Виват император! Армагеддон - Роман Злотников

Еще пара минут, и запись кончилась. Ярославичев надавил на кнопку пульта, отключая видеомагнитофон, и повернулся к молодому подполковнику, сидевшему в соседнем кресле. Тот медленно повернул голову к собеседнику:

— Я видел эту запись, Ваше Высочество.

Ярославичев кивнул:

— И как ты это оцениваешь, Миша?

Казаков пожал плечами:

— Тут нет никакой загадки. Эти ребятки были захвачены абсолютно спокойно. Они, как видно, сразу «поняли жизнь». Сидели на своем блок-посту и наслаждались кавказской природой. С местными договорились, имея за это приработок сверх «боевых» и собираясь вернуться из Чечни и, скажем, купить себе по квартире. Местные им уши прожужжали про то, как они сами ненавидят боевиков и как их тейп с ними люто воюет. Водочки ребятам подкидывали, местная пацанва рядышком вертелась, девушки шли мимо — улыбались… Короче: «Какая война, командир? Не хер нам тут баки забивать и эту тяжесть на плечи навешивать». — Он кивнул в сторону потухшего экрана. — Видите — все в тапочках, футболочках, курорт… И тут — «чехи», настоящие, с оружием, направили автомат и, вот так же, похохатывая, сказали: «Бросай оружие, парень, побудешь заложником, а потом мы тебя на кого-нибудь обменяем». А наше телевидение очень многое сделало для того, чтобы у таких вот сопляков сложилось впечатление, что чеченцы рано или поздно обменивают или даже просто отпускают ВСЕХ заложников. Ну мама там приедет — поплачет, или родичи квартиру продадут и заплатят… А ствол, вот он, и дядька хоть на вид такой добрый и веселый, но на курок нажмет не задумываясь. И ребятки решили не рисковать своими жизнями и не злить… добреньких чеченцев.

Ярославичев коротко кивнул:

— Я понял, но я не об этом, Миша. Тебе не кажется, что все это было сделано как-то демонстративно?

Казаков мотнул головой:

— Нет. Я видел уйму схожих записей. Пусть там не перерезали глотки живым пленникам, но и того, что они над ними вытворяют, хватит, чтобы закалить любую психику. Если бы все эти записи показали по телевидению, то две трети начали бы просто блевать у своих телевизоров…

— А остальные?

Казаков скривился:

— А остальные… по-разному. Одни просто взяли бы топор и, выйдя на улицу, зарубили первого попавшегося кавказца, похожего на чеченца, а другие сели бы на машину, добрались до окраины ближайшего чеченского села, а там просто вскинули бы автомат и пошли молотить, пока не кончились патроны. А поскольку чеченцев всего-то около миллиона, то цели кончились бы достаточно быстро.

В кабинете на некоторое время воцарилась тишина, потом Казаков спросил:

— Вы вызвали меня только для того, чтобы узнать мое мнение по поводу этой пленки?

Его Высочество отрицательно качнул головой:

— Нет, Миша. Просто мне надо понять, что со всем этим делать.

Казаков на мгновение задумался, в его глазах вспыхнул огонек, он не совсем уверенно проговорил:

— Насколько мне представляется, ПОКА это не ваша проблема.

Ярославичев покачал головой:

— Возможно, скоро она станет моей проблемой, причем такой, которую надо решить быстро и эффективно.

Губы Казакова тронула легкая улыбка.

— Ну наконец-то… — Он возбужденно откинул голову назад и, взъерошив волосы, заговорил: — А мы-то уж думали, что вы решили поставить рекорд долготерпения. Это же надо, пропустить в президенты такое дерьмо, как Громовой…

Его Высочество улыбнулся:

— Ты не прав, Миша, Громовой — абсолютно идеальная кандидатура для ПОСЛЕДНЕГО президента России. Никто лучше него не сможет показать, какое это дерьмо — наша демократия. А что еще надо, чтобы люди озаботились поисками чего-то более приличного? Но мы отвлеклись. Как ты считаешь, каким образом можно там быстро переломить ситуацию? Может быть, как предлагают некоторые политики, построить некую специальную усиленную границу между горной и равнинной частями Чечни?

Улыбка Казакова стала даже не скептической, а ядовитой.

— Ну что ж, Ваше Высочество, если вас интересует мое мнение по поводу этого бреда… Можно вспомнить, что САМУЮ оборудованную в инженерно-техническом отношении границу на свете — Берлинскую стену преодолела толпа простого народа. Причем они не только не были профессионалами, но и готовились к ее преодолению в условиях практически тотального контроля со стороны «штази». А если брать действия профессионалов, то ту границу впору назвать не Берлинская стена, а, скажем, Берлинский проходной двор. А эти му… дрецы предлагают вообще выпустить из-под контроля горную Чечню. Предоставить боевикам прекрасный плацдарм. Не пройдет и полугода, как нам придется строить границу уже по периметру административной границы Чечни, затем по границе Ингушетии, а потом, — он кивнул подбородком в сторону окна, — по периметру Московской окружной.

— И что же ты предлагаешь?

Казаков снова задумался. Ярославичев его не торопил. Он уже выслушал добрую сотню различных мнений, и кое-какие выводы у него уже сформулировались. Но пока еще шел процесс накопления информации, так что эти выводы были неполными и вполне могли измениться. Казаков вновь сфокусировал взгляд на собеседнике.

— Мне кажется, первое, что мы должны сделать, это перестать врать. Хотя бы себе. Пора четко осознать, что мы воюем именно с НАРОДОМ. С чеченским народом, обладающим определенным менталитетом. И этот менталитет сегодня однозначно ставит их на сторону боевиков. Иначе ни о каких басаевых или хаттабах мы бы уже давно не слышали. Тип боевых действий, который мы сейчас там имеем, НЕВОЗМОЖЕН без поддержки населения. Оно, это население, собирает информацию, укрывает оружие, взрывчатку, самих боевиков, а зачастую и само участвует в таких операциях, как закладка фугаса. — Он усмехнулся. — Кирилл Богомолов, с медико-биологического, выпуск-9, недавно рассказал мне один показательный случай. Он чистил автомат, а тут мимо ворот блок-поста ковыляет бабушка, да не просто ковыляет, а волочет на себе здоровенную сумку. Бабке-то лет под восемьдесят, пыхтит, потом обливается… Ему ее жалко стало. Он быстро собрал автомат, догнал бабку и вознамерился было той помочь. А бабка как на него окрысится! Короче — полный облом.

Кирилл вернулся, раскаянно думая про себя: вот ведь как, мирных чеченцев озлобили, уже бабушки божьи одуванчики на солдат волком смотрят. Тут, глядь, бабка от поворота дороги уже обратно семенит, и шустро так, весело, а пустая сумка у нее по ногам хлопает. Кирилла любопытство взяло. Что же такое бабка в сумке волокла и куда она это дела? Домов поблизости нет, а мусор волочь так далеко от седа — тоже глупо. Вот Кирилл и проскочил рысью до того поворота. Знаете, что он обнаружил? — Улыбка Михаила застыла на губах, в глазах загорелась злость. — Четыре противотанковых мины — вот что! Там здоровенная лужа образовалась в низинке, как раз сразу за поворотом, так бабка их туда и скинула. И таких случаев — десятки, а мы все произносим красивые слова-заклинания по поводу того, что там-де первую скрипку играют иностранные наемники. Чушь.