i c24db40ee3668092 - Admin

  Чувствовалось что тема постройки кораблей у этого человека любимая тема, но мне пока не досуг разбираться с этим, я даже в мыслях не держал пробовать развивать здесь судостроение. Я и постарался перевести разговор в другое русло:

  - А почему вы не пошли сразу к этому берегу, мы вас встречали именно здесь?

  - Я и хотел сюда идти, но мои новые родственники сказали, что они дали обещание богам в том, что пойдут именно к той половине острова. Надежда что их там ждут боги и окажут помощь, была очень сильна, и отговорить их мне не удалось. Еще хорошо, что нам подвернулась эта лагуна, а так бы мы сгинули еще в море. Хотя и до этого я видел нежелание что-то делать по собственному спасению этих, казалось бы, сильных и достаточно умелых воинов. Вся эта долгая подготовка и постоянные многочасовые стояния на коленях в храме привели моих родственников к состоянию, когда смерть кажется избавлением. Жрецы здесь знают что делают. Я ни разу не услышал от обреченных людей даже намека на возмущение, что их несправедливо пытаются наказать. Все считали, что их наказывают боги. Жрецы обставили все это именно таким образом, что только сами люди виноваты в своих бедах, а они лишь проводники по пути, выбранного самими грешниками, и боги в дальнейшем примут решение, виновны или заслуживают продолжения жизни. Я мог сколько угодно возмущаться такой инфантильностью со стороны людей, но переубедить их мне так и не удалось. Собственно это и не столь уж важно было, они уже свыклись с мыслью, что виновны, и смотрели на свою жизнь как на возможность с помощью богов переселиться в другой мир, как это было сделано с их предками. Что-то менять они просто не способны. Как дети, честное слово. Верят любому слову жрецов, они не понимают, что жрецы это те же люди, и им свойственны, как и ошибки, так и злой умысел....

  - Как произошло, что все мужчины погибли? Почему вначале не выслали разведку, как-никак, а на борту были воины, и они-то уж это не могли не знать? Почему так мало было воды запасено? - Мне много чего хотелось узнать от рассказчика, даже просто послушать видение дел в этом мире от моего соотечественника, можно сказать земляка, но я не спешил закидывать его вопросами. Пусть выговорится, все, что у него на душе накипело ему просто необходимо выплеснуть на кого-то. У нас еще будет время более подробно и обстоятельно поговорить, сейчас он просто не в состоянии долго вести разговор, и его и меня страшно доставала жажда.

  - Нас стали торопить с убытием на остров. - Юркес продолжал свой рассказ, и я вновь стал внимательно слушать. - Оказывается, у жрецов есть сроки, когда необходимо отправлять группы. С чем это связано я не знаю, но наша торопливость сыграла плохую роль. Мы взяли воды и еды ровно столько, как если бы просто вышли на пикник. Запасов почему-то не сделали. Я понадеялся на своих новых родственников, а они посчитали, что боги им все дадут и ни к чему загружать и утяжелять наш кораблик. Может они и правы. Но с нами произошло то, что произошло. Никаких богов естественно мы не увидели, и когда встали в лагуне то все решили, что путь окончен, боги дают им возможность жить дальше здесь, на острове. Лодка была одна, и мне пришлось делать две ходки, чтобы высадить мужчин с оружием, я настоял, чтобы оружие взяли сразу. Когда я в третий раз пошел на шхуну чтобы начать перевозить женщин и детей, то появились на берегу звери. Таких страшилищ я еще никогда не видел. Чистые динозавры, большие и страшные. Против них никакое оружие здешнее не сможет выстоять. Мужчины ничего не успели сделать, и я уже не успевал прийти им на помощь. После смерти своих мужчин женщины впали в прострацию и приготовились к смерти. Она бы и пришла, если бы не вы.

   Время тянулось медленно, но неотвратимо приближало вначале к забвению, а потом и к смерти. По истечению суток умерла одна из девочек. Я кое-как прикопал ее песком, предварительно оттащив труп подальше от лагеря. Никто даже не отреагировал на произошедшее, смерть раскинула свой черный плащ над всеми нами, она стояла на пороге с грозным видом карающего за наши грехи существа. Мне казалось, что я вижу, как плотоядно оно потирает руки в предвкушении поживиться и принять в свои объятия каждого из нас. Что-то предпринять для нашего спасения я был не в состоянии.

