Задачка для техномага - Анастасия Левковская

А потом в один момент все закончилось. И я познала самое настоящее незамутненное счастье. Целую вечность радовалась легкости и свободному полету.

Но, как и плохое, хорошее имеет свойство заканчиваться.

Однажды я пришла в себя.

В глаза ударило солнце, и я невольно прищурилась. В теле ощущалась слабость, да что там! Я была совершенно беспомощна. Даже руку и то поднять удалось с трудом.

— Ты бы лучше не шевелилась, — раздался хриплый голос.

Его я узнала моментально и едва сдержалась, чтобы не подскочить и не врезать его обладателю. Останавливала лишь полная неспособность такого действия.

Ник Кайндорф, чтоб кардан ему в форсунку! Что он… Стоп. Он ведь сам отдал меня богине, так? Но я не умерла, так? Что вообще происходит?!

— Вариантов два, — святые шестеренки, этот сиплый голос мой?! — либо у меня предсмертные видения, либо Даяна что-то перемудрила и вместо того, чтобы стереть тебе память, стерла себе. И теперь я — она, которая искренне считает, что ее зовут Глория Вейтервин.

— Шан, при всем моем восхищении, на богиню ты не тянешь никак, — хохотнул Ник, а затем тихо добавил: — И слава Святой Паре…

В этот момент я, можно сказать, пришла в себя окончательно. Широко открыла глаза и нашла взглядом Ника. Он сидел на табурете рядом с кроватью, на которой я лежала, и выглядел просто ужасно. Пожалуй, таким измотанным я не видела его никогда. Волосы нечесаны и, кажется, не мыты. Причем, судя по отросшей длине, в беспамятстве валялась я долгое время. В пользу этого свидетельствовали и борода с усами, которых у Кайндорфа отродясь не было. Осунувшееся, исхудавшее лицо, две длинные морщинки на лбу, запавшие щеки. Не знаю, что с ним было, пока я валялась в отключке, но явно ничего хорошего.

Порыв надавать ему по лицу прошел. Раз уж я жива, значит, мертва та, другая. И выходит, я была несправедлива к Нику. Да еще и оскорбила недоверием… Поспешно задавив начавшее прорезаться чувство вины, я сосредоточилась на попытке выяснить всю картину.

— Кажется, я что-то пропустила, — пробормотала я. — А… где Даяна?

— Мертва, — бесстрастно отозвался он.

— Что, правда? — Я торопливо прикусила язык, но было уже поздно.

— С тобой я потом поговорю, — буквально пригвоздил меня к кровати взглядом Ник. — О доверии и прочих прелестях жизни. Хорошего же ты обо мне мнения, если решила, что я вот так, легко и просто, соглашусь на обманку.

— Прости… — пристыженно пробормотала я, опустив глаза. — Ты был слишком убедителен…

— И все же попросил бы больше веры в меня. — Ник был непреклонен. — Мне просто нужно было, чтобы Даяна расслабилась и поверила, что у нее все получилось. Чтобы подпустила меня на расстояние удара. Виноват я только в одном — пришлось немного подставить тебя, — в его голосе прорезались вина и… тоска? — Но как по-другому сохранить жизни нам обоим в этой ситуации, я не видел.

И я вдруг почувствовала такое умиротворение! Словно все камни мира, лежавшие на моих плечах, свалились одним махом.

— Ну и ладно, — слабо улыбнулась я ему. — Главное, что Даяна мертва, а мы все-таки живы.

— Оно-то так… — он опустил голову и устало потер лоб. — Но неприятные новости все же есть…

— Что? — шепотом спросила я, ощущая, как сердце от тревоги начинает биться быстрее. — Что-то с нашими? Кто-то погиб, да? Кто?!

— А? — Ник непонимающе на меня посмотрел, а затем тихо рассмеялся. — Нет, все живы, никто не пострадал. Просто… Даяна все же успела тебя коснуться.

— Да я уже поняла, что не просто так кучу времени валяюсь, — фыркнула я и уточнила: — Кстати, сколько?

— Полтора месяца, — отозвался Ник.

— Она меня что, покусала? — присвистнула я.

— Нет, лишь коснулась, — медленно покачал головой он. — В принципе, она не успела ничего серьезного сделать. Только… ты больше не стихийный маг, Глори. Альвинга сказала, что у тебя больше нет этого дара.

— А техномагия? — выдохнула я, обмирая от ужаса, что могу лишиться любимого дела.

— На месте, — поспешил успокоить Ник.

— Слава Святой Паре! — облегченно прошептала я и криво улыбнулась. — Ты же не пугай так. Подобные новости нужно говорить в первую очередь — так и так, техномагия на месте, а вот стихийной нет. Неприятно, конечно, но не смертельно. Не особо-то она мне была нужна.

— Ну, я рад, что ты это так воспринимаешь…

— И все же, повезло, что я не погибла, — настроение улучшилось настолько, что я даже способна была на небольшую шутку, как раз в духе некромантов: — А то если бы она меня куснула, боюсь, тебе пришлось бы делать из меня духа.

Но Ник даже не улыбнулся. Лишь иронично хмыкнул и заявил:

— Ей не нужно было тебя кусать, чтобы ты начала умирать. Как оказалось, ты и сама прекрасно могла с этим справиться.

— Ты о чем? — растерялась я. — Не понимаю.

— Большую часть повреждений, которые ты получила при контакте с Даяной, — медленно и веско проговорил Кайндорф, буравя меня недобрым взглядом, — взяли на себя сережки, которые сделала твоя мать. Остальное вполне залечивалось за неделю, максимум — полторы. Даже если учесть, что темная богиня порвала тебе часть энергетической оболочки. Остальной месяц времени исключительно твоя заслуга, моя дорогая невеста.

— При чем тут я? — искренне изумилась я и сделала попытку привстать.

На меня тут же зашикали и силой уложили обратно.

— Тебе нельзя вставать, ни в коем случае! — прикрикнул Ник на меня и строго погрозил пальцем: — И еще несколько дней, а то и неделю, будет нельзя. Шутка, что ли, ты почти месяц самоотверженно пыталась умереть. И слава Святой Паре, что на Феолварте полно сильных некромантов, иначе я, непрерывно держа твою душу, еще в первый день либо сам загнулся бы, либо шагнул за критический уровень.

Меня словно из-за угла пыльным мешком огрели.

Как месяц держали душу?! Почему?! Домкрат мне на ногу, это же вообще невозможно! Вернее, считалось до этого момента… Я ведь читала, ровно двое суток может некромант удерживать душу. Потом она улетает, что бы он ни делал!

— Нам повезло, что ты никак не могла решить, верить ли в мое предательство, — ответил на невысказанный вопрос Ник. — Твои метания между «предал — умру» и «а может, нет — нужно проверить» и помогли нам не пустить душу. Хотя, как я уже сказал, о доверии мы еще поговорим, когда ты окончательно встанешь на ноги.

И было в его голосе столько неприкрытой угрозы, что я вздрогнула и попыталась закопаться. Но ввиду физического состояния, все, что я смогла, — это натянуть одеяло на голову.

— Надеюсь, ты помнишь, что я не Фира, — глухо сказала я из своего ненадежного убежища. — И все эти игры с плетками и наручниками не приветствую.