Лунный Ветер (ЛП) - Вудс Эдриенн

— Я с ней никогда не спал, это так, к сведению. Я знаю её отца, — он прошёл мимо меня, уже надев футболку и нацепив на бедра полотенце.

Солнце снова уже почти зашло за горизонт, когда мы нашли место для ночлега.

Я слишком устала, чтобы спорить, смертельный эксперимент не оставил меня равнодушной. Он поставил мою палатку, и я зашла внутрь, надела сухую одежду и залезла в спальный мешок.

Снаружи было тихо, лишь потрескивал костёр и стрекотали насекомые.

— Не хочешь чего-нибудь поесть?

— Я не голодна, — сказала я грубее, чем следовало.

— Прекрасно, как скажешь.

Это были его последние слова, и я уснула, вспоминая дракона внутри него. Это две разные сущности, потому что ни одно создание не может быть настолько диаметрально противоположным, если не страдает расстройством личности, что не казалось таким уж надуманным.

На следующее утро я проснулась, когда на костре жарилась рыба.

В тех местах, где водоросли оплетали ноги, все болело. Я приподняла штанины и обнаружила дорожки волдырей, словно браслеты. Ещё бы они были такими же красивыми и не причиняли боль.

Я натянула повыше носки, не представляя, как смогу сегодня пройти до черта миль.

Дурацкие сферы. Надо было послушаться… Нет, это он должен был сдержать свою… Знал он её отца, ага, конечно, это же Блейк, а не святой Фома.

Я вылезла из палатки, и Блейк обернулся. На какое-то время он задержал взгляд на моей голове.

— Что? — рявкнула я.

Он вздохнул и встал.

— Мне не следовало давать тебе клятву, но я уже связан.

Он прикоснулся к моей голове, и лишь тогда я почувствовала, то она болит.

— Будет больно, — сказал он и вытащил что-то у меня из волос.

— Ай! — пискнула я, и увидела, что он отбрасывает крошечный камушек. Он аккуратно прикоснулся к ране, и от его руки волнами пошло тепло. Я хотела отодвинуться, но он не позволил.

— У меня правда теперь это хорошо получается, постой спокойно.

Я послушала его, но мне не хотелось на него смотреть, пока он лечил мою рану.

— Другие есть?

— Нет, — сорвала я и потрогала голову. Больше не болело. Ни боли, ничего другого. Нужно было поблагодарить его, но я не хотела. Я его терпеть не могла, а думать, что он делает дня меня что-то хорошее, было сложно. Он сам запутал меня.

«Нет, ты сама себя запутала, а он тебя предупреждал», — высмеяла меня прежняя Елена. «Сама заткнись».

Затем снова забралась в палатку. Я все ещё чувствовала себя уставшей, но понимала, что меньше, чем через час нам снова в путь.

Мы вышли слишком скоро.

Через час я пожалела, что не рассказала о других болячках. Обе ноги пульсировали от волдырей, а усталость накатила просто адская.

С трудом удавалось держать глаза открытыми, и я все время пыталась сфокусироваться на его спине, голова кружилась.

У меня больше не осталось сил держать глаза открытыми, ноги будто свинцом налились. Единственное, что помню после того, как стала падать на землю, — это сорвавшееся с губ имя.

БЛЕЙК

Круто, ещё один повод ненавидеть меня. С Ксалин я не спал. Как вообще можно спать с рыбой?

Ксалин — психопатка с опасным хвостом. С другой стороны, её отец, Сабиан, — мы с ним выпивали много раз, пытаясь выяснить, где пропадала Елена. У него была жемчужина, магический амулет, наделенный таким же поисковым даром, как у меня, то есть таким, какой должен быть у меня. Но он тоже не смог найти её. Я просто не мог понять, почему.

Как, черт побери, она смогла обойти все могущественные выслеживающие амулеты?

Я никогда в жизни так не пугался. Эта картина все ещё стояла перед глазами. Я хотел тихо развернуться, когда увидел Ксалин, но потом заметил водоросли и волосы Елены. Я понял, что она нашла её.

Я едва не убил Ксалин, и убил бы, если бы Сабиан не услышал свою дочь.

Мне несказанно повезло, что я забрал Елену. Я бы не вынес, если бы потерял её вот так. Я ведь только нашёл её.

