Северка - Николай Соловьев

Несколько деревянных изб и мельниц. Одного часа для осмотра вполне достаточно. Входной билет на территорию в два раза дороже, чем в

Эрмитаж или Петродворец. Для жителей Карелии вход бесплатный. У пристани несколько киосков. Один с 'пищей', другой с открытками. Все дороже в два – три раза, чем в Петрозаводске. Столики с мелочью из карельской березы. Отполированные кусочки размером с коробок стоят шестьдесят рублей. Все это рассчитано на туристов, приплывающих на лайнерах, они не заходят в Петрозаводск.

Между Москвой и Питером разница в температуре мало заметна. В

Петрозаводске эта разница ощутима, здесь градуса на четыре ниже.

Многие листья уже покраснели и пожелтели, в Москве пока зелено.

Улан-Удэ и Чита.

В конце января случилась вторая командировка. Вылетели из

Домодедово в десять вечера. Внизу горят огни Москвы и пригородов, потом темнота. Не хочется спать, читаю, посматриваю в иллюминатор.

Прошло два часа. За окном полная темнота. Только одинокое газовое пламя на месторождении.

На рассвете показался Улан-Удэ, столица Бурятии. Сделали круг над городом. Пол города занимают гаражи и промзоны. Улан-Удэ не крупный город, проживают триста тысяч. Мы прилетели вчетвером – два дяденьки и две тети. Поселились в гостинице – здании этажей в шестнадцать, окна на юг. Розовое Солнце каждое утро встает в тумане, стелящемся над поверхностью земли. Впереди сопка. Судя по карте, которую купил в Москве, она высотой 950 метров. Но этого никак не скажешь.

Все-таки я видел когда-то Ай-Петри и могу сравнить. Дело в том, что

Улан-Удэ стоит на плато, метров в 800 вот и получается, что сопки не высокие.

Что я знал раньше о Сибири? Уральские горы, Свердловск. Дальше:

Омск, Томск, Челябинск, Новосибирск, Иркутск, Красноярск, Чита. В какой последовательности – не знаю, какие города до Байкала, какие после – тоже не знаю. Знаю, что на Амуре Хабаровск и

Комсомольск-на-Амуре, а внизу – Владивосток. На Камчатке -

Петропавловск.

Каждый день светит солнце. Никаких облаков, никаких осадков.

Среднегодовая норма осадков – 300 мм, как на южных курортах. Под ногами тонкий слой снега. Он выпал месяц, полтора назад и с тех пор превратился в порошок, постоянно перетираемый пешеходами. Мелкая копоть от городской теплоцентрали покрывает снег и потому он серый.

Ночью температура 35-40 ниже нуля, днем, когда солнце в зените – 15 градусов. На лицах буряток и бурятов улыбки, а на щеках морозный румянец. От щедрого солнца. Большинство горожан носят дорогие меховые шапки. Это престижно и необходимо в сильные морозы.

Буряты двух типов. У одних – плоское лицо и тонкий заостренный нос

– они напоминают монголов. У других – круглые большие щеки, и нос пуговкой – они ближе к эвенкам, якутам.

Утром бегаю вдоль берега Селенги. Первая пробежка не удалась.

Километр пробежал и лицо как помидор от сырого и холодного встречного ветра. А в следующие разы было не ветрено, бегал стандартные семь километров. Чтобы не замерзнуть одеваю под куртку две майки, шерстяную безрукавку, сорочку с длинным рукавом и свитер, трое трусиков, на ноге два носка.

Красивый вид на сопки противоположного берега Селенги. Когда сбегаю с занесенных снегом дорожек на голый асфальт, кроссовки стучат как башмаки у Буратино – 35 мороза. Горячей воды в номере нет и во всей гостинице тоже. Хорошо, что привык к холодной.

На центральной площади стоит группа скульптур из прозрачного льда.

В магазинах сувениров поделки из склеенных гладких камешков, куклы в национальной одежде. Главная примета продовольственных магазинов – кедровый орех, в скорлупе и очищенный. В двух местах можно купить морковь и капусту, разнообразия фруктов и овощей, как в Москве нет.

В редких кафе в меню манты, чай, кофе. Мы питались в столовой административного здания, где расположено представительство или в ресторане при гостинице. Там такой полумрак – вилку плохо видно. Во всем зале заняты два, три столика.

В городе есть сверкающий супермаркет, который напоминает Москву, в нем можно купить апельсины, мед, варенье и другие стратегические продукты. Заборов в городе нет ни у школ, ни у университета, ни у других зданий.

В одном продовольственном магазине продавцы с марлевыми повязками.

Наверное, против гриппа.

