Чужими голосами. Память о крестьянских восстаниях эпохи Гражданской войны - Наталья Борисовна Граматчикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
419
Не сохранившийся до наших дней фильм режиссера Семена Тимошенко (1927) по сюжету романа Федора Гладкова «Цемент» (сценарий А. Пиотровского и Н. Эрдмана). В основе сюжета — сооружение Волховской гидроэлектростанции, строители которой героическими усилиями спасают плотину от разрушения ледоходом.
420
«В 4 часа дня я с группой бойцов в 7 человек при одном пулемете с командиром отделения т. Мершульц выехали по маршруту на Лямин в сопровождении своего собственного Гаврила. Ему я верю и он приведет меня к цели» (15.02.34), «Гаврила наш ведет себя вне подозрений. Ведет дорогой верно и я ему верю. Он приведет к цели» (17.02.34).
421
Конспект показаний Молданова включает поименные списки участников съездов в тундре по этническому признаку (всего более 80 человек). Молданов приписывает план по захвату «русских судей» Спиридонову: «Спиридонов Прокопий предложил что он русских судей привезет сюда и здесь их захватить, это предложение было принято после чего тут же на собрании была выбрана дума…» (21.02.34).
422
Описание потерь повстанцев в этом бою как раз соответствует потерям в «перестрелке/бою» отряда Булатова у чумов.
423
Если принять такую версию, то понятно, почему бой становится важной вехой официальной коллективной памяти (Попов и Хрушков), но неясно, как с этим соотносятся рассказы возчиков, переданные Бабиковым. Материалы дела также подтверждают, что ненцы и ханты оказывали вооруженное сопротивление отряду ОГПУ.
424
Эмоциональный всплеск, на котором дневник обрывается, находит отражение не только в лексике, но и в сбое датировки — Шишлин неожиданно дважды датирует записи 1935 годом. Не случайно именно слова Шишлина о князе («А вот и князь. Сейчас допросим суку» (02.03.1935)) вошли в фильм «Ангелы революции» А. Федорченко и стали репликой персонажа, чей культурный багаж много больше шишлинского.
425
Биографическую справку о Б. А. Степанове см.: Шуляк Е. В. Борис Степанов — всю жизнь это имя звучит для меня как мучительно-сладкая музыка // Государственный архив Югры. http://www.gahmao.ru/index.php?option=com_content&view=article&layout=edit&id=2011 (дата обращения 18.07.2020); Степанов Борис Африканович // Виртуальный музей «История ссылки и спецпереселений в Ханты-Мансийском автономном округе». http://hesr.ugramuseum.ru/persons/person/5.html (дата обращения 18.07.2020); подробнее об образе отца в «документальной повести» инженера-конструктора Уралмаша, Стальды Борисовны Наварской, см.: Граматчикова Н. Б., Енина Л. В. Книга о любви и верности: реконструкция образа отца-коммуниста в воспоминаниях дочери // Quaestio Rossica. 2015. № 4. С. 109–129. Воспоминания Наварской размещены на эл. ресурсе calameo: Наварская (Степанова) С. Б. Жизнь одной советской семьи в 30‐е и 40‐е годы 20 века. Документальная повесть. Родословная одной ветви семейств Наварских, Вайсов, Запорожцев. https://www.calameo.com/books/0022066590bc0d68273cc (дата обращения 18.07.2020). В этой главе мы обращаемся к другой редакции текста, представляющего собой папку листов компьютерного набора и копий фотографий и документов без пагинации: Наварская (Степанова) С. Б. Воспоминания о родителях и моем детстве. 2005. Компьютерный набор // Фонды библиотеки им. А. М. Горького. Екатеринбург. Далее все цитаты из дневника приводятся по этому изданию.
426
Именно таким языком написаны многие из опубликованных Наварской фрагментов инспекторских поездок отца, изобилующие оборотами: «довольны инструктажем», «с моими выводами согласились», «поездкой и своей работой остался доволен, познакомился с настоящими коммунистами», «несколько партийных руководителей за их бездеятельность рекомендовал к снятию» и др. Вообще дневник Степанова, в силу экзотических условий его службы, существенно дополняет представление о «субъективных горизонтах» так называемых «выдвиженцев» — группы, на малую степень исследованности которой указывал Й. Хелльбек, анализируя «дневник нового человека» — Леонида Потемкина. См.: Хелльбек Й. Революция от первого лица: дневники сталинской эпохи / Й. Хелльбек; авторизов. пер. с англ. С. Чачко; науч. ред. А. Щербенок. М.: Новое литературное обозрение, 2017. С. 266–267.
427
Из дневника Степанова: «Смотрю на свою физиономию. От роду 27 лет, а уже как сорокалетний. Суровость поста губит молодость тела. Мой пост обычно занят людьми на десятка два старше. Вчера исполнилось мне 27 лет. Молодо и старо. Молодо по годам, старо по работе. Мне дают 30–32 года. По роже похоже». Заметим, что и уйдут из жизни Степанов и Шишлин примерно в одном возрасте, через 10–15 лет после описываемых событий; и, несмотря на случайность обстоятельств смерти, избранный ими жизненный сценарий не предполагал старения.
428
Справедливости ради отметим, что Б. Степанов гораздо больше нацелен на самообразование, формируя длинные таблицы прочитанных книг; даже в тюрьме он продолжает изучать немецкий. Однако «делание/познание себя» через фиксацию всех транспортных средств, на которых довелось ездить/летать/плавать, — мотив, явно роднящий дневники Степанова и Шишлина.
429
В другом месте дневника: «Я возненавидел Чекунова и Панина, позорно струсивших ехать в Кызым, в решающий момент выручить товарищей. Эту трусость они завуалировали всяческими „важными делами“. Они даже не похоронили убитых. Разве не стыдно за них, когда зарывали могилу не коммунисты, а спецпереселенцы. Очевидно, что даже здесь их обуял животный страх. СВОЛОЧИ и еще раз СВОЛОЧИ, ТРУСЫ!!!»
430
«…Счастье суровое. Оно должно ужиться с той простой и страшной истиной, что может с Севера придется возвращиться только одному из нас. Я написал ведь Астраханцеву, что „Замены ждите. Живых — сегодня, завтра — мертвых — нас“».
431
Личный фонд А. Ф. Палашенкова: ГИАОО. Ф. Р-2200. Оп. 1. Д. 119. Л. 208, 209, 213. Цит. по: Сафаров М. Ю. Казымский конфликт и не только: попытка исторического обзора объектов площади Победы в Березово // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого. Вып. 14. Томск; Ханты-Мансийск, 2016. С. 153.
432
Отметим, что и сегодня есть свидетельства о несомненном эмоциональном воздействии этого «места памяти», в том числе на историков и представителей государственных организаций: «В моральном и духовном отношении этот объект оказался, пожалуй, самым тяжелым за всю нашу многолетнюю практику в сфере культурного наследия. Впервые пришлось столкнуться со столь неоднозначным свидетельством прошлого. Крайняя непродуманность, неосторожность и неуклюжесть действий представителей Советской власти — и крайняя же непримиримость, отчаянная, последняя попытка отвоевать свою независимость, „самость“, верность укладу и традициям предков со стороны коренного населения. Результаты: с одной стороны — восемь (или все-таки девять?) жертв, в основной массе
