Пушкарь (сборник) - Юрий Корчевский

– Это лучшие медики Франции, будет полезно обсудить с ними здоровье наследника, после обеда я хочу видеть вас всех здесь снова.

Мы откланялись и вышли. Теперь предстояла трудная задача – разговор с малообразованными коллегами. Нас завели в небольшую комнату, где из мебели были только несколько мягких кресел да ковер на полу. Мы уселись. Разговор начал тощий, носастый медик в синем бархатном камзоле. Филипп присутствовал в качестве переводчика.

– Здесь собрались лучшие медики Франции, мы не пришли к единому мнению в отношении диагноза, хотя наблюдаем наследника давно, около трех месяцев. Каково же ваше мнение, коллега?

Хотя слова были вежливы по сути и сказаны вроде уважительно, где-то глубоко сквозила издевка. Как же, приехал бородатый московит из страны на краю света, где по их понятиям на улицах бродят медведи, и пытается научать или на крайний случай действовать на равных среди уважаемых медиков. На лицах остальных видна была смесь интереса, пренебрежения и собственного превосходства.

– Я думаю, что у наследника гидронедроз или опухоль левой почки, он нуждается в операции по ее удалению и уважаемые коллеги должны были бы сделать ее уже давно. Настаиваю на операции, думаю, что без активных мер наследник обречен.

В этом месте все дружно закивали головами:

– Да, да, мы видим, как он угасает.

– Я предлагаю кому-либо из вас, уважаемые коллеги, помочь мне при операции.

Все переглянулись, горячо стали говорить между собой. Мне оставалось лишь вертеть головой и поглядывать на Филиппа. Он молчал, прислушиваясь к разговору. Наконец носатый француз высказал общее мнение:

– Операцию делать опасно, риск очень велик, а поскольку мы не знаем уровня вашего искусства врачевания, то и ассистировать не можем. Все в руках Господа нашего.

Присутствующие перекрестились, дружно вышли. Вышли и мы с Филиппом. В коридоре он мне прошептал:

– Они не столько решали вопрос о диагнозе или операции, сколько обсуждали, что с ними будет при неудачном исходе и слышал ли кто-нибудь из присутствующих про тебя раньше. Поскольку таковых не оказалось, все решили отказаться.

Так, разговор не в мою пользу, даже при операции помочь никто не согласился. Я обратился к Филиппу:

– Есть ли у тебя в Париже доверенный человек?

Филипп кивнул.

– Пусть найдет врача не из знаменитых, я думаю мэтры от медицины не рискнут своей головой и положением, но врач этот должен уметь оперировать, пусть даже несложные операции. Мне просто нужен помощник, у меня всего две руки, и я один не смогу.

Филипп задумался, затем сказал:

– Пожалуй, я знаю такого, надо поговорить с ним. В случае успеха ему гарантированы слава и новая клиентура. В случае провала, если не лишится головы, – просто прежнее прозябание.

Мы стояли в коридоре, поодаль от нас стояли местные медицинские светила, открылась дверь, и всех пригласили войти. С противоположной стороны зала открылась дверь и вошел король, сопровождаемый двумя вельможами. Поддерживаемый под ручки взошел на трон, уселся, кивнул. Вперед вышел носатый француз. Я толкнул Филиппа локтем в бок:

– Переводи!

– Мы обсудили состояние здоровья наследника французской короны и решили, что риск операции велик, мы не склонны столь рисковать здоровьем и жизнью вашего сына, тем более если операцию будет делать неизвестный нам медик.

– Вы предлагаете лечить его прежними методами? Лучше ему не стало, – вскликнул король.

Носатый француз и все остальные мэтры потупились.

– Московит! Ты по-прежнему придерживаешься своего мнения и готов решиться на операцию?

– Да, Ваше Величество, – я сделал шаг вперед.

– Хорошо, у меня нет выбора, но помни, в твоих руках не только жизнь наследника, но и твоя!

Маленькие глазки короля на миг злобно блеснули.

– Сколько времени тебе надо?

– Два дня на подготовку и чтобы найти помощника.

Король привстал на троне:

– А что же наши лучшие парижские медики и помочь отказываются?

Я пожал плечами. Король вскочил, в ярости стукнул по подлокотнику кулаком:

– Вон отсюда, мерзкие бездельники, только деньги можете тянуть из моей казны!

Группа медиков торопливо покинула зал. Король указал на одного из своих вельмож:

– Он будет отвечать за помощь в операции, можете у него просить, что вам надо, да поможет вам господь!

Король осенил себя крестным знамением и вышел. Оставшиеся склонились в поклоне.

– Что необходимо?

Я перечислил – небольшую комнату без мебели, высокий стол, много светильников, горячую воду.

– Все будет исполнено!

Мы с Филиппом вышли в коридор и прошли в отведенную нам комнату.

– Филипп, давай сейчас же поедем к твоему знакомому врачу, мне надо с ним поговорить.

Филипп кивнул, и мы вышли из дворца. У подъезда стояла карета с кучером и двумя лакеями сзади. Мы уселись и тронулись в путь. Ехали довольно долго, сначала тряслись по мостовой, затем по грязным, немощеным улицам. Чем дальше мы ехали от центра, тем более грязными и запущенными были улицы. Наконец, буквально на самой окраине, на берегу Сены, мы остановились у неказистого домика. На стук дверь отворил молодой человек лет двадцати пяти – тридцати, с курчавыми темными волосами, бородкой-эспаньолкой, румяными щеками и веселым блеском умных глаз. С первого взгляда был виден любимец женщин, любитель выпить и, похоже, пройдоха. В комнате, можно сказать бедной, в углу на старом столе громоздились стеклянные колбы, с какими-то бутылками вина, рядом стояла тарелка с сыром.

– Не разделят ли господа со мной скудную трапезу? – гостеприимно предложил хозяин.

Мы отказались. Тогда нам предложили старые скрипучие стулья. Филипп решил сразу приступить к делу, объяснив, что наследник болен, требуется операция, из Московии был приглашен медик, которому требуется помочь при операции, – Филипп показал на меня. Молодой француз усмехнулся:

– Да я уже догадался, что он московит, одежда выдает. Если я соглашусь, сколько мне заплатят?

Еще раньше я решил, что заплачу не более десяти золотых. Сумма очень приличная, но если учесть, что можно и голову потерять… Все плюсы и минусы я растолковывал ему через Филиппа. Француз протянул мне для рукопожатия руку и представился: «Амбруаз».

Я пожал крепко руку и в ответ назвался: «Юрий». Однако оставался еще один важный момент: как будет держаться Амбруаз во время операции, имеет ли он хоть какое-то представление об анатомии?

Я решил откровенно ему сказать о своих сомнениях. Амбруаз расхохотался:

– Конечно, я сам ждал от уважаемых господ подобного вопроса. В чем будет заключаться проверка?