Снайпер должен стрелять - Валерий Прохватилов

Лоуренс, Мари и лейтенант остались спокойными, Уэйбл — побледнел, Хьюз открыл рот, Андрей и Вацлав, не сговариваясь, присвистнули, и по крайней мере Уэйблу выходка их показалась дикой.

Явно довольный, Монд переглянулся с Мари и перевернул следующую фотографию:

— А это человек хотя бы понаслышке, но знакомый почти всем присутствующим — Кадзимо Митаси, хозяин той самой психиатрической лечебницы, где был изготовлен Пауль Кирхгоф.

Однако явление Кадзимо Митаси должного впечатления уже не произвело, а у Андрея скорее даже возникло недоумение. Монд выдержал паузу и продолжил:

— Два последних портрета — увеличенные фрагменты групповой фотографии, добытой лейтенантом Комингзом, — и он перевернул последний из лежащих перед ним снимков. В группе из пятнадцати человек, облаченных в медицинские халаты, рядышком стояли Кадзимо Митаси и Джонатан Хестер.

— Вот это да, — нарушил молчание Вацлав Крыл. — Но ведь это сенсация, господа!

— Боже мой, Мари, неужели ты вычислила его? — имея в виду Хестера, спросил все еще не пришедший в себя Арри Хьюз.

Мари не успела отреагировать на вопрос, как Лоуренс Монд сказал:

— Лейтенант Комингз, не могли бы вы что-нибудь добавить, касающееся личности Стива Конорса?

— Стив Конорс, — тут же откликнулся лейтенант, — американец во втором поколении, выходец из Лидса, блестяще закончил колледж, был приглашен в качестве аспиранта в Йельский университет, успешно защитил докторскую диссертацию. Научное направление — психофизиологические возможности человека. Погиб вместе с лаборанткой при возникшем в лаборатории пожаре в 1984 году.

— Это любопытно, — не сдержавшись, сказал Андрей. — Значит, верно он говорил, что и в прошлой жизни был психиатром!

Смысл этих слов никому не был ясен, кроме Мари, поэтому никто не обратил на них внимания. Все разглядывали фотографию доктора так, словно впервые видели этого человека.

Наконец Генри Уэйбл не выдержал.

— Что это за спектакль, сэр Монд? — воскликнул он патетически. — И почему я должен на нем присутствовать? Вы что, не могли сообщить мне подобные известия по телефону или передать через Доулинга? — Генри Уэйбл не мигая смотрел на Монда. Бледность его стала еще заметнее, чувствовалось, что он старается сдержать себя, и дается это ему с трудом.

— Сэр Уэйбл, — тон Лоуренса стал подчеркнуто официальным, — «спектакль», как вы изволили выразиться, затеян для того, чтобы присутствующие уяснили себе, что мотивом убийства Роберта Бэдфула было стремление завладеть наследством Элтона Бэдфула. И если мы, и вы в том числе, поведем себя неправильно, то наследство может оказаться в руках преступников. И я не думаю, что ваша адвокатская репутация много выиграет от того, что вы им поможете это сделать.

— Доулинг утверждает, однако, что Вера Хестер не только является прямой наследницей Бэдфула, но и абсолютно перед законом чиста!

— Как вы помните, сэр Уэйбл, в свое время Доулинг утверждал, что Бэдфул убит маньяком, — чуть-чуть усмехнулся Монд.

— И я могу об этом вашем напоминании в свою очередь напомнить ему, сэр Монд? — Уэйбл тоже попытался изобразить улыбку.

— Разумеется, сэр. Это было всего лишь заявление для прессы, чтобы не будоражить общественное мнение. Мы потому и занимаемся этим делом, что Доулинг с самого начала не верил в маньяка-одиночку. Помимо всего прочего, вы адвокат, сэр Уэйбл. И то, что Вера Хестер родная дочь Бэдфула, вовсе еще не означает, что она получит наследство. Есть ли у вас гарантии, что она не является соучастницей Стива Конорса? Заметьте, не Джонатана Хестера, а Стива Конорса!

— Вы правильно заметили, сэр Монд, — я еще и адвокат. Разумеется, с моей стороны все формальности будут соблюдены. Более того — я считаю нужным заметить, что не буду ставить в известность о ваших подозрениях ни доктора Хестера, ни его супругу… Но, однако, не кажется ли вам, что вы пытаетесь вторгнуться в сферу, от которой весьма далеки? Если Бэдфул сказал, что Вера Хестер будет его наследницей, значит, она будет ею! Помимо всего прочего — не скрою — я и сам лично в этом заинтересован. Наследство Бэдфула — слишком лакомый кусок, чтобы дать вцепиться в него непрямым наследникам. Что же касается Хестера, или — как там вы его называете? — Конорса, так можете взять его себе. Если, конечно, сумеете доказать его причастность к убийству Роберта. Ваш энтузиазм по этому поводу кажется мне, однако, преувеличенным. Насколько я понимаю, вы ничего не можете инкриминировать ему, кроме перемены имени. Вот почему я и употребил выражение «спектакль», так вас задевшее.

