S-T-I-K-S. Человеческий улей - Артем Каменистый

— По твоим словам получается, что здесь еще надежнее чем я думал.

— Заметно очень, все на виду, а хорошая защита должна быть ненавязчивой, в глаза не бросаться. И болтать о ней никто не должен, а здесь у многих язык без привязи.

— Согласен, сталкивался с одним болтуном.

— Разросся Кумарник. Самый восточный стаб в этих краях. Любители побродить по Внешке в первую очередь на него выбираются. Кто в ноль хабар спускает, кто малую часть оставляет, кто просто дух переводит без загулов. А потом кто назад, к богатым кластерам, а кто, нахлебавшись Внешки по самые гланды, на запад подается.

— Ты только что говорил, что на западе эти непонятные скребберы и полно развитой элиты.

— Не совсем так, просто чем дальше от Удавки, тем больше шанс нарваться, но все меняется не резко. У нас тут круги настоящего ада: первый за Удавкой, там вообще никого нет, чернота сплошная. Второй круг — Внешка, масса мелких кластеров, везде всегда что-то перезагружается, сплошная движуха. Третий за Внешкой идет, может скребберов там и побольше, чем на ней, но все равно редкое явление. Самый обитаемый круг. Даже если ухитришься на полторы тысячи километров от Внешки удалиться, все равно шанс встретить скреббера невелик. Немногим такое удается, разве что специально задашься целью. Там опасность в другом — чем дальше, тем больше плотность высших зараженных. Можешь представить себе стаю элиты? А в четвертом круге нашего ада это запросто. Не говоря уже про всяких руберов и прочую шушеру. В общем, зараженные тебя схарчат быстрее, чем на скреббера наткнешься. Но до этих веселых мест далековато. Где тысяча километров от Внешки, а где-то и все две. Очень неравномерно. Эта зона называется где как, но в наших краях или просто Адом, или Пеклом, или Инферно, что, как ты понимаешь, одно и то же. Между Внешкой и этими чудными краями тянется относительно нормальная полоса третьего круга. Кластеры там побольше площадью, чем на Внешке, можно нормальные стабы окучивать. Обычные кластеры тоже крупные. Тут карликовых и близко нет, или встречаются очень нечасто. И там такое бывает, что можно вечно рассказывать. Ты даже представить не сможешь, на Внешке все не так.

— Например?

— Ну… Ну вот, допустим, ты в Москве бывал?

— Пару раз.

— Можешь еще побывать. Почти в Пекле есть кластер, куда она раз за разом подгружается. Целый мегаполис, с Кремлем, метро, аэропортами и прочим. Я вот думаю, несправедливо это.

— Почему?

— А не нравится мне Москва. Ей в Пекле самое место, а не восточнее.

— Многим она не нравится.

— Ну ты прикинь как все происходит: туча самого разного народа, там же миллионы; Кремль; министры-президенты в костюмах купленных за деньги, которых хватит выплатить пенсию старикам не самого последнего городка. Оцениваешь рамах? И вдруг бац, и все это оказывается на краю Пекла. Хрен знает сколько миллионов ничего не понимающего двуногого мяса.

— Теперь понятно, откуда в Пекле столько элиты.

— Ага. Москва — не единственный мегаполис, который оказывается поблизости или прямо там. Зона больших городов тянется примерно по границе Пекла, их будто специально туда закидывают. Очень богатые места, всякого добра прилетает много. Минус только один — у крупных кластеров затянутые периоды перезагрузки. У некоторых несколько месяцев, у других годы. Ну и расплодившиеся твари само собой, тоже минус, ведь на такой богатой кормежке многие вырастают до элиты.

— А Москва как грузится?

— Четыре с половиной месяца.

— Не так уж и редко.

— Ох там небось и веселье в такой момент. Перерождаться ведь в медленных кластерах не сразу начинают. Суетятся, что-то понять пытаются, что-то сделать. Может даже с перепугу жмут со всей дури на большую красную кнопку в ядерном чемоданчике. Вот только все ракеты остались дома, ничего не взлетает. Да и куда им лететь? В Америку? Ну и где она теперь, эта Америка? Разве что отдельные города на далеких пиндосских кластерах. Во всем полный облом. Ха-ха! Давай еще по одной, что-то ты совсем нерадостный сидишь. Может не наелся? Заказать еще котлет? Не знаю из каких дворняжек их делают, но на вкус достойно.

Дверь распахнулась, на пороге показался давешний банный знакомый — Тощий. В одной руке он держал пустую бутылку, причем не из-под виски, а из-под водки, другая была занята еще одним банным знакомым — Нифелем. Разжиревший здоровяк волочил его за ногу, причем Нифель во время неаккуратной транспортировки безмятежно спал, выпустив изо рта струйку слюны.

Тощий, похоже, все это время провел в парилке. Он даже не удосужился одеться, заявился в костюме Адама и с распаренной до кирпичной красноты мордой. Впрочем, вряд ли он осознавал, что ведет себя некультурно, в его глазах царила пустота космического вакуума без единой искорки разума.

Шуст, оценив внешность кадра, насмешливо произнес:

— Смотри не замерзни.

Тот, даже если расслышал за шумом телевизора, никак не отреагировал. Мозг все равно, что мертв. Шатаясь, направился вперед, опрокинул встретившийся на пути столик, упал всей тушей на второй, уничтожив его безвозвратно — не выдержали пластиковые ножки, разъехались в стороны.

В зал зашел Хмурый, невозмутимо ухватил оба тела, не напрягаясь потащил прочь никак не прокомментировав их дальнейшую судьбу.

— Тоже охлаждать будет? — спросил Карат.

Шуст покачал головой:

— Зачем? Четкие клиенты, не буянят, платят исправно, потребляют все что предложишь без нытья.

— Столу хана.

— Да что Хмурому этот стол? Он ничего не стоит, хлам, который летит сюда сплошным потоком. Привыкай уже к Улью, тут иная система ценностей.

— К такому не привыкнешь.

— Старайся. Ну давай уже, накатим по новой.

— Благодарю, но я пошел.

— Куда это ты без меня?!

— Спать.

— На том свете отоспишься, давай лучше нахреначимся в лютый хлам.

— Без меня оттягивайся. Устал я. Да и ноге покой надо дать.

— Вот зря ты это. Вечер еще не начался, как можно уходить?

— Для меня он уже закончился.

— Ну ты тогда это… не теряйся. Я завтра попробую протрезветь маленько, нормально пообщаемся. Да и темы есть для тебя и меня важные, перетрем. Найдешь меня?

— Я тут остановился, у Хмурого. Комнату снял. Сам меня и найдешь.

— Лады. И это… Точно все нормально? Без претензий?

— Если ты за того рубера до сих пор переживаешь, то все нормально. Претензий нет.

— Тогда завтра я буду тут как штык. Только не скажу во сколько. Протрезветь хоть чуток надо.

На улице успело стемнеть, и Карата передернуло от еще недавно привычного зрелища — горящих фонарей. Расставлены с умом, свет пробивается во многие переулки, не оставляя ни пятнышка непроглядного мрака в уголках где мог бы укрываться зараженный. Ему перед этим придется каким-то чудом пробраться незамеченным через все мины, ловушки и следящие камеры, но чудеса случаются, так про предосторожности нелишние.