Культ Ктулху (сборник) - Коллектив авторов

Ничего особенного от обещаний Уолтона Митчелл не ожидал. Тем сильнее он удивился, когда три недели спустя профессор Нордхерст как-то к вечеру пригласил его к себе в кабинет.

– Прошу вас, садитесь, доктор Митчелл, – весомо промолвил он, указывая на стул напротив себя. – Я хотел бы с вами побеседовать.

Митчелл тихонько присел, гадая, что будет дальше. Не иначе что-то связанное с заседанием комитета, которое было сегодня в первой половине дня. Наверняка прикидывает, как бы так помягче передать отказ, горько подумал он, да так, чтобы не выдать, что это он зарубил грант.

– Как вам известно, комитет собирался сегодня утром и обсуждал вашу заявку на грант по финансированию экспедиции на остров Пасхи. В прошлый раз, когда мы обсуждали этот вопрос, я ясно дал вам понять, что не симпатизирую подобным начинаниям и что они не оправдывают столь масштабных денежных вложений со стороны университета. Однако большинство членов комитета пришли к заключению, что из подобной экспедиции может выйти некая польза – иными словами, было принято решение профинансировать ваше путешествие. Ради вашего же блага и ради блага университета в целом я очень надеюсь, что результаты вашей работы будут представлять конкретный научный интерес.

Он скривил губы в сухую улыбку.

– Я также хотел бы вам напомнить, что ожидаю быть включенным в состав экспедиции.

– Разумеется, профессор, о чем речь!

Внутри у Митчелла уже поднималась волна радостного возбуждения, чтобы не сказать ликования. На такое он даже надеяться не мог – и, надо полагать, всем этим он обязан Уолтону! Да уж, последние три недели профессор мифологии даром времени не терял!

– В таком случае решено. Нам остается только определиться со сроками. Полагаю, на подготовку уйдет какое-то время, но я буду вам чрезвычайно признателен, если вы будете держать меня в курсе событий.

Митчелл энергично закивал в знак согласия. Теперь, когда все обернулось в его пользу, можно спокойно забыть, с какой кислой физиономией Нордхерст отреагировал на идею экспедиции в тот, первый раз.

– Я начну подготовку немедленно, – сказал он, вскакивая на ноги.

Теперь, когда первые завалы на пути оказались расчищены, ему не терпелось приняться за дело: странным образом Митчелла преследовало ощущение, что время работает против них. Особенное, ни на что не похожее чувство, к которому он не знал, как подступиться. Где-то там, далеко, в самом сердце Океании, напряженно думал он, кроется ключ к большинству древних преданий мира. Если бы только ему удалось отыскать его, заполучить, отнять у тех, кто его прячет…

Митчелл беспокойно ворочался под простынями, потом спустил-таки ноги на холодный пол каюты и сел на краю койки. Корабль слегка покачивался, снаружи все еще было темно. Он попробовал что-нибудь разглядеть через иллюминатор, но стекло оказалось слишком толстое, и видно не было ничего. Прошлым вечером капитан оценил, что они сейчас немногим более чем в семидесяти милях от острова Пасхи и достигнут его где-то к концу следующего дня. Света в каюте не было. Митчелл сидел в темноте и, довольный, курил. За последние недели