  Стрессовая ситуация у меня как ни странно страха не вызвала, видимо мои мозги пресытились всеми страхами и ужасами что пришлось мне пережить за то время что я пребываю в этом мире. Я ни на миг не терял бодрости духа, вот только осознание того что все мои знания по выживанию в экстремальных ситуациях здесь ни коем образом не применимы, меня удручало. Зная, что морскую воду пить губительно для организма, я, тем не менее, с едой добавил именно ее. Можно потом попробовать убрать симптомы болезней, вызванные употреблением незначительного количества морской воды, но сейчас просто-напросто надо спасать от обезвоживания людей. Именно эти мысли были в моей голове, я лишь как мог, помогал лежавшим вповалку людям. Накидки, смачивание морской водой одежды, легкое смачивание влажной материей губ, подкладывание влажной подушки из подручного материала под голову, короче все, что можно было придумать, я пытался сделать.

  Ко всему этому нельзя было упускать из виду моих врагов, и Нэт, и ерлики не оставляли нас в покое, они то уж точно чувствовали себя прекрасно и терпеливо выжидали, когда кто-то из людей допустит опасную оплошность и попадет им на зуб. Возможность бросить все это на произвол судьбы и уйти сразу же после высадки на берег, не ожидая последствий, мной уже была упущена, я лишь с сожалением смотрел на моего напарника и упрекал себя, что не отправил его вместе с Зурхом. Микос совершенно неожиданно свалился сразу же после того как поел мою кашу-пюре. Невозможность напоить водой мечущегося по подстилке моего товарища меня страшно огорчала. То, что он, возможно, отравился едой, я допускал, я и сам с трудом мог переварить то, что пришлось есть. Да и другие могли вот-вот умереть также как и это бедное дитя, что пришлось мне похоронить. Мои попытки поливать всех из горшка принесенной мной морской водой ни к чему не привели, людям требовалась питьевая вода. Попытка выпаривать на костре морскую воду поначалу меня вдохновила, но потом я понял, что это не выход. Горечь оставалась, и мне показалось, что я пью мочу, да и мало ее было. Хотя я слышал, что в подобных условиях люди пили свою мочу, но как это сделать я не знал. Я понял, что как не пытайся оттянуть неизбежное, оно все равно придет, а поняв, что я ничего не в состоянии сделать хоть что-то для спасения, просто сделал то, что делала моя дике, когда ей показалось, что все потеряно, что всех нас ждет смерть. Накрыл всех накидками, чтобы хоть как то оградить от палящего солнца и улегся рядом с другими несчастными, сложив руки на груди. Пусть случится то, что и должно было случиться, еще раньше, еще в той жизни. Рок мой со мной, он никуда не делся, я лишь смог оттянуть его пришествие....

  Я видимо уснул, и мне снился сон. Я стоял под водопадом, раскинув руки, закинув голову вверх под обжигающие, холодные струи воды, с наслаждением поглощал всем своим телом этот нектар, эту нескончаемую природную благодать. Я пил и не мог напиться, мне казалось (и это во сне) что я сплю и вижу сон. Кроме как сон я не мог ничего видеть, я же знал точно, что сплю, даже различал едва слышимые мной ласковые слова моей Лизаветы. Во сне и не такое может привидеться и услышатся. Но вот резкое похлопывание по щекам я даже во сне не мог стерпеть. Поэтому решительно открыл глаза и хотел уже возмутиться, что мне мешают спать, но увидел перед собой глаза моей любимой, увидел ее слезы, и мне сразу расхотелось не только спать, но и умирать тоже расхотелось. Вернее я и не хотел умирать, просто так судьба злодейка распорядилась.

  - Семес, Семес, прошу тебя, не умирай, я пришла, я чувствовала, что ты нуждаешься в моей помощи. Милый, родной мой, очнись. - Она, приговаривая все это, продолжала поливать мое лицо и своими слезами, и водой. Я жадно открыл рот и вода вновь, как и во сне хлынула мне внутрь. Я от неожиданности поперхнулся и закашлялся. Что-то пошло не так как во сне, воду требовалось пить постепенно и не торопливо. Лиза моментально среагировала, она убрала боду, из которой поливала мое лицо водой, в сторону.

  - Очнулся! Я знала, что ты живой! Я чувствовала! Я же слушала твое сердце, оно билось, билось. Пей водичку, пей! Живи мой хороший, живи. На мою радость, на мое счастье, живи!

  Мне показалось, что я закричал: - Лиза! - Но это мне только казалось. Но шепот все-таки прозвучал и она его услышала.

  - Слава богам, ты очнулся. Сейчас все будет хорошо, пей водичку. - Она осторожно наклонила к моему рту боду с водой и, приподняв другой рукой мою голову, стала поить, все время, приговаривая - пей, тебе надо пить, ты должен жить, тебе нельзя нас оставлять одних. Ты мне обещал, что будешь всегда со мной.