Фигня (сборник) - Александр Житинский

– Ужо я вас… – пообещала им Настя и сбежала с мостка, всполошив на мелководье белоснежных гусей. Они грозно зашипели вслед, но Настя уже скрылась за прибрежными кустами…

На лугу мирно паслись швейцарские коровы, позванивая своими колокольцами. Пастух Трофим, русый и кудрявый молодец, лежал навзничь в траве, запрокинув руки за голову, жевал травинку и смотрел в небо. Там захлебывался песней жаворонок.

– Трофи-и-им!.. – послышался крик Насти.

Пастух приподнялся на локте – вставать было лень – и с улыбкой поджидал девушку.

– Трофимушка!.. – Настя подбежала, запыхавшись, и села рядом. – Вот… – она протянула веточку и перевела дыхание, – надобно сплести пару лаптей по этой мерке.

– Изволь, – отвечал пастух, по-прежнему улыбаясь, – сплету тебе так, что любо-дорого… – Он разглядел веточку. – Кому ж это понадобились детские лапоточки?..

– Не твое дело, – отвечала Настя. – Не замешкай только работою, принеси к завтрашнему утру. Страсть как надо!..

– Дорого обойдется… – Трофим лукаво прищурил глаз.

– Откуплюсь, не то… – Настя тоже улыбалась, смотрела ему в глаза и не спешила вставать.

– За скорую работу вперед платят… – протянул Трофим – и вдруг обхватил Настю, повалил в траву и принялся целовать.

Лиза тоже проснулась, соскочила с кровати и подбежала к окну.

Весь дом еще спал.

За воротами заспанная Настя ожидала пастуха.

Все ближе и ближе играл рожок, и вот уже деревенское стадо потянулось мимо барского дома. Трофим, перестав играть, подошел к Насте, отдал ей маленькие пестрые лапти и получил полтину в награждение. Этого ему показалось мало, он потянулся обнять Настю, но та отмахнулась, с досадою указав на барские покои.

Пастух снова заиграл и пошел восвояси. Стадо, пыля, потянулось к реке.

…Лиза любовалась собой, и так и сяк вертясь перед зеркалом, кокетливо держа косынку за углы, притопывая лапотками.

– Спасибо, милая Настя! – вполголоса говорила она, боясь потревожить свою соседку, мисс Жаксон. – Какая же ты славная! И что бы я без тебя!?.. Ну, с Богом?..

– Вы, барышня, в таком виде осрамитесь, – изрекла Настя.

– А что? – удивилась Лиза. – Чем не селянка?

– А волосы? – показала Настя. – Нешто так девки носят?

– И то! – спохватилась Лиза. – Заплетай скорей!..

Настя принялась заплетать ей косу, а Лиза в это время давала ей наставления:

– Если мисс Жаксон спросит, где я, скажи, что барышня, мол, решила с этого дни выполнять английское правило, встала пораньше и пошла гулять…

– А какое правило? Если спросит…

– «Early to bed and early to rise

Makes the man healthy, wealthy and wise»!

– Ну, барышня, такое мне и не повторить!..

– Скажи по-нашему: «Кто рано встает, тому Бог подает».

– Так-то лучше…

– Сама же ожидай меня… Ну, хоть на конюшне. Платье не забудь!..

Коса была заплетена, легла на грудь.

– Хороша девка! – одобрила Настя. – Кузовок не забудьте, вы ж по грибы идете…

Они беззвучно рассмеялись, прижимая пальцы к губам.

– В тугиловской роще не забирайте влево, – наставляла Настя, когда они тихонечко спускались по лестнице, – а то как раз угодите в Бесовское болото…

– Отчего-то оно бесовское?

– По-разному говорят… А вот как мне бабушка рассказывала. Еще до француза это было… Одна пастушка стерегла свиней недалече от этого болота. И сделалась беременною. И никак не могла объяснить, почему это случилось, только все повторяла про болотного беса…

– Ой, страхи какие!..

Заря сияла на востоке, и золотые ряды облаков ожидали солнца.

Лиза, казалось, не шла, а летела.

Ее ножки в пестреньких лапотках, мелькая, приминали седую от росы траву. Лиза озиралась на ходу, боясь какой-нибудь знакомой встречи, но при том веселилась по-младенчески и даже напевала под нос:

Капитанская дочь,Не ходи гулять в полночь…

Только приблизившись к березовой роще, стоящей на рубеже отцовского владения, Лиза пошла тише. В сумрак рощи она вошла уже совсем тихо, как в храм.

Глухой, перекатный шум дерев приветствовал девушку. Веселость ее притихла. Сердце сильно билось, само не зная почему…

Лес потемнел, березы сменились осинами, стали попадаться все чаще хмурые ели. Скоро открылась тихая полянка, посередь которой, как зеркальце, отсвечивал далекое небо маленький бочажок-озерцо. Лиза огляделась, присела на бревно и заглянула в бочажок.

