Искупление Путника - Сара Дуглас

Аксис нашел глазами Магариза.

— Не такие ли существа напали на тебя в форте? — спросил Боевой Топор.

— Точно такие же. Только это страшилище немного повыше ростом.

Аксис пристально посмотрел на пришельца, и ему показалось, что это страшное существо походит на Горгрила, чье изображение явилось ему во время смертоносного урагана.

Пристальным взглядом ответило и страшилище. Раздался скрипучий голос:

— Это ты Аксис, сын Ривки?

Аксис кивнул и, чуть тронув коня, приблизился к страшному существу.

— А ты кто? Что тебе надо?

Монстр коротко хохотнул.

— Кто я? Я — один из пятерых братьев, скрелингов-храбрецов. Сначала мы были бестелесными существами, но наш великий вождь Горгрил, воспользовавшись плотью и кровью убитых нами людей, поставил нас на ноги, одарил величественной фигурой с сильными, цепкими руками и крыльями для полета. Но главное, он вдохнул в нас беспримерное мужество, великую дерзость, неслыханное бесстрашие. Мы с братьями — самые дерзкие, самые сильные, самые смелые. Мы — скрелинги-храбрецы. Ты спрашиваешь, чего мы хотим? Мы хотим завладеть Тенсендором, захватить ваши пашни, леса и горы, а тех из вас, кому Горгрил подарит жизнь, превратить в рабов.

— У вас ничего не получится, — подал голос лорд Магариз. — Мы разобьем вас.

Скрелинг-храбрец подбоченился и громко расхохотался.

— Войско Горгрила непобедимо. Наши ряды растут с каждым днем, и в скором времени вы почувствуете силу нашего сокрушительного удара, и ты, Аксис, сын Ривки, — монстр пронзил его испепеляющим взглядом, — станешь на коленях просить Горгрила о пощаде.

Аксис усмехнулся и, подавшись вперед, сказал:

— Вот что, скрелинг-храбрец, когда ты увидишь Горгрила, передай ему, что мой отец любит меня, а заодно спроси у этого выродка, знакома ли ему отеческая любовь.

— Ты зря оскорбляешь Горгрила: теперь тебя возмездие не минует. А на твой вопрос я отвечу и сам. Мы, скрелинги-храбрецы, присутствовали при рождении Горгрила и заменили ему отца. Мы взрастили его, полюбили, а когда он подрос, стали поклоняться ему. Мы не ошиблись. Горгрил стал великим вождем и теперь ведет нас к победе. Трепещите! — скрелинг-храбрец снова громко расхохотался и исчез, словно его и не было.

— Этот самовлюбленный хват вместе со своим вождем Горгрилом лелеет несбыточные надежды, — сказал Боевой Топор. — Сегодня мы нанесли поражение Горгрилу. Но это только начало. А пока нам пора возвращаться в форт.

В то утро Борнхелд упражнялся во дворе форта с мечом, весьма довольный, что к многочисленным зрителям примкнула и Фарадей. Когда отряд Аксиса въехал во двор, герцогу хватило одного взгляда, чтобы понять, что патруль вернулся в полном составе. Борнхелд ухмыльнулся. Как он и предполагал, Аксис струсил. Видно, крутился вместе с патрульными невдалеке от стен форта, в Горкен-проход даже не сунулся. Если бы проехал хотя бы лигу на север, то потерь бы не избежал.

— Я вижу, Боевой Топор, ты проявил осторожность, не потерял ни одного человека, да и сам выглядишь молодцом, — сказал насмешливо Борнхелд, окинув Аксиса презрительным взглядом. — Только с твоей осторожностью духов не победить. Впрочем, не огорчайся, я и сам справлюсь с ними. А ты, когда опять решишь отличиться, захвати свой топор и отправляйся на кухню разделывать мясо, — Борнхелд хохотнул, довольный собственным остроумием.

— Я нашел своему оружию лучшее применение, — усмехнувшись, ответил Аксис. Он запустил руку под плащ и вытащил оттуда голову скрелинга. — Я, как и ты, забочусь о брате и потому приготовил тебе подарок, — и не дав опомниться Борнхелду, Боевой Топор размахнулся и кинул голову духа в сторону окаменевшего от изумления герцога. Однако голова эта, подскочив несколько раз на булыжниках, откатилась под ноги Фарадей и, лязгнув зубами, остановилась, уставившись на нее единственным глазом.

Фарадей вздрогнула, побледнела, отступила на шаг, но, быстро взяв себя в руки, сухо произнесла:

— Благодарю тебя, Боевой Топор, за подарок. Лучшего и придумать нельзя.

Ее слова потонули в восторженном гуле толпы.

— Наша берет, — сказал Веремунд, обратившись к своему компаньону, стоявшему вместе с ним на крепостной стене форта.

— Но до победы над Разрушителем еще далеко, — вздохнул Огден.

Глава сорок четвертая

Свидание

Пять дней спустя Аксис вышел из ворот форта и, накинув на голову капюшон непромокаемого плаща, быстрой походкой направился в Горкентаун. Хотя уже давно рассвело, улицы города были почти пустынны. Дул сильный холодный ветер, с неба сыпала колющая крупа, и солдаты, квартировавшие в городе, видно, не спешили похвалиться своей закалкой без крайней необходимости.

Аксис шел, не оглядываясь, погруженный в мрачные мысли, и потому не заметил, что позади него неотступно, на расстоянии двадцати-двадцати пяти шагов друг от друга идут еще трое, и тоже упрятав лица в капюшоны плащей.

Через пятнадцать минут Аксис подошел к воротам обители, в которой еще недавно жили монахи, приверженцы аскетизма и созерцательного образа жизни, стремившиеся к религиозному совершенству. После нападения скрелингов монастырь обезлюдел: большинство монахов погибло, а те двое, кому удалось спастись, перебрались в форт. С одним из них, братом Фрэнсисом, у Аксиса была назначена встреча, на которую монах согласился, несмотря на пережитый им ужас во время бойни в обители.

Аксис пересек двор и подошел к двери, когда-то внушительной и добротной, а теперь сиротливо качавшейся на ветру, держась на одной петле. За дверью оказалась прихожая, сохранившая следы невиданного погрома: скамьи были изломаны в щепы, стол перевернут, а весь пол завален рваной одеждой, пустыми искореженными коробками, битой посудой и другими предметами нехитрого быта приверженцев аскетизма, потерявшими, как и все в помещении, свою первоначальную форму.

Брата Фрэнсиса Аксис нашел на кухне. Поздоровавшись с Аксисом, Фрэнсис развел руками и глухо проговорил:

— В ту страшную ночь многие наши братья встретили смерть на кухне. Они попытались обороняться, но кочерга, ухваты и сковородки не то оружие, которым можно отразить внезапное нападение разъяренных страшилищ с отточенными клыками и когтистыми лапами.

— И все-таки тебе удалось спастись.

Монах потупился, словно почувствовал себя виноватым.

— Благодаря брату Мартину, — неохотно пояснил старец. — Он затащил меня в кладовую и припер дверь изнутри. Да, мы остались живы, но, поверь, чуть не лишились рассудка, слушая, как с плотоядным урчанием поедают наших несчастных братьев. Да убережет тебя Артор от подобного испытания.