Моя крушить! Том 1-2 - Максим Гаусс

в его сторону быстрый кувырок, рубанул воздух — ловкий Мазок снова отскочил в сторону, замешкавшись всего на секунду. Я повторил движение — лошадиный хвост хлестнул меня по морде. Подвернулся шанс. Всего секунда, но мне ее хватило.

Снова взмах секиры — сталь просвистела у меня над головой. Скользящий удар обухом в грудь — неприятно, но не смертельно. Я ловко отпрыгнул, долбанув кулаком в шлем вожака. Хорошо получилось, его аж развернуло.

— Ну, хватит уже! — взревел Мазок, поправляя сдвинутый шлем. — Мне надоели эти танцы!

— Да и мне тоже… — восстанавливая дыхание, отозвался я, при этом наблюдая за противником.

— Тогда хватит скакать, бейся!

— Ага… — лениво отозвался я. — Вот прям сейчас!

Мазок нахмурился, растерянно осмотрелся, соображая, в чем подвох. Но ничего не увидев, снова зашагал ко мне.

— Бух! — сказал я, закончив отсчет в голове.

Реально бухнуло. Не сильно, но эффективно.

Мой последний прием оказался удачным — я ловко швырнул тлеющую бомбу прямо в сумку, висящую на боку противника. Та попала точно в цель — сумка большая, да еще и с открытым верхом.

Противника швырнуло в сторону, он упал. С окутанного дымом кентавра слетела задняя пластина, пара боковых накладок. Физических повреждений гоблинская бомба практически не нанесла — лишь поцарапало, да оглушило — он бестолково пытался подняться, одновременно соображая — в чем дело и откуда пришла угроза.

— Аргх! — яростно рычал он, затем все-таки поднялся, взмахнул секирой и принялся раскручивать ее вокруг себя, уверенно приближаясь ко мне. Прием сложный, но если выполнить его правильно, то на это не потребуется много сил, да и выносливости тоже. Зато через него не проберешься.

И вдруг Мазок взял, да и швырнул ее прямо в меня.

Едва успел среагировать — та со свистом пролетела у меня над головой, краем зацепив кожу на плече. Брызнула кровь.

Мгновение, и в руках кентавра оказался арбалет!

— А вы батенька, маньяк! — воскликнул я, видя, что тот уже наводит его на меня.

Я принялся качаться из стороны в сторону, осложняя ему прицеливание.

Выстрел!

Короткий болт все-таки попал мне в большую наплечную пластину, сбив ее в сторону. Острие слегка погнуло металл, но не нанесло мне никакого вреда. Кроме самого удара.

— Ля ты крыса! — возмутился я, привстав на колено, скользнув взглядом по ране. — Где честный бой?

— А-а-а! Честный? Да я тебя на части порежу! Полуорк! — зарычал Мазок, выхватив из-за пояса пару коротких мечей, которых я ранее не заметил. Мгновение и вот он уже летит прямо на меня, размахивая имя словно пропеллер.

Я ложно контратаковал, причем довольно успешно. Это позволило мне зайти сбоку, где и завязался тесный контакт — Мазок орудовал мечами быстро и ловко, но я и не сдавал. Только и слышалось рычание, звон стали, да глухие удары.

В какой-то момент, мне пришлось отступить. Под ноги случайно попался круглый камень, о который я естественно споткнулся и потерял равновесие. Мощный удар в грудь, откинул меня на землю… Швах! Лезвие меча рассекло мне кожу на предплечье. Обожгло болью.

— А-а-а-а! — заревел вошедший в боевой раж кентавр и развернувшись, попытался ударить меня передними копытами. Тут-то я и понял, что пора использовать свое секретное оружие.

Вытянул руку, словно умоляя его притормозить, а сам сконцентрировался и уже был готов применить магию стихии энергии, как вдруг…

Дыщ! Дыщ!

Мазок, покачнулся. Опустил руки — мечи почти одновременно упали на землю. Вожак кентавров посмотрел на свою прикрытую броней грудь — там зияли две огромные дыры, размером с апельсин. Из ран уже хлестала кровь и поднимался едкий желтоватый дымок.

— Так не честно… — выдохнул противник, закачался и упал на колени.

— А сам-то? — хмыкнул я. — То магия земли, то арбалет!

Мазок опустил голову на грудь, замер.

Я обернулся, увидел Лектора — ну а кто ж еще стрелял? Зря, конечно. Я бы и сам справился, но с другой стороны мне пока не хотелось объяснять остальным, откуда у меня такая способность. Ну да, Вестник сделал это ранее, но одно дело просто сказать, а другое продемонстрировать.

И вдруг…

— Умри, полуорк! — неожиданно, Мазок вскочил на ноги, ловко ухватил меня жилистыми ручищами за горло и приподнял над землей. Начал душить, рыча, словно дворовый пес. Ну и силища, блин. Вот оно понятие лошадиная сила — одна штука. Во мне весу сто семьдесят килограмм, а он поднял меня словно мешок с гнилой картошкой.

Рука самопроизвольно выпрямилась, уперлась кентавру в грудь. Другой дал ему в челюсть. Результата ноль.

Сконцентрировался. Уперся ладонью ему в живот. Пара мгновений и мощный электрический разряд насквозь прошил тело осатаневшего вожака, проплавив броню и плоть. Кажется, молния вышла с другой стороны, где у кентавра была ж-ж…

Мазок охнул, отпустил меня, а сам рухнул на землю. Тут уже без вариантов — конятина отбегалась окончательно.

Остальные четырнадцать кентавров, не ожидая подобного, замерли в стороне. Они схватились за луки, но не спешили атаковать. Переглядывались, о чем-то говорили. Договор, есть договор. Согласно ему, я победил.

Прошло около минуты, пока, наконец, они опустили оружие, а в мою сторону выдвинулся парламентер.

— Орк! — начал конелюд издалека. — Ты победил! Мазок пал, чего ранее не случалось. Выражаю свое уважение!

Он опустил глаза, скользнул взглядом по все еще дымящейся лошадиной заднице бывшего командира.

— Какие будут требования?

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Барток, Песчаное копыто.

— Хрена себе, имя блин, — поразился я, затем взял себя в руку. — А требование такое — все кентавры, что присутствуют здесь, прекращают заниматься грабежами и переходят на мою сторону, слушают мои указания! Вопросы, возражения?

— Справедливо! — кивнуло копыто, огляувшись к своим. — Мы согласны. Но как быть с остальными?

— Это ты про кого? — уточнил я.

— В нашем лагере, у Мазока есть еще воины. Около пятидесяти кентавров.

— Значит, они тоже теперь подчиняются мне. Ты сам сказал, что Мазок никогда не проигрывал, значит… Я сильнее и умнее его!

— Подтверждаю. — Барток ненадолго задумался. — Не все наши воины были рады исполнять его приказы, многие из них были не гуманны и жестоки. Изначально мы просто охраняли границы наших земель, но потом постепенно превратились в мародеров.

— Ну, допустим. И почему вы следовали за ним?

— Да потому, что никто не хотел смерти, вот