Вызовите ведьму! (СИ) - Амери Анастасия

Ответ нашелся сам собой.

Загородная, полная легкой прохлады и свежести ночь озарилась еще одним ярким светом фар. Они резко вспыхнули по правую руку, и я попросту не успел среагировать. Да и при всем желании мне не удалось бы увернуться от стремительно несущейся прямо сбоку адской машины. Похоже, ребятам было плевать на мобили и на себя, раз так смело шли на таран.

Мир закрутился за пределами железного кузова, мы с хорьком заорали, потеряв всякий контроль не только над мобилем, но и над собственными телами. Тошнота мгновенно подступила к горлу, кровь прилила к вискам и все вокруг решило смешаться, начиная с мелких осколков, обрывков обивки и мягкого наполнения кресел и заканчивая нами с фамильяром. Теперь уже Дин сам вцепился в мою руку, зажмурив глаза. Слетая с небольшого придорожного склона, наш мобиль крутанулся несколько раз и приземлился на бок.

Боль от мощного удара до искр в глазах ослепила меня и выбила из легких воздух. Несмотря на то, что я чуть не лишился сознания, рука с таким же оглушенным и дезориентированным Дином, все еще была вытянута перед собой. В правом ухе зазвенело, во рту отчетливо различался вкус собственной крови. Благо хвост чудом уцелел, ведь мне удалось обмотать его вокруг талии.

Темнота и тяжесть тела мешали подняться, сделать хоть один несчастный вдох. Мне казалось, что прошло бесконечно много часов, прежде чем я расслышал сначала писк, а затем шипение. Маленькие лапки ударились о щеку.

— Кошак! — прямо у самого носа. — Эй, вс-ставай!

Я честно попытался открыть глаза, но, видимо, меня сильно приложило головой о металлическую стойку. Вдалеке слышались крики и неясная возня.

— Только не говор-ри, что решил сдохнуть, — зашипел Дин, продолжая попытки вернуть меня в сознание. — Нас ждет Джойс, эй! Мы ей нужны, — когти саданули по скуле. — Майкл!

Скорее от шока, чем от восстановившихся сил, удалось открыть глаза и мутно взглянуть на мохнатую вредную норку, восседавшую на моей груди. Этот вороватый, злобный и безусловно храбрый фамильяр только что назвал меня по имени? Еще и пытался привести в чувства вместо того, чтобы сбежать или добить. Все же не только мне удалось проникнуться если не дружеским чувством, то неким уважением к близкой для Джойс личности. В который раз мы показали друг другу, что все же стоим чего-то.

И что мы оба готовы пожертвовать всем ради нашей ведьмы.

— Предлагаю, перегрызть всем глотки, — просипел я, приподнимаясь на трясущихся руках, мелкие стекла впивались в ладони, но было как-то плевать.

— Наконец-то ты начал говор-рить на моем языке, кошак, — показал острые зубки Дин и ловко выскочил из окна.

За ним последовал и я, кривясь от того, что чувствовал ушиб каждым внутренним органом. Как оказалось, с момента, когда наш мобиль выбросили с дороги на «Балтингейл», прошло не более полминуты. Вампиры и люди наперевес со знаменитыми автоматами, уже виденными мною ранее этой крайне долгой ночью, в небольшом составе показались на вершине некрутого склона.

И вот, второй раз за день, я выпустил на волю свою звериную ипостась, отдаваясь без остатка всей клокочущей ярости и тревоге.

Все было кончено слишком быстро. Девять трупов — губительные для любой карьеры показатели. Если бы я все еще оставался на службе у государства, то ближайшие дни были бы наполнены бумажной волокитой, отчетами, устными выговорами и понижением в должности. В наше время полицейский произвол перестал быть нормой общества, теперь все структуры регулировались жесткими законами и другими не менее жесткими инстанциями. Как простой частный детектив будет разгребать вымощенную трупами дорогу, потянувшуюся за ним следом, сложно было представить. Но и думать об этом сейчас я не мог.

Кинув в менее помятый мобиль пару автоматов, Дин и я продолжили свой путь до лечебницы, изнемогая от бушевавшего в крови адреналина и все более нарастающей тревоги за Джойс. Дорогая для отца винтовка осталась лежать где-то рядом с перевернутым мобилем, шляпка фамильяра исчезла в полумраке и даже наши обостренные чувства и зрение не помогли наскоро ее отыскать. Плохо скрываемый жалобный писк норки о том, что сейчас на это все нет времени, еще раз доказал, как важен для него подарок и насколько он готов отринуть прошлое, чтобы попытаться спасти свое настоящее.

