Путь Святозара - Елена Асеева

Святозар хотел было, в ответ, что-то обидное сказать, но не стал, улегся спиной в траву и закрыл глаза. Парни еще какое-то время постояли рядом с наследником, а потом разошлись, и немного погодя услышал Святозар как загремели мечи и заскрипели натягиваемые тугие луки.

К Святозару подошел Лель, присел рядом, и, перебирая струны на гуслях, посмотрел на брата, наследник даже через сомкнутые веки почувствовал этот пристальный взгляд и открыл глаза.

— Что и ты будешь меня ругать? — усмехнувшись, спросил Святозар.

— Странный ты какой-то брат, стал.

— Чем же я странный? — не поняв Леля, переспросил его Святозар.

— Как чем странный? Ты считаешь — это не странно, сказать глядите, обернуться орлом и в небо улететь. Да, улетел в такую высь, что мы тебя из виду потеряли. Други перепугались, хотели было за тобой броситься, Стоян уже побежал к коню, а я ему кричу: " Погоди, погоди, он вернется, ведь не понятно куда улетел". Други все глаза проглядели, а Стоян как схватился за уздечку, так и стоял, вцепившись в нее, словно она знает, где ты есть. Хорошо тебя Горазд еле заметной точкой в небе увидел, а то бы верно Стоян куда-нибудь поскакал. Во-первых, — немного помолчав, добавил Лель, — Ты должен был нам сказать, что обернешься птицей, во-вторых, мы ведь все знаем, что ты еще недавно на смертном одре находился, смерти в глаза глядел, знаем, что рана твоя не излечилась, и что ты каждое утро, и каждый вечер ее заговариваешь. А любое твое движение сказывается болью в сердце. И после этого, такое вытворять.

Святозар покраснел пристыженный братом, а тихо спросил:

— Я ведь вам не говорил про рану и боль, откуда ты про это ведаешь?

Лель вздохнул, опять провел по струнам гуслей рукой и ответил:

— Правитель, отец твой рассказал. В тот же вечер как ты набрал нас в дружину и ушел к себе в по-кои, он нас собрал в гриднице и все рассказал, и велел нам беречь тебя. А, ты так не разумно по-ступаешь, нас всех под удар подставляешь, об отце своем совсем не думаешь, словно не юноша ты, а маленький мальчишка, к жизни своей так легкомысленно относишься.

Святозар посмотрел на брата, и покрылся теперь уже буро-красными пятнами, и, почувствовав всю неразумность своего поступка, еще тише добавил, пытаясь оправдаться:

— Мне ведь тоже надо упражняться.

— Да, ты упражняйся кто ж против. Да только рядом, возле нас летай, чтобы мы тебя видели.

— Хорошо, — согласно кивнув, ответил Святозар, и, закрыв глаза, лег не в силах больше смотреть в честные и мудрые глаза брата.

" Верно, — подумал Святозар, — До чего же я легкомысен. Разве можно быть таким не осторожным. Ставить под удар другов и спокойствие отца, отца который мною так дорожит, который за меня так тревожиться".

Настроение у Святозара сразу ухудшилось, да верно от тяжелого полета заболела вдруг левая рука, и застонало сердце, наследник пощупал рубец, и, почувствовав его на прежнем месте, все же благоразумно решил вернуться во дворец. Поднявшись, он позвал дружину домой, молча сел на коня и с опущенной головой поехал обратно, всю дорогу ему было стыдно за свое поведение и хотелось, сказать другам и особенно Стояну, что-то доброе, но тяжело вздохнув, он промол-чал.

Не успели Святозар с дружинной подъехать ко дворцу и спешиться, как к нему подбежал Борщ, и взяв коня сказал ему, что его в гриднице ждет правитель, и шепотом, добавил:

— Хмурый, такой, сердитый.

