Люциана. Трилогия - Алекс Джиллиан

— Значит, ты действительно Карл Анжуйский? — изумленно ахнула Мила, никогда и не думавшая, что может столкнуться с такой легендарной личностью.

— Я родоначальник старшей ветви Анжу-Сицилийского дома, титулярный король Венгрии, Карл Мартелл. Увы, я почти не правил. В двадцать четыре года я умер от чумы в Неаполе, оставив вдовой любимую жену Клеменцию и троих детей. Ланкастер был рядом, когда я заболел, и он спас меня. До сих пор не знаю благодарить его за такое спасение или проклинать. Это настоящая мука, издалека наблюдать за жизнью любимых. По ночам я приходил в свой дом и смотрел на лица спящих детей, моего сына и наследника Карла Роберта, прожившего впоследствии сложную, но интересную жизнь, и двух дочерей Беатрис и названную в честь матери Клеменцию. Они мирно спали, не зная, что их отец, превратившийся в чудовище, сквозь кровавые слезы запоминает черты их лица. Я покинул Неаполь спустя двенадцать лет, не выдержав этой боли. Я боялся себя, боялся, что не сдержусь и заберу их в свой темный мир.

— Вы правильно сделали. — в глазах Милы стояли слезы понимания и сожаления. И о чудо, ей казалось, что и древний вампир тоже плачет.

— Да. Наверно, Ричард тоже хотел отгородить своего сына, дать ему настоящую жизнь, освободить его от проклятия. Но он не Бог. Не ему решать, что делать. Вадим еще до рождения принадлежал нашему роду. В нем кровь вампира. И это ничем не изменить. Сын должен быть с отцом.

— Нет. — возмутилась Мила, неожиданно встав на защиту Ричарда. Она уже немного примирилась с новыми открывшимися обстоятельствами, связывающими его и Вадима. В какой-то степени, нежелание Ричарда открывать правду сыну, было ей понятно. Ночная жизнь ходячего трупа — не лучшая судьба для любимого ребенка. Почему Карлу это сложно понять? Он был отцом четырежды, а Ричард всего один раз.

— Это не совсем так, Карл. — осторожно начала она. — Ты обратил своего сына, рожденного от смертной женщины, не подумав о ней. Разве чувства матери не счет? Ты просто хотел разделить с кем-то свое одиночество, но не дал ему права выбора.

— Как плавно мы перешли на ты. — сухо улыбнулся Анжуйский. — Ты говоришь и думаешь, как человек. Единственный способ защитить ребенка вампира — сделать его тем, кто он есть по крови. Ты не отличила Вадима от других людей, не заметила в нем задатков темных сил, но зло всегда узнает зло, а разве человек достаточно силен, чтобы противостоять злу, в каком бы обличии оно не явилось?

— Ричард не знал, что оборотень жив. Он думал, что убил последнего.

— Да, но вампиры и оборотни — не единственная темная сила на земле. Не забывай, что, если существуем мы, то есть и другие. Он должен был защитить его, но поддался своему глупому благородству.

— Глупому? — Мила вздернула подбородок, с вызовом взглянув на "короля". Будь он хоть Ричардом Львиное Сердце, но на самом деле он просто эгоистичный кровосос.

— Разве желать ребенку нормальной жизни глупо? — спросила она.

— Ты непреклонна и предана своему златовласому другу. Я даже завидую ему. Я бы хотел, чтобы за меня так заступалась женщина, у которой я отнял ребенка. — беспощадно выпалил Карл.

— О чем ты говоришь? Я потеряла ребенка в схватке с оборотнем. Причем здесь Ричард? — напряженно спросила Мила, немного сбавив тон.

— Кровь Вадима проклята с рождения. Полувампир не может иметь детей. Клетки зародыша не выживут, разрушенные испорченной кровью. Твой ребенок никогда бы не родился. Мне жаль, но это правда. И Ричард знал об этом, но не предупредил его и не предупредил тебя, позволив надеяться и верить.

— Нет. — Мила побледнела и покачала головой. — Это какой-то бред. Вампир может иметь детей от смертной женщины, а полувампир нет? Почему?

— Закон выживания, милая. Все создано в равновесии с природой. Нам дано иметь детей раз в тысячу лет и это уже великий дар, но наши дети заканчивают цикл, дальше проклятая кровь не пойдет. Но, если бы обратим наших детей, то у них появится надежда на продолжение рода. Но Ричард решил обойти закон и вот чем все это вылилось. — Карл на какое-то время умолк, лицо его смягчилось. — Не вини себя в том, что произошло, Мила. Ты женщина, особенная женщина. Я знаю, кто ты… — глаза его сузились. Протянув руку, Карл взял ее дрожащие холодные пальцы и поднес к горячим губам.

— Ты принадлежишь нам. Ты — последняя. — его глаза затянули ее в темный фиолетовый туман, за которым скрывалась еще одна страшная тайна, к которой она не была готова. — Придет время. — приглушенным эхом донесся до нее его чарующий голос. — И ты сама придешь к нам.

Внезапно он отпустил ее руку, и приподнял голову, словно прислушиваясь. Мила поняла причину его волнения.

— Он здесь. — спокойно объявила она. — Он пришел за мной.

— Ты боишься? — Карл удивленно взглянул на нее. — Не бойся, он не причинит тебе зла. Хотя, по-моему он очень зол, воздух прямо трещит от его ярости. Думаю, он не будет рад, если я выйду поздороваться. Не будем усугублять ситуацию. Иди, прекрасная хранительница гребня.

Мила вздрогнула, внимательно вглядываясь в непроницаемы глаза.

— Ты знаешь?

— Все. Но только я. Эта тайна объединят нас троих. Это волнующе, правда?

Мила растерянно кивнула, решив не узнавать, насколько глубоки его познания и известно ли ему, что никакого гребня не существует, и, то, что спрятала от них Люциана, уже обрел Ричард. Ларина быстро вскочила на ноги и поспешила к двери. Ее искал Ричард, а им есть о чем поговорить.

Мила без труда нашла зал, в котором повисла гнетущая тишина, и Мила знала, кто тому причина. Он стоял посередине огромной комнаты, и от него потоками исходила ярость. Гнев просто витал в воздухе, затрудняя дыхание. Она ненавидела, когда это происходило. Легкие сжимались, в глазах темнело, а сердце замедляло свой темп. Отвратительное ощущение собственной беспомощности.

Вампиры окружили Ричарда Милза, склонив головы в знак послушания, и Мила поняла, почему Карл не захотел пойти с ней. Негоже королю склонять голову. Если они все так его бояться, тогда зачем ему нужно было разрешение Карла на приезд сюда? Разве он не повелитель. Или еще один дурацкий неписаный закон кровососов?

Увидев ее, Ричард не сказал ни слова. Одного его взгляда было достаточно, чтобы понять — неприятности ей обеспечены. Что ж ей тоже есть, что ему предъявить. Развернувшись к ней спиной, он пошел к выходу. И что я должна побежать за ним, как ручная собачонка? Чертовы упыри, что он о себе возомнил?

Посомневавшись, Мила посмотрела на, взирающие на нее, лица вампиров и решила, что будет лучше, если она пойдет за Ричардом. Ему, правда, тоже доверять нельзя, но в настоящий момент из двух зол, она выбрала первое.