Содружество кольца - Джон Толкиен

— Не буду спорить, — ответил Бильбо. — От такого количества музыки и песен меня уже в сон клонит. Сам отгадывай, если хочешь.

Бильбо встал и подошел к Фродо.

— Ну вот, я кончил, — шепнул он. — Прошло гораздо лучше, чем я ожидал. Не так уж часто меня просят повторить песню. А ты что скажешь?

— Мне трудно отличить, — улыбнулся Фродо.

— Не надо, — сказал Бильбо. — Сказать правду, я всю эту песню сам придумал. Арагорн только настоял, чтобы добавить про изумруд. Ему кажется, что это очень важно, но я не знаю, почему. Он сразу еще сказал, что я берусь за трудную задачу, и что если осмелюсь петь про Эарендила в Доме Элронда, то сам за это буду отвечать. Может быть, он прав.

— Не знаю, — ответил Фродо. — Мне твоя песня кажется очень подходящей, хотя я не могу сказать, в чем тут секрет. Когда ты начал, я еще не совсем проснулся, и мне казалось, что сон продолжается. Я не сразу понял, что это ты поешь, только в конце.

— Да, чтобы не заснуть под эти песни, надо привыкнуть, — согласился Бильбо. — Но, пожалуй, хоббиты не могут так же, как эльфы, полюбить музыку, стихи и легенды. Эльфам песни нужны, как еда или даже больше. Здесь сегодня еще долго будет музыка. Как ты смотришь на то, чтобы улизнуть отсюда в тихое место и поболтать без помех?

— А можно? — спросил Фродо.

— Конечно. Это же не работа, а праздник. Уходи и приходи, когда хочешь, только не шуми.

Хоббиты встали и тихонько направились к выходу. Сэм мирно спал и улыбался во сне, его решили не трогать. Фродо очень хотелось побыть наедине с Бильбо, но все же, выходя из Каминного Зала, он почувствовал сожаление. Когда они переступали порог, звонкий голос взвился над остальными, начав новую песню:

     А Элберет! Гилтониэль!     Силиврен пэнна мириэль     А менель эглер Элленат!     На кэард паллан дириэль     А галладриммин эннорат,     Фануилос, ле линнатон     Нэф эар, си нэф эарон!..

Фродо задержался на пороге и оглянулся. Элронд сидел в кресле, и отблески огня мерцали на его лице, словно летнее солнце в кроне мощного дерева. Рядом с ним сидела Арвен. Фродо с удивлением увидел, что возле нее стоит Арагорн. Он откинул темный плащ, под ним оказалась эльфийская кольчуга и на груди, как звезда, сверкал камень. Он был занят разговором с Арвен, и вдруг Фродо показалось, что Арвен оборачивается к нему и издалека посылает луч ясного взгляда прямо в его сердце.

Он замер, очарованный, а нежные слова эльфийской песни звенели, будто сверкающие алмазы скатывались в ручей.

— Это песня об Элберет, — сказал Бильбо. — Они споют о ней, а потом будут петь о Благословенной Земле еще много раз и долго-долго. Идем!

Бильбо привел Фродо в свою комнатку. Ее окно выходило на юг — в сад и на речку Бруинен. Хоббиты сидели у открытого окна, глядя на яркие звезды над дальним лесом и горами, и разговаривали не о далеком Хоббитшире, и не о зловещей Тени, и не о подстерегающих их опасностях, а обо всем прекрасном, что видели в мире: об эльфах, о звездах и деревьях, о ласковой осени, тихо входящей в лес…

В дверь постучали.

— Прошу прощения, — сказал Сэм, всовывая голову в комнату. — Я хотел узнать, не нужно ли вам чего?

— По-моему, я должен просить прощения, Сэм Гэмджи, — ответил Бильбо. — Вероятно, ты хотел нам напомнить, что твоему хозяину пора спать?

— Да, потому что я слышал, что завтра с самого утра Совет, а он сегодня первый день на ногах.

— Правильно, Сэм, — улыбнулся Бильбо. — Топай к Гэндальфу и скажи, что Фродо пошел спать. Доброй ночи, Фродо! Ах, как здорово, что мы встретились! По-моему, никто на свете не умеет так занимательно поддерживать беседу, как хоббиты из Хоббитшира. Но я старею и начинаю бояться, что не увижу, как ты будешь вписывать в нашу Книгу главы о своем Путешествии. Спокойной ночи! Я еще погуляю по саду — хочу полюбоваться созвездием Элберет. Спи, отдыхай!

Глава вторая. СОВЕТ У ЭЛРОНДА

На следующий день Фродо проснулся рано, почувствовал себя совершенно здоровым и бодрым и пошел гулять на высокий берег шумного Бруинена. Он смотрел, как бледное холодное солнце поднималось из-за дальнего горного хребта, пронизывая косыми лучами тонкие пряди серебристого тумана; на желтых листьях поблескивала роса, мерцали ее капельки на осенних паутинках, украшавших каждый куст. Сэм шел следом за Фродо, молчал и удивленно рассматривал высоченные вершины на востоке, на которых лежал белый снег.

За поворотом дорожки хоббиты увидели каменную скамейку. На ней, увлеченно беседуя, сидели Гэндальф и Бильбо.

— Доброе утро и привет! — сказал Бильбо. — Ну как, ты готов к Большому Совету, малыш?

— Я ко всему готов, — ответил Фродо. — Но мне сегодня хотелось бы погулять по долине. Вон туда бы сходить, в сосняк!

— Погуляешь после Совета, если удастся, — сказал Гэндальф. — Строить планы пока не надо. Сегодня нам нужно многое обсудить.

Вдруг до них донесся звонкий удар колокола.

— Колокол — сигнал к началу Совета у Элронда! — воскликнул Гэндальф. — Идемте! Вас с Бильбо обоих ждут.

Гэндальф привел их на ту же веранду, где Фродо вчера вечером нашел друзей. Светлое осеннее утро над долиной незаметно переходило в день. Журчала и пенилась в каменистом ложе река, пели птицы, ничто не нарушало мирного покоя земли. Полное опасностей бегство и слухи о растущей в мире Тьме уже казались Фродо воспоминанием из тревожного сна; но лица участников Совета, повернувшиеся к нему, как только они вошли, были суровы и мрачны.

Элронд уж был там, и рядом с ним молча сидело несколько приглашенных. Фродо заметил Глорфиндэла и Глоина; Бродяжник устроился отдельно от всех, в углу, снова одетый в старое походное платье.

Элронд подозвал Фродо, посадил его возле себя и представил остальным.

— Это хоббит Фродо сын Дрого, друзья! — сказал он. — Немногие приходили в Райвендел со столь неотложным делом, преодолев на пути столь страшные опасности.

Потом он представил Фродо гостей. Молодой гном, сидевший рядом с Глоином, оказался его сыном Гимли. Глорфиндэла окружали эльфы-советники из Дома Элронда. Старший из них, Эрестор, беседовал с Гальдором, эльфом Серой Гавани, прибывшим по поручению Кирдана-Корабела. Незнакомый эльф в зеленом и коричневом был сыном Короля эльфов Северного Лихолесья Трандуила, его звали Леголас. Чуть поодаль сидел высокий человек с красивым и благородным лицом и темными волосами до плеч, серые глаза смотрели гордо и упрямо. На нем был дорожный плащ и сапоги для верховой езды, но богатая одежда, отороченная мехом, запылилась и залоснилась от долгого пути. На шее у него было серебряное ожерелье с единственным белым самоцветом, через плечо — перевязь с большим рогом. На Фродо и Бильбо он взглянул удивленно.