Танец ангела - Денис Куклин

- У Кати друг на мотоцикле разбился...

- Какое несчастье...

- Я поработаю,- Ярик встал и прошел к компьютеру.- Ты знаешь, мне пришла в голову мысль. А не написать ли о них книгу?..- Он сел за компьютер.- Это будет книга о любви, о силе любви! Потому что я верю, любовь этой девочки одолеет все преграды!

Подруга с улыбкой смотрела на него. Она тоже поднялась с постели и воскурила благовония на домашнем алтаре перед статуэтками будд и бодхисаттв.

Жил Забалуев на окраине города в кирпичном двухэтажном особняке.

- Вы меня подождите,- попросила Люба таксиста, протягивая деньги.- Я недолго. Но в любом случае заплачу вам.

- Хорошо,- кивнул тот.

Люба подошла к кованым ажурным воротам и нажала на кнопку звонка, и повторила это еще несколько раз, пока в доме не хлопнула входная дверь, и не послышался ворчливый голос Забалуева:

- Кто там?! Делать больше нечего?..

Но как только он вышел из ворот, она влепила ему пощечину. У Виталика даже ноги подкосились от такого удара. Одной рукой он схватился за лицо, а другой принялся отбиваться от Любы. А та шла на него приступом:

- Денег тебе не хватало, сволочь?! Подонок!!! Да, будь ты проклят, Забалуев!!!

- Да, не в деньгах же дело, Люба!- В голос закричал он, изловчился и поймал ее в объятие. Она еще несколько раз брыкнулась и затихла.

Таксист смотрел на них с нескрываемым любопытством.

- Не в деньгах же дело, Люба,- повторил Забалуев.- Ты мне так больно сделала в тот вечер. Так больно мне еще никто не делал... Я напился и пьяных глупостей наделал... Каюсь, лучше бы я в вытрезвитель попал. Лучше бы меня гопота отбузгала...

- Что же ты наделал, Витя?- Услышав все это, Люба обмякла.- Они ведь ушли, и я не могу найти их.

- Вернутся, у них же документов нет.

- Нет, Витя, они уже не вернутся. Ты моих родителей не знаешь,- покачала головой Люба.- Нам их теперь искать нужно.

- Найдем!

- Я тебя сегодня убить рада была,- сказала Люба.

- Ну, прости ты меня,- прошептал ей на ухо Забалуев.- Я тебе говорю, пьяный был! Не соображал ничего... Идем, чаю попьем, посидим, поговорим по-человечески. С бабушкой моей познакомишься. У меня, кроме нее, никого нет... Пора ей правнука показать. А стариков твоих мы найдем. Обещаю.

- Хорошо,- кивнула Люба.- Таксиста только отпусти...

А ее родители в это время сидели в окружении бродяг возле костра на свалке. Алевтина Александровна засыпала, глаза у нее слипались, и временами она проваливалась в прошлое. В те времена, когда над ее головою светило жаркое солнце страны хана Узбека. А ее муж негромко говорил и бродяги слушали его так, как дети слушают сказку, рассказанную им на ночь.

- Святая Русь,- глядя на огонь, улыбался Анатолий Сергеевич. За годы, прожитые в России, он сильно состарился, почти потерял веру в людей и лишился крыши над головой. За эти годы его любимая дочь на глазах превратилась в расчетливое беспринципное чудовище. Но к родине чувство любви и какой-то детской привязанности Стрекалов так и не утратил. Он любил эту землю, леса и поля, отравленный городами воздух, любил это небо холодного слегка стального оттенка, любил восходы и закаты.

Его жизнь к этому времени потеряла смысл, а идеалы были растоптаны. Под этим небом ни он сам, ни его супруга не были нужны никому.

 - Не виновата Русь, что такой народ поселился на ее землях,- негромко говорил он.- В этот котел какие только племена не падали, какие только языки не варились в этом рассоле, каких только богов чужаки не привозили с собой, а живым остался только один – Бог Русский. Он взирает на свой народ с этих небес и из этих лесов, булыжники на дороге – это его глаза, реки и ручьи – его жилы. Он видит всех и знает каждого. Какое бы племя не пришло на его землю, оно все равно будет служить ему. Бог наш стоит посреди городов, заглядывает в окна квартир и домов. Для него нет ни добра, ни зла, потому что он вечен. Его лик соткан из яркого света. Тот, кто увидит его танец среди облаков, среди вековых сосен или в придорожной пыли – выпьет свою чашу до дна и поймет, зачем пришел в гости к нему. Все прахом пойдет, солнце испепелит землю, пятеро из шестерых превратятся в пыль. Но Русь останется, она и сейчас озарена предвечным светом...

В костер подкидывали хворост и огонь жарко вспыхивал, освещая лица людей, которые больше всего напоминали пещерное племя.

 - Море подступит со всех сторон,- продолжал Анатолий Сергеевич.- Огромные киты будут фыркать, проплывая над крышами затопленных крепостей. Плодородные поля покроются ракушками и скелетами морских звезд. По воде возле берега будет скользить легкая пирога, обтянутая тюленьей кожей, а со скалы за охотником будет наблюдать Русский Бог. Вечером, когда спрячется за горизонт солнце, он спустится в стойбище и сядет возле костра. Вокруг него начнут отплясывать охотники и подростки, а с вертела, с туши на угли будет капать горячий жир. Шаман подаст гостю кусок мяса. Все вокруг притихнут, а когда он вонзит в горячее мясо свои белоснежные зубы, собравшиеся в голос завопят от  неистовой радости и восторга. А с тына, с высоких столбов, огородивших стойбище, будут скалиться на живых черепа врагов...

- Это мой последний вечер в Италии,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- И я решила провести его с вами. Я так привыкла к нашим беседам. Буду ли я скучать? Это так. Вот видите, я и говорить начала как вы.

- Что случилось у вас дома?- Мельников поставил локти на стол и уперся подбородком в сплетенные пальцы. Глаза у него были усталые, в них отражалась какая-то безмерная печаль.

- Друг старшей внучки Катеньки попал в аварию.

- Вы можете им помочь?

- Моя помощь нужна.

- И все же я посоветовал бы вам оформить с авиакомпанией отдельную страховку. Вы должны беречь себя, Маргарита Георгиевна.

- Иногда мне становится страшно, потому что я не понимаю ваших слов. Например, ваша забота обо мне. Моя жизнь подошла к концу, от нее остался жалкий огарок. Вот уже и здоровье пошатнулось. Вы лучше меня понимаете что это начало конца.

- Нет, Маргарита Георгиевна,- Мельников взял ее за руку,- вы снова прислушиваетесь к чужим словам, но не к своему сердцу. Вы должны сделать еще очень многое. Вы нужны этим брошенным на произвол судьбы детям. Именно поэтому вы должны беречь себя.

- Иногда у меня возникает совершенно абсурдное чувство, что мы уже встречались раньше. Очень давно. Так давно, что я уже успела забыть об этом,- сказала Маргарита Георгиевна.

Вместо ответа он улыбнулся своей слабой, едва обозначенной на губах улыбкой:

- И это не последняя наша встреча, Маргарита.

- Вы снова говорите загадками,- она тоже улыбнулась.- Этот странный город едва не убил меня. И этот же город дал мне надежду. Вы будете писать?