Через неделю мы поехали поездом в Читу. До Читы от Улан-Удэ тысяча километров. К сожалению, ехали ночью, совсем ничего не видно. В коридоре висит расписание движения поезда. Читаю названия населенных пунктов: Сковородино, Ерофей Павлович. В Читу прибыли в три часа ночи. Стоим на перроне, никто не встречает. Через полчаса начал пробирать сорокаградусный морозец. Наконец появились встречающие.

Отвезли в гостиницу – двухэтажный домик на юго-восточной окраине. Мы здесь одни в качестве постояльцев. Обслуживающий персонал – две девушки и тяжелая тетя. В номере кровать, стул и тумбочка. Тяжелое стопроцентно синтетическое одеяло. Даже прикасаться неприятно. Ночью оно сползает и сбивается в ком. Освещение только верхнее, бра или настольных ламп нет. Перед сном полчаса читаю 'Американскую трагедию'. Бедный Гриффитс, как ему не скушно так жить? Чтобы потушить свет, приходится вылезать из согретой постели и, смяв задники ботинок или кроссовок, идти через всю комнату к выключателю.

Тапочек не взял. В гостинице есть кухня с большим столом и телевизором, холодильник и плита, есть душ.

В Чите живет порядка трехсот тысяч. Преимущественно русские. Лица необычные. Таких просто нет в европейской России. И никто не догадывается, что такие бывают. В Москве если не слышать речь, трудно догадаться кто перед тобой – москвич или лондонец, американец или петербуржец, киевлянин или парижанин. Все они однообразно похожи друг на друга лицами и одеждой. Про Читу этого не скажешь. Из России сюда не едут, заработать здесь невозможно. И из Читы выехать тяжело при низких заработках. Поэтому они не смешиваются с другими.

Красивые лица, как будто попал в прошлый век.

Чита лежит на плато 800-900 метров над уровнем моря. С севера и юга город опоясан параллельными горными грядами. Главная магистраль

– улица Ленина – шесть остановок на троллейбусе от начала до конца города. В центре сталинские и дореволюционные дома. Книжный магазин единственный, классика очень слабо представлена. Интересно, как здесь обстоят дела с библиотеками. Пожалуй, такой книжной коллекции, как у меня в Чите ни у кого нет. Ведь это страшно и надежды нет, несчастные люди. Удалось купить книжку по истории края. Оказывается, после изгнания Колчака здесь года три была Дальневосточная республика, протяженностью до океана и включавшая часть Камчатки. И совсем не советская, большинство в парламенте – меньшевики. Открытки с видами Читы изданы двадцать лет назад, других нет. В Улан-Удэ повезло больше, там купил отличный альбом.

В выходной прогуливаемся по улице Ленина. Долго не походишь, прячемся от мороза в магазин. Ресторан дома офицеров. Наши женщины боятся заходить – вдруг высокие цены, неудобно будет уйти. Почему неудобно? Надо только вспомнить вслух: 'Мать честная, я ж зам по кадрам не позвонил' и вперед. Да, обед действительно дороговат – сто двадцать рублей. Что же это такая за непонятная страна, где офицеры столько платят за обед?

Гуляли по городу и зашли в соевое кафе. Соевый творог, соевое мороженое, соевая отбивная.

В будни мы едим в служебной столовой. В здании, где расположено представительство. Оно здесь не одно, много других учреждений. А здешняя столовая похожа на цеховую. Кормят сносно. Популярен салат из филе кальмара.

На окраине Читы китайский вещевой рынок. Дешевые кожаные куртки и пальто. Покупателей кот наплакал. Все продавцы – китайцы. Впервые вижу китайцев.

Специализированный кондитерский магазин 'Столичные конфеты'. Купил двести граммов шоколадных. Попробовал, невкусные. Проходил мимо бездомного и отдал ему. Интересно, где он ночует? Днем пятнадцать, а ночью под сорок мороза.

Карту Читы купил еще в Москве. Теперь выбираю по ней маршрут для бега. Сначала прошел пешком. А следующим утром побежал по улицам, освещенным фонарями, мимо спешащих на работу горожан. Заканчивается маршрут бульваром, который постепенно идет в гору и танком Т-34.

Прибегаю в гостиницу, когда начинает светать. Раздеваюсь – ноги ярко красные от колен до трусиков.

На ужин Марина принесла коврижку и угостила народ. Мне так понравилось, что разузнал, где она ее купила. В этот же день пошел искать магазин. В Москве такую коврижку не делают. Ни в сказке сказать, ни пером описать. Прошел пешком через всю Читу. Нашел и купил большой вкусный кусок. Выхожу из магазина, на улице лоток с зефиром от Ударницы. Приятная неожиданность. Впереди в очереди стоит мужчина средних лет. Покупает две зефирины. С улыбкой поворачивается ко мне: – Попробовать что ли? Я как-то не обратил внимания на него и не задумался тогда, что у него на большее нет денег. А мне никакого труда не составило бы подарить ему десяток зефирин.