— Блейк, — еле слышно пискнула она, и когда я обернулся, увидел, что она повалилась на землю, как тряпичная кукла.

Я резко дернулся и подхватил её у самой земли, успев уберечь голову от удара.

Поднял и понёс к опушке, которую заметил посреди кустов и других растений.

Она дышала, и я прикоснулся к её губам. Яд?

Сердце в груди загрохотало, и я нащупал её сердцебиение — слабое.

Как Ксалин, мать её, отравила Елену?

Я приподнял её футболку, понимая, что она убьет меня, если узнает, но мне нужно было найти место отравления.

На туловище не было ничего, но вокруг бедер проявились темно — синие волдыри.

Я посмотрел на её ноги. Водоросли. Блядь.

Закрыл глаза, закипая от мысли, что она соврала, когда спросил про другие раны.

Она так меня ненавидела, что скорее согласилась погибнуть, а не попросить меня о помощи.

Почему не сработал её исцеляющий дар — ещё одна загадка. С ней все срабатывало медленнее, чем со мной.

Кисти пульсировали от исходящего тепла, и под моими ладонями волдыри на её ногах начали исчезать. Я провел вниз по обеим ногам, где водоросли оплетали лодыжки.

Глупый, глупый, глупый Блейк. Ты же знал, на что способна Ксалин, и даже не подумал про волдыри.

Когда исчезли все волдыри, Елена не пришла в себя. У неё ещё сохранялся небольшой жар, это я не мог исцелить, потому что с побочным эффектом отравления её организм должен справиться сам. Я просто магически замораживал её футболку, чтобы температура спадала. По крайней мере, знал, что теперь все будет нормально.

Разбил наш лагерь, не представляя, как обращаться с ней после пробуждения, если наору на неё… Потом в голову пришла моя драконья форма. Я могу поговорить с ней во втором обличье. Она в какой-то степени доверяла моему дракону. Я огляделся.

Черт, я могу разнести здесь все вокруг, а она едва не умерла. Она должна знать, что это значит для меня.

Я обернулся и удостовериться, что деревья провалились в противоположную от опушки сторону.

Проходили часы, и лишь с приходом ночи, когда засияли звезды, она проснулась.

Замок на её палатке, наконец, открылся, и она слегка вздрогнула, увидев мою огромную фигуру, лежащую снаружи.

— Что случилось?

— Ты скажи, — ответил я.

Она потрогала свою голову.

— Я не помню. Помню лишь жуткое истощение. Все тело болело, и потом я упала.

— Ты ничего не забыла рассказать мне утром?

Она посмотрела на меня и закрыла глаза.

— Волдыри, — тихо произнесла она. — Это все из-за них?

— Они были следствием отравления, Елена. Почему ты ничего не сказала Блейку?

— Я не знаю. Почему я сама не исцелилась? — она злилась.

— Я не знаю, но ты испугала меня до чёртиков. Он хочет, как лучше, Елена. Знаю, он не самый лёгкий в общении человек, но Блейк заботится о тебе в своей, пусть и довольно странной манере, — я не верил, что произношу это, я сейчас походил на Брайана.

— Прости, ладно? Просто с ним так тяжело.

— Понятно, но подумай о последствиях. Что стало бы со мной, если бы ты погибла?

Она в замешательстве смотрела на меня.

— Я стал светлым совсем недавно, Елена. Я не хочу снова обращаться во тьму.

— Но это случится, если я умру?

Я кивнул огромной головой, хотя это было неправдой, усмиренный однажды таким остаётся навсегда. Но мне было нужно, чтобы она сообщила мне — любой из моих форм — если что-то пойдёт не так.

— Я не знала, прости.

— Всё в порядке. Просто в следующий раз помни об этом и проси о помощи всегда, пока твой дар исцеления не восстановится.

Она вздохнула.

— Раньше такого не было. Исцеление проходило так легко.

— А теперь нет.

Она кивнула.

— Похоже, мы оба слишком запутались в процессе.

— В каком процессе? — спросил я.

— В процессе дента.

Я положил голову на лапы, воцарилась тишина.

— Что происходит, когда вы принимаете дент?

Я покачал головой.

— Я не могу рассказать.