Сотворившая себя - Рут Харрис

Позвонил директор лекционного бюро. Он звонил еще и еще. Он хотел, чтобы она согласилась подписать с бюро контракт на поездки по стране с чтением лекций. Элен отказалась. Ей потом пришлось отказываться снова и снова. Да и как она могла поступить иначе: как же вести дела в «А Ля Карт», если разъезжать по всей стране.

Ее отказ ничуть его не обескуражил; напротив, он продолжал звонить ей каждые три недели, а спустя два месяца после того, как к ней обратились с предложением о лекциях, стал звонить его главный конкурент по организации лекций.

Журнал для работающих женщин предлагал Элен вести колонку, посвященную приему гостей. Это было заманчивое предложение, но Элен не в состоянии была взяться еще и за это: у нее не хватало времени, чтобы выполнить такую работу достаточно хорошо. Она и так разрывалась между «А Ля Карт» и АМ/США и не имела возможности взяться за большее.

Был звонок и из издательства. Они хотели, чтобы она написала книгу о приеме гостей. Элен встретилась за ленчем с редактором, энергичной, спортивного вида женщиной около сорока лет, которая была замужем и имела троих детей. Каждый день ей приходилось долго добираться на работу из дальнего пригорода, где она жила, и они с Элен провели большую часть ленча, обмениваясь мнениями о том, как следует делать карьеру и воспитывать детей.

– У меня не трое, как у вас, а двое, и то я думала, что не выдержу, – призналась Элен. – Как вы на это решились? И зачем?

– Элементарно, – ответила женщина, и на лице ее отразилось некоторое смущение. – Просто я хотела иметь все.

– И вам это удалось? – спросила Элен, думая о Бренде.

– Да, – сказала редактор. – Только чаще всего я слишком устаю, чтобы получать от этого удовольствие.

Элен нечего было на это ответить. Должно быть, нигде в мире ни одной женщине еще не удавалось разрешить противоречия между карьерой и семейной жизнью, успехом и детьми, продвижением по службе и любовью.

Разговор за ленчем был туманным и неопределенным. Редактор хотела, чтобы в книге было много полезных советов, занимательных сведений, рецептов блюд, которые можно приготовить быстро и без труда, а главное, чтобы книга была живой и яркой.

– Но во мне-то нет никакой живости и яркости, – возразила Элен. – Я вечно нервничаю, очень не уверена в себе и беру только усидчивостью.

– Глядя на вас, этого не скажешь, – уверенным тоном ответила редактор. – Вы как раз производите впечатление яркой индивидуальности.

– Вот уж, к сожалению, нет, – машинально отозвалась Элен, и в голосе ее слышалось то же недовольство собой, что и в годы молодости.

Но уже в следующую минуту внутренний голос ее нового, нынешнего «я» заставил ее не согласиться с этим утверждением и признать, что да, действительно, в ней иногда проявляется и азарт, и яркость.

Чарли, специалист по гриму из телекомпании АМ/США, научил ее делать макияж почти профессионально, показал, как с помощью теней для век и косметического карандаша подчеркнуть разрез ее изумительных голубовато-зеленых глаз и как наносить румяна так, чтобы они выглядели на лице естественно. Теперь Элен могла себе позволить покупать дорогие вещи – одежду из натурального шелка, хлопка, льна и шерсти, отдавая предпочтение простым фасонам и чистым, светлым тонам, которые выгодно оттеняли ее золотисто-каштановые волосы и матовую кожу.

Иногда, когда Элен случайно ловила свое отражение в витрине магазина или в неожиданно попавшемся ей на глаза зеркале, она испытывала чувство приятного удивления, видя, какое у нее жизнерадостное выражение лица и как энергична и легка ее походка. Она сознавала, что в ней сегодняшней почти невозможно было узнать ту до самозабвения обожавшую мужа женщину, какой она была при жизни Фила. И она уже давно поняла, что не Фил сделал ее такой – не он был причиной того, что она испытывала чувство неуверенности, робости и сознания своей никчемности. Она сама культивировала в себе эти чувства: она, как и все остальные женщины, которых она знала, послушно следовала указаниям женских журналов, психологов и создателей кинофильмов о том, какой она должна быть, чего ей следует желать и что делать. Она старалась быть незаметной, потому что ей внушали, что мужчины не любят энергичных и уверенных в себе женщин; она не могла свести концы с концами в чековой книжке, потому что заниматься денежными расчетами считалось «неженственным»; она старательно подавляла в себе проблески самостоятельности и независимости, потому что фильмы, книги и журналы не переставая твердили ей, что мужчинам нужны женщины, которые бы нуждались в заботе.

После смерти Фила самым трудным для Элен – помимо необходимости зарабатывать на жизнь себе и детям – было превозмочь себя и изменить свои взгляды, несмотря на давление, которое оказывало на нее общество, считавшее самостоятельность и профессионализм привилегией мужчин. И она справилась с этой задачей, хотя и отдавала себе отчет в том, что ее внутренняя сущность совсем не соответствует тому образу уверенной в себе женщины, который она старательно демонстрировала окружающим. И все же сейчас, когда ей удалось преодолеть сковывавшее ее неверие в собственные силы и склонность к самоуничижению, она могла быть довольна собой. Элен сама удивлялась, что только теперь, когда юность осталась далеко позади, она начала себе даже нравиться. С годами она преодолела душевный разлад, противоречие между тем, что она представляла собой в действительности, и тем, как воспринимали ее окружающие.

Она слишком уважала себя, чтобы продолжать затянувшиеся отношения с Лью. Она чувствовала, что заслуживает большего: ее не устраивали крохи внимания, украденная любовь, она не желала быть участницей любовного треугольника и одновременно помогать Лью сохранить семью. И ей было ясно, что пока Лью сохраняет на нее хоть какие-то права, она не сможет рассчитывать ни на что большее.

Все это она ему и сказала.

– Я давно знал, что когда-нибудь ты решишь прекратить наши отношения, – сказал он. Его глаза, в которых обычно светились золотистые искорки, казались потухшими. – Я иногда думаю, что мне надо было с самого начала уйти от Рини. Знаешь, мы могли быть очень счастливы.

– Да, – сказала Элен. – Знаю. И мы были счастливы – насколько это было возможно в наших условиях. Но ты так и не ушел от Рини.

– Да, – согласился Лью, – это правда. Странно, что наши с Рини отношения становятся все лучше и лучше.

– Это я тоже знаю, – с грустной улыбкой сказала Элен. – Но теперь вам уже придется обходиться без меня.

– Ты ведь не держишь на меня зла? – спросил Лью.

– Нет, – сказала Элен, – не держу. Я была тебе нужна – по разным причинам. И ты был мне нужен. Но теперь я хочу большего.