Русская революция. Книга 1. Агония старого режима. 1905 — 1917 - Ричард Пайпс

Из всех созданных бесспорно самым важным было Совещание по обороне. Как и в других, председательствовал в нем министр, в данном случае военный министр Поливанов. Совещание состояло из 36–40 членов, в большинстве своем гражданских лиц: десять из них были депутатами Думы и Государственного совета, четверо представляли Центральный военно-промышленный комитет (см. ниже) и двое — земства и городские управы104. Родзянко получал полную свободу действий в подборе неправительственных представителей105. Совещание по обороне пользовалось весьма широкими полномочиями. В его власти было конфисковывать частное производство, если оно работало неудовлетворительно, нанимать и увольнять директоров, устанавливать расценки. Первое заседание Совещания состоялось 26 августа в присутствии Николая и Александры, в дальнейшем заседания проводились дважды в неделю.

Для содействия осуществлению решений Совещания по обороне правительство санкционировало учреждение Центрального военно-промышленного комитета. Комитет расположился в Москве, возглавил его Гучков. Комитет ставил перед собой задачу перевести на военные рельсы средние и малые предприятия. Было открыто около 250 отделений комитета по всей стране, и через них размещались заказы на изготовление снарядов, ручных гранат, патронов и другого снаряжения. В результате деятельности комитета около 1300 средних и малых предприятий перешло на военное производство106. И как правительство ощущало необходимость в привлечении частного предпринимательства, так и частные предприниматели считали желательным укрепить сотрудничество с рабочими. С этой целью военно-промышленный комитет предпринял весьма необычный шаг, предложив предприятиям, работающим на военные нужды, где в производстве было занято 500 и более человек, выдвинуть своих рабочих представителей, Большевистские агитаторы выступили против этого предложения и на некоторое время затормозили рабочую инициативу107, однако меньшевикам, пользовавшимся среди рабочих большей популярностью, удалось преодолеть бойкот. В ноябре 1915 года под председательством рабочего-меньшевика К.А. Гвоздева стала действовать Центральная рабочая группа, которая содействовала усилиям военно-промышленного комитета по поддержанию рабочей дисциплины, предотвращению забастовок и удовлетворению нужд рабочих108. Участие рабочих в управлении производством и, косвенным образом, в управлении военной экономикой было для России феноменом, служащим для нас еще одним указанием на социальные и политические перемены, проведению которых способствовали вызванные войной обстоятельства.

Лидеры военно-промышленного комитета склонны были преувеличивать свой вклад в военную экономику; современные исследования говорят о том, что он составил лишь 2–3 % оборонного производства109. И тем не менее такие комитеты сыграли весьма важную роль, открыв доступ к некоторым сферам военной экономики, и поэтому оценивать их деятельность как «ненужную», «бесполезную» или даже как «помеху» — несправедливо110.

Достижения Совещания по обороне и военно-промышленного комитета можно продемонстрировать на примере снабжения артиллерии. Если в 1914 году российская промышленность была способна выпустить только 100–150 тыс. снарядов в год, то в 1915 году производство достигло 950 тыс., а в 1916 году — уже 1 млн. 850 тыс. штук. К этому времени о дефиците снарядов стали уже забывать. Накануне февральской революции русская артиллерия располагала даже большим количеством боеприпасов, чем ей требовалось: по 3000 снарядов на каждое легкое орудие и по 3500 — на тяжелое. [Сидоров А.Л. Экономическое положение России в годы первой мировой войны. С. 117–119. Как будет показано в следующей главе, существенную часть общего числа снарядов, имевшихся в России в 1916–1917 гг., составляли зарубежные поставки.]. Для ускорения производства Совещание по обороне в начале 1916 года национализировало два крупнейших оборонных предприятия — Путиловский и Обуховский заводы в Петрограде, пришедшие в упадок из-за дурного руководства и стачек.

Из трех других Особых совещаний — по перевозкам, по продовольствию и по топливу — наиболее важным было первое. К его достижениям следует отнести наладку железнодорожного сообщения между Архангельском и Вологдой благодаря переделке узкоколейного пути на нормальный, что утроило объем перевозок из Архангельского порта военных грузов, доставляемых морем союзниками111. Это Совещание предприняло также прокладку железнодорожного пути в Мурманск.

