Большая книга ужасов – 54 (сборник) - Елена Артамонова

– Арина!

Она не ответила, пытаясь справиться с волнением, вытерла глаза свободной рукой, а потом, тряхнув несчастную Светку, заговорила вновь:

– Ты был смешон, когда предлагал мне жить, как все. Кроме этого подземелья, у меня нет и не может быть иного мира. Я навсегда связана с Мастером. В память о нашей «дружбе» я сохраню тебе жизнь, Петр. Делай, что велено, иначе я разделаюсь с этой несносной девчонкой!

Светке грозила большая опасность, но меня охватило какое – то странное спокойствие – я знал, что обязан остановить Часовщика, какую бы за это ни пришлось заплатить цену.

– Арина, смотри, а тебе на ногу крыса заползла, – негромко произнес я.

Фраза произвела должный эффект – высокий, закладывающий уши визг Акулиничевой многократным эхом отразился от сводов подземелья. Секундного замешательства мне хватило для того, чтобы подскочить к Арине, оттолкнуть ее от Светки, опрокинуть на пол и занести над золотоволосой головой валявшийся тут же гаечный ключ… Но ударить я так и не смог. Арина открыла свои изумрудные глаза, поймала мой взгляд:

– Сломай старую игрушку, у меня все равно нет будущего. Пусть пружина лопнет.

Рука с зажатым в кулаке ключом безвольно опустилась. Если раньше я без сомнения крушил железных уродов, то теперь почувствовал, что совершаю убийство:

– Расстанемся с миром, Арина.

Она оперлась на протянутую руку, встала, а потом на меня обрушилась лавина боли. Расчетливые, точные удары, наносимые железной рукой, не прекращались ни на секунду, лишая возможности сопротивляться. Я медленно сполз на пол, прикрыл голову руками, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание. В ушах звучал отчаянный визг Акулиничевой…

Было очень тихо. Кто – то осторожно провел рукой по моей голове:

– Петя, ты жив?

– Кажется… – Я приподнялся, представляя, как собираю свои разбросанные и переломанные косточки. – Что случилось?

– Еще немного, и она разбила бы тебе голову. Я попыталась ей помешать, но и сама получила по полной программе. Петя, меня еще никто никогда не бил… – Акулиничева жалобно всхлипнула. – А потом Арина размахнулась для решительного удара, послышался жуткий скрежет, лязг – и все…

Я поднял голову и увидел перед собой застывший в неудобной позе автомат. Это была очень старая, видавшая виды кукла. Особенно обращали на себя внимание ее растрепанные, сделанные из обрывков пакли волосы и грязно-желтое уродливое лицо с отколотым кончиком носа.

– Кто это?

– Как? Это же твоя лучшая подруга.

Ехидная Светка не обманывала – надетые на манекен потертые джинсы и футболка действительно принадлежали Арине.

– Ей было лет триста. Слишком большой износ механизма. Наверное, лопнула пружина.

– Она сломалась от злости. Я всегда недолюбливала эту Арину и, как видишь, оказалась права.

– Пора, Светка, впереди еще столько дел.

Подхватив фонари, мы устремились к узкой дыре подземного хода.

Пробираясь по узкому коридору, я все время думал, сможем ли мы выбраться из подземелья или, не сумев открыть каменную дверь, вынуждены будем вернуться назад. К счастью, мрачные прогнозы не оправдались. Акулиничева первой обнаружила находившийся неподалеку от входа рычаг, нажала на него, бесшумно отодвигая вбок тяжелую плиту. От волны свежего, пахнущего цветами и дождем воздуха у меня перехватило дыхание и закружилась голова. Выбравшись из – под пышных ветвей бузины, мы осмотрелись. Небо затягивали облачка, накрапывал мелкий дождичек, а вокруг не было ни души.

– Петя, сколько сейчас времени?

Я посмотрел на часы – они были разбиты вдребезги. Скорее всего «Звезда» сломалась в тот момент, когда Арина с яростью молотила меня по голове.

– Не знаю. Когда мы покинули «место», за стеной пробило три часа.

– Я тоже слышала и думала, что это три часа ночи… Но тогда бы еще не рассвело. Неужели мы пробыли в подземелье больше суток?! – всплеснула руками Акулиничева. – Мама меня убьет.

Поднявшись по склону бугра, мы направились к крепостной стене. Я довольно сильно прихрамывал – Арина здорово заехала мне по колену, но старался не отставать от шустрой Светки. Обернувшись, она спросила:

– Как мы отыщем замурованную нишу? Стена такая длинная…

– Это место показал мне Незнакомец.

Мы выбежали на заросший одуванчиками лужок и осмотрелись. Сколько раз нам доводилось гулять в этих местах, прятаться от дождя в полутемных нишах, и никто из ребят не обратил внимания на то, что они были расположены на неравном расстоянии одна от другой! Я подбежал к самому большому промежутку между низкими, глухими арками, постучал по кирпичной стене, и гулкий звук подтвердил мою догадку:

– Он там!

– И что теперь?

– Разобьем стену.

– Как? – Акулиничева посмотрела на меня с сочувствием. – Головой?

– Я сбегаю за инструментами. Может быть, приведу подмогу. А ты останешься здесь.

Велев Светке собрать как можно больше горючего мусора, я направился к выходу из парка. Город производил странное впечатление, и мне никак не удавалось понять, что же сейчас – день или раннее утро. Отсутствие людей на улицах можно было объяснить тем, что город еще спал, но открытые настежь двери булочной и Сбербанка напрочь опровергали это предположение. Потом я увидел первый брошенный автомобиль, стоявший с распахнутыми дверями и незаглушенным мотором прямо посреди проезжей части. Чуть дальше мне попалась еще пара таких машин. В конце улицы промелькнула чья – то фигура.

– Эй, стойте! Что случилось?

Прохожий молча пошел своей дорогой, зато из верхних окон соседнего дома донесся душераздирающий вопль. Чем дальше я шел вперед, тем страшнее становилось. Город не обезлюдел, но его обитатели явно лишились рассудка. Все чаще до меня доносились дикие крики, все чаще встречались люди с пустыми глазами, равнодушно проходящие мимо горящих домов и машин. Под ногами хрустели осколки разбитых витрин, а несколько раз попадались и размазанные по асфальту лужи крови.

Скрывшись от этого кошмара в еще не охваченном безумием дворе своего дома, я вбежал в подъезд и поднялся на пятый этаж. Дверь открыл дед. Его лицо превратилось в равнодушную маску.

– Петр, вытри ноги и сними обувь, – приказал он, никак не прореагировав на мое долгое отсутствие.

– Дедушка! Деда!

– Не забудь вынести мусор! – Даже не обернувшись, он прошел в комнату и уставился в пустой, подернутый мелкой рябью беспрограммья экран телевизора.

Ужасаться и рыдать было некогда. Прихватив инструменты и несколько бутылок с лаком и растворителем, я выбежал из дома. Дальний угол двора скрывало облако пыли – ребята, как в старые добрые времена, самозабвенно гоняли мяч, не замечая воцарившегося вокруг безумия.