Таинственный мир открылся ей. Хозяином в нем был толстый жук-плывунец, то нырявший деловито в глубину, то лениво поднимавшийся к поверхности глотнуть воздуху. Мелкие козявки споро скользили по глади воды. Шныряли головастики, лягуха таращила глаза…

Лиза подняла голову. Она словно впервые увидала эту лесную жизнь, независящую от нее и в то же время слитную с нею.

Вот проскакала с ветки на ветку белка. Шмель, жужжа, вился вокруг цветка. Вдали за березами, ломая сучья и ветви, темной тенью прошествовал лось.

Лиза прилегла и стала смотреть на верхушки елей, уже освещенные солнцем, и на синее небо между ними. Мало-помалу предалась она сладкой мечтательности…

Вдруг прекрасная легавая собака залаяла на нее.

Лиза испуганно вскрикнула и вскочила на ноги.

– Тout beau, Sbogar, ici! – раздался мужской голос и молодой охотник показался из-за кустарника. Это был Алексей Берестов.

– Не бойсь, милая, – сказал он Лизе, – собака моя не кусается…

Лиза оправилась от испуга и тотчас принялась играть свою роль.

– Да нет, барин, боюсь, – сказала она, притворяясь полуиспуганной, полузастенчивой. – Она, вишь, какая злая, ну как опять кинется…

Алексей подозвал к себе пса и прижал его к ноге, удерживая за загривок.

– Ну, вот, иди себе спокойно…

Лиза пошла от него, поминутно оглядываясь.

Алексей между тем пристально глядел вслед молодой крестьянке. Вдруг спохватился, позвал:

– Если ты боишься, я провожу тебя!

Он накинул на собаку ошейник и заспешил за девушкой, шепча:

– Gracieuse… Fre'tillon…

Лиза тем временем вышла на дорожку, осененную с обеих сторон высокими деревьями. Алексей догнал ее, повесил ружье на плечо и зашагал рядом, искоса поглядывая на Лизу. Пес тянул вперед, мельтешил под ногами. Алексей отпустил его.

– Мы и без провожатых не заблудим, – сказала Лиза.

– Нам как раз по пути! – слукавил Алексей. – Ты ведь позволишь мне покуда идти подле себя?

– А кто те мешает? – ответила Лиза. – Вольному воля, а дорога мирская…

Лиза скромно опустила глаза.

Собака носилась кругами по лесу, распугивая птиц.

– Откуда ты? – спросил Алексей.

– Из Прилучина. Я дочь Василья-кузнеца, иду по грибы, – бойко, как по-писаному, отвечала Лиза. – А ты, барин? Тугиловский, что ль?

– Точно так, – отвечал Алексей. – А только я не барин, я камердинер молодого барина…

Лиза поглядела на него и засмеялась.

– А вот и врешь! – сказала она. – Не на дуру напал. Вижу, что ты сам барин!

– Почему же видишь?

– Да по всему.

– Однако ж?..

– Да как же барина со слугою не распознать? И одет-то не так, и баишь иначе, и собаку-то кличешь не по-нашему!..

Алексей рассмеялся. Хорошенькая поселянка все более нравилась ему. Некоторое время шли молча, Алексей тихонько насвистывал военную музыку. И вдруг остановились.

Поперек дороги разлилась широкая лужа.

Не успела Лиза сообразить, что ей предпринять, как молодой барин подхватил ее на руки и перенес через лужу, а перенеся – не сразу опустил на землю, задержал в объятиях.

Лиза отпрыгнула от него, не шутя замахнулась кузовком.

Сердце ее зашлось, слова никак не шли с языка.

– Вы!.. Да как вы!.. Ишь вы какой!..

Алексей опешил, стоял неподвижно.

Пес убрал язык, склонил голову набок.

Лиза овладела собой, опустила кузовок и сказала с важностию:

– Если вы хотите, чтобы мы были вперед приятелями, то не извольте забываться!..

Брови Алексея поднялись от удивления, он расхохотался.

– Это кто ж тебя научил так говорить-то, помилуй Бог!.. Уж не Настя ли, моя знакомая, девушка вашей барышни, как, бишь, ее зовут-то…

– Лизавета Григорьевна, – подсказала Лиза, поджав губы.

Она понимала, что вышла ненароком из своей роли, и теперь старалась поправить положение.

– А что думаешь, разве я и на барском дворе никогда не бываю?.. – сказала она. – Небось, всякого наслышалась и нагляделась…

– Так не сама ли это Лизавета Григорьевна распространяет просвещение между крестьян? – догадался Берестов и развел руками: – Non, c'est unique! Vraiment c'est un charme!..

– Я не по-нашему тоже могу… – сказала Лиза.

– Неужто? А ну-ка!

Лиза подумала и спросила таинственно:

– «Гутмонин» – знаешь, что такое?

– Ну, что? – улыбаясь, спросил Алексей.

– «Доброго вам здоровьичка», значит. По-аглицки…

Тут уж Берестов прямо покатился со смеху. Даже пес залаял от восторга. Лиза не удержалась, прыснула – и тоже раскатилась колокольчиком. Так они стояли и смеялись посреди дороги, то хлопая себя по бокам, то показывая друг на друга пальцами; и пес радостно прыгал между ними, и птицы гомонили над головами.