— А вас не смущает, Генри, что в наследницы вы можете получить идиотку, а при ней мужа, который докажет ее недееспособность и наложит лапу на капитал?

Генри Уэйбл деланно рассмеялся:

— Я уже говорил, Лоуренс, что вы пытаетесь вторгнуться в сферу, от которой очень далеки. Там тоже ставятся спектакли, но режиссеры несколько иного уровня. Так что примите мои заверения — меня ничто не смущает.

— Спасибо, сэр Уэйбл, надеюсь, ваша проповедь пойдет всем на пользу. Не смею больше отнимать у вас время.

Генри Уэйбл встал, кивком головы попрощался со всеми и, не говоря больше ни слова, вышел.

— Сэр, — сразу же поднялся лейтенант Комингз, — есть ли ко мне какие-нибудь вопросы?

Монд обвел взглядом собравшихся:

— Спасибо, лейтенант. Пока, кажется, все.

— Разрешите идти?

— Да, пожалуйста.

Монд оглядел приунывших сотрудников. Улыбнулся:

— Ну что ж! Возблагодарим господина Уэйбла хотя бы за то, что Хестера он нам милостиво оставил, и пойдем дальше.

— Могу предложить вариант развития событий, — сказал скромно молчавший до этого Арри Хьюз: — как только Вера получит наследство, полиции придется искать ее в Темзе, Сене, а может быть, и в Миссисипи.

— Версия захватывающая, но сугубо журналистская, — прокомментировал его высказывание Андрей.

Хьюз смутился, ругая себя за то, что высунулся, быстро поняв, что в этой команде, кажется, не очень нуждаются в его мнении. Да и цель, с которой Мари пригласила его сюда, видимо, остальным не была ясна. Словно почувствовав это, Мари сразу взяла слово.

— Я должна извиниться перед вами, — сказала она, — за то, что не представила Хьюза как участника нашей следственной группы. Я посчитала полезным ввести его в курс дела при условии, конечно, что о журналистских интересах ему на какое-то время придется забыть. У него есть идея, которая, с моей точки зрения, может оказаться продуктивной. Но об этом в конце. — Она глянула на отца, тот кивнул, и она продолжала: — Я вижу, настроение у вас не ахти какое, а у Вацлава, по-моему, так просто руки чешутся.

— В самую точку, — откликнулся Вацлав.

— Но согласитесь, — она оглядела всех, словно призывала к этому, — прямых фактов, уличающих Хестера, у нас действительно нет. Мы с Лоу надеялись, что к сегодняшнему нашему собранию нам удастся их добыть. На чем основывалась эта надежда? Во-первых, конечно, на материале, полученном лейтенантом Комингзом, и неожиданном превращении Веры в наследницу Бэдфула. Во-вторых, на том впечатлении, которое оставляют взаимоотношения между доктором и его женой. Мы, то есть Арбо, Хьюз, Эрделюак, Николь и я, имели возможность наблюдать их в течение довольно длительного времени. Результаты этих наблюдений побудили нас сделать кое-что, согласованное с Доулингом, но официально не санкционированное. В связи с этим, прежде чем двигаться дальше, имеет смысл послушать Андрея и Вацлава.

— Я готов, — сказал Андрей, поблескивая глазами, и всем показалось, что выступление Уэйбла на него не произвело никакого впечатления. — Итак, было решено, и, по-моему, совершенно правильно, познакомиться с доктором Хестером поближе. Это как раз работа для нас с Вацлавом. Мы улучили момент, когда обитатели дома отправились с ночевкой в город, и навестили докторское клиническое отделение. Прошу прощения, но биоробота мы там не обнаружили. Однако обнаружили следующее. Под лестницей, ведущей на второй этаж, есть дверь с весьма хитрым замком, впрочем, не менее хитрые они и на других дверях. За дверью находится лестница, ведущая в подвальные помещения. Их два: в одном — химическая лаборатория, в другом — радиотехническая. Из этой последней, судя по всему, часть аппаратуры может подаваться на первый и второй этажи. Пробы химреактивов взяты, отпечатки пальцев сняты. Примечательно, что маркировка на аппаратуре отсутствует, точнее, удалена. Сделано это безусловно с одной целью — скрыть, где было изготовлено оборудование. Я не специалист в этой области, но создается впечатление, что оборудование уникальное. Все. Прочую работу делал Вацлав.

— Спасибо, Андрей, — сказала Мари, — слушаем Вацлава.

— Моя задача, — начал тот, — сводилась к исследованию документации и попытке обнаружить хоть какие-то следы, ведущие к Бертье. Все, что можно было сделать, я сделал. Материалы в разработке. Первое знакомство с ними оставляет впечатление, что какие-либо полезные факты получить едва ли удастся. Доктор исключительно аккуратен там, где дело касается специфики его работы.