Святозар отпустил свою дружину и пошел в гридницу. Открыв дверь, он вошел вовнутрь зала и увидел, как за одним из широких столов, что поставлены, были вдоль стен сидели отец, Храбр и Дубыня и что-то обсуждали. Святозар подошел ближе, а отец поднял, как правильно выразился Борщ хмурое лицо, и, указав на место рядом, велел сесть. Святозар сел и, почувствовал как внут-ри, скорее забилось сердце, словно пытаясь через кафтан выскочить. Святозар, поднял руку, по-ложил ее на грудь, и тяжело выдохнул.

Отец посмотрел на сына, и ничего не сказав, продолжил прерванный разговор:

— Ну, что, ж Храбр. Так и порешим, старшим оставим Ратибора, а вы с Дубыней подготовьтесь. Богдана, Беляна и Градислава я уже предупредил их сыновья в дружине моего сына. А теперь можете идти.

Наставники молча поднялись, при этом Храбр бросил такой недовольный взгляд на наследника, что Святозар уже опустивший было руку от груди, вновь ее, поднял, чтобы успокоить расшалив-шееся сердце, а затем развернулись, и вышли из гридницы.

Правитель повернулся и так посмотрел на Святозара, что тот решил и вообще не убирать руку от груди, он втянул голову в плечи, понимая, что отец сейчас скажет уж, что-то очень непрятное.

— Святозар, я тебе, если, четно сказать удивляюсь. И знаешь почему?

Святозар замотал головой.

— А, мне казалось, ты сразу поймешь, — правитель помолчал немного, и продолжил, — Если ты подумал, что это будет смешно, то я тебя рассторою, это не смешно. Это еще раз говорит мне, как ты неразумен, и я правильно делаю, что лишний раз не выпускаю тебя из дворца.

— Отец, я не понимаю, о чем ты? — тихо спросил Святозар правителя.

— Так, прямо-таки, и не понимаешь… Ну, что ж, мне не тяжело, я объясню. Недавно ко мне прибе-жал Тур и сказал, что когда он вместе с Храбром занимался на Ратном дворе, над ним пролетел орел, да так низко, что чуть не задел его крылом. Он очень напугался. Еще больше был встрево-жен, Храбр, он пришел следом, предположив, что может быть, это злой ведун Нук творит худое, и пытается навредить Туру. Храбр уже взял лук и хотел убить птицу, но не успел натянуть тетиву, как та высоко взлетела, — правитель замолчал, и, видя как наследник, еще ниже опустил голову, продолжил, — Я разрешил тебе изучать заговоры-обороты, чтобы ты мог большему научиться. Но я никогда не думал, что ты обратишь эти великие знания в злую шутку.

Святозар молчал, так как чувствовал, что внутри просто разрывается душа и сердце, от собствен-ной глупости, и, чтобы хоть как-то оправдаться, сказал:

— Я хотел попробывать крылья и полет.

— Прекрасное оправдание, Святозар. Но я хочу тебе сказать, что этот полет мог оказаться послед-ним в твоей жизни, лишь пусти стрелу Храбр.

Святозар, содрогнулся всем телом, представив себе, как пущенная стрела наставника попадает ему в сердце, и еще плотнее прижал руку к нему, словно пытаясь закрыть его от летящей стре-лы. Правитель, увидев, как сильно вдавливает сын руку в грудь, встревожено спросил:

— Тебе, что плохо, сердце болит.

Святозар замотал головой, и, опустив руку, пояснил:

— Нет, отец не сердце, душа.

— Что ж, это очень хорошо, что болит душа, а не сердце. Значит, ты понимаешь, какой скверный поступок совершил, — правитель замолчал, а немного погодя добавил, — Вроде взрослый ты уже, вроде с виду мужчина, разумные вещи говоришь, мудро рассуждаешь, но иногда, выкинешь та-кое, что я, верно, гляжу на тебя и вижу в тебе дите еще глупое. Правильно говорит Храбр, я слишком тебя разбаловал, из-за твоей болезни…, вот ты меру и потерял…, не понимаешь как себя надо вести и, что можно делать.