Непосредственное значение Особых совещаний заключалось в их вкладе в военные усилия России, но они имели еще и крупный политический смысл. По словам историка Максима Ковалевского, они явились «совершенным новшеством»112 — как первые в России учреждения, где гражданские лица заседали на равных бок о бок с правительственными чиновниками. Совещания много сделали для стирания последних следов патриархальности и отеческих отношений, все еще пронизывавших государственную структуру России и предполагавших, что управление империей есть исключительная прерогатива царских ставленников и сановников. Возможно, это была не столь радикальная мера, каковой стало бы дарование парламенту права министерских назначений. Однако в процессе конституционного развития страны она явилась едва ли менее значительной вехой.

Третьей организацией, созданной в то время для оказания содействия правительству в ведении войны, был Всероссийский союз земств и городов, известный как «Земгор». Правительство, в прошлом запрещавшее всероссийские собрания органов самоуправления, теперь, наконец, смягчилось и в августе 1915 года позволило земствам и городским думам создать собственные союзы для оказания помощи инвалидам и беженцам. Как бы подчеркивая свою гуманитарную миссию, «Земский союз» избрал эмблемой красный крест. Председательство взял на себя князь Георгий Евгеньевич Львов, видный земский деятель, занимавшийся сходной работой еще в русско-японскую войну. Аналогичные права были признаны и за городскими думами. В ноябре 1915 года обе группы объединились в Земгор, который, привлекая к работе многие тысячи добровольцев и наемных служащих, помогал гражданскому населению переносить тяготы военного времени. Когда в глубь России хлынули потоки беженцев из прифронтовых областей (среди них и евреи, насильно согнанные с мест по подозрению в прогерманских симпатиях), именно Земгор взял на себя заботу о них. Среди чиновничества и офицерства эти штатские деятели получили презрительное прозвище «земгусары». И тем не менее, как и во многих других сферах деятельности, власти не имели собственных сил и им ничего не оставалось, как полагаться на штатские учреждения 113.

Помимо указанных квазинародных гражданских организаций, по всей России возникали разнообразные добровольческие учреждения, вроде потребительских и производственных коопераций114.

Так в разгар войны внутри официальной структуры того, что в начале войны представляло собой полупатриархальное, полуконституционное государство, стала обретать форму новая Россия: ее развитие можно сравнить с мощным ростом молодых побегов под сенью старого, загнивающего дерева. Участие гражданских представителей без чинов и званий бок о бок с обладателями высоких постов в работе правительственных учреждений и привлечение рабочих представителей к управлению производством — это были симптомы тихой, бархатной революции, тем более эффективной, что направлена она была на удовлетворение действительных нужд, а не утопических мечтаний. Консервативную бюрократию устрашало нарождение такого «второго», или теневого, правительства115. Но это же самое обстоятельство преисполнило уверенности оппозицию. Кадетские лидеры хвастливо уверяли, что смешанные и чисто гражданские учреждения, созданные в военное время, столь убедительно докажут свое превосходство над бюрократией, что, когда мир будет восстановлен, ничто не сможет предотвратить их прихода к управлению страной116.

ГЛАВА 7

ПРИБЛИЖЕНИЕ КАТАСТРОФЫ

Весь смысл прогрессивного блока был предупредить революцию и тем дать власти возможность довести войну до конца…

На второй год войны Россия сумела решить наиболее жгучие проблемы, войною перед ней поставленные. Благодаря деятельности Совещания по обороне в основном удалось покрыть дефицит артиллерийских снарядов и винтовок. На фронте, где, как казалось в конце лета 1915 года, вот-вот будет прорвана линия обороны, после решения германского верховного командования приостановить наступательные операции на востоке положение стабилизировалось. К концу лета 1916 года русская армия настолько оправилась, что вполне могла думать о собственном крупном наступлении. Но если на театре военных действий обстановка постепенно оздоровлялась, то в тылу наблюдались угрожающие симптомы болезни. И если в 1915 году дух недовольства витал главным образом в кругах образованной элиты, то теперь он распространился среди широких масс городского населения. Причины недовольства были в первую очередь экономического плана — а именно: возрастающий дефицит потребительских товаров, в особенности продовольственных, и денежная инфляция. Сочтя эти проблемы временными, правительство ничего не предпринимало для их решения.