К слову, мы даже не потрудились отыскать мне подходящие штаны, и я приземлил голую задницу на сидение освободившегося от наглого водителя мобиля. Дин не преминул между делом, маясь от вынужденного безделья, пока мы неслись на выручку ведьме, указать, что я на его скромный вкус страшный и он вообще не понимал, что могла найти во мне его хозяйка.

Мы по инерции перекидывались колкостями до того момента, пока «Балтингейл» не вырос своим изящным и одновременно зловещим величием на горизонте.

Распаленные, злые и готовые вырвать любой ценой Джойс из лап гребаных фанатиков, мы — голый катт-полукровка и покрытая кровью врагов норка без шляпы — обрели, наконец, взаимопонимание и составили жуткий симбиоз мести и ярости.

Я бы не стал вставать у нас на пути. Это наша ведьма и всем придется с этим смириться.

Словами Дина: «Сгр-рызем к Ехидне каждого ублюдка».

Глава 27

Джойс

Пробуждение оказалось отвратительным. Все тело ломило, руки занемели, а голова мерзко пульсировала болью в затылке — так методично и с таким завидным ритмом, что становилось тошно. Горло пересохло, а слюна оказалась с неприятным сладковатым привкусом. Я даже не сразу поняла, что произошло. Зато потом воспоминания накрыли с головой, пробивая плотину сонливости.

Приподняв веки, я была вынуждена тут же зажмуриться. Яркий белый свет ударил по глазам, да так резко, что показалось, будто к зрачкам приложили раскаленные угли. Я даже зашипела, стиснув зубы, и только спустя время смогла осторожно, щурясь, осмотреться.

Вокруг не было ничего, кроме белых стен. Комнатка оказалась поразительно похожа на ту, в которой держали Кастера младшего, когда мы с Майком его навещали. Сперва схожесть показалась мне просто странной, но потом я поняла, почему у меня затекли руки. Еще бы они были в порядке, в смирительной то рубашке!

Скосив взгляд, заметила, что к койке меня примотали тремя коричневыми ремнями из плотной кожи. Я попыталась пошевелиться, но ничего не вышло. Кто бы ни был моим похитителем, он крепко меня обездвижил. В это время я как никогда раньше ощутила себя совсем крошечной, бессильной перед большими неприятностями, в которые угодила. На ум пришло сравнение с шелкопрядом в коконе. Он и жил то всего ничего… Эта мысль навеяла тоску и приступ паники. Если меня похитили, значит, я тоже долго не проживу?

Смирительная рубашка, фиксирующие ремни, совершенно белая палата с явно мягкими стенами, обитыми кожей с наполнителем, отсутствие окон и узнаваемый аромат медикаментов — сильный, стоило признать, и знакомый. Или это в носу все еще свербело от хлороформа? В любом случае, я, кажется, догадывалась, где оказалась.

«Балтингейл».

Судорожно сглотнув, постаралась сдержать подступающий ужас. Я не хотела лежать в подобной лечебнице. Быть может, тут действительно помогали людям успокоить их зависимости, но после того, что мы узнали о Корване и как именно его травили, на подсознании появилась иррациональная — или вполне объяснимая? — фобия. Да и смирительная рубашка с ремнями не прибавляли уверенности в завтрашнем дне!

Сердце гулко колотилось в груди, пока я оглядывалась по сторонам и подмечала все больше деталей. Следы когтей с вмятинами, оставленные на, казалось бы, чистой поверхности стен, неясные красные разводы на полу вдоль плинтуса. Неужели кровь?

«Ох, Ехидна».

Я с такой силой впилась в нижнюю губу зубами, что почувствовала во рту терпкий металлический привкус. Только это меня отрезвило и вывело из оцепенения. Я попыталась воззвать к силе, но натолкнулась на непробиваемую стену, словно на полной скорости въехала на мобиле в кирпичный дом. Сокрушительные, выворачивающие душу наизнанку эмоции, от которых хотелось взвыть. Я чувствовала источник, но что бы ни делала, не могла зачерпнуть ни капли энергии. На лбу выступила испарина от усилий, с которыми я пыталась найти хоть малейшую лазейку, но безуспешно. От отчаяния я задергалась, пытаясь ослабить ремни и пустить хоть немного крови по занемевшим рукам. Казалось, еще немного и кровоток никогда больше не восстановится.