал под рукой. При первых признаках схваток — примчится. Чтобы за руку подержать и наглядно посмотреть, как женщина ради них обоих страдает. Кто ещё Наташку поддержит, как не он? Сын далеко. А отцу это дело доверить никак нельзя. Он и только он рядом с рыжей нужен.

После того, как уложил Наталью, сразу на стройку поехал. Уже не страдать, а радоваться. Боря всегда считал, что человек сам кузнец своего счастья. По крайней мере, во многом, всё зависит именно от него.

И если тебе повезло родиться с парой рук и ног, а на плечах — голова, а не тентакль, то можно и нужно развивать пространство вокруг себя.

«Чтобы уже не оно определяло тебя, а ты его строил, доводил до ума и совершенствовал», — твердил довольный последними результатами внутренний голос.

А глядя на то, как закрылась коробка дома крышей, Глобальный мог с уверенностью сказать, что он ещё на шаг ближе к счастью.

Конечно, счастья много не бывает, да и следуя известной поговорке мужчина вроде как сам должен дом построить, но кого интересуют эти частности? Отрастить бороду, уйти в густой лес и рубить брёвна, а затем тесать и таскать их в одиночестве он был не готов. Это в шестнадцать лет, если бы спросили — пожалуйста, без проблем. А в двадцать «межплечевой тентакль» окреп. Потому вокруг — бригада. А он — бригадир, который всем командует, спонсируя суету и подкрепляя мужское братство перспективной со слов «у меня такой же будет». Плюс — бесплатный опыт.

А лучше, оказывается, не было опыта по жизни, чем пара лет подработок по стройкам в шабашках со Степанычем. Стольких ошибок впоследствии повезло избежать, которые обязательно бы совершил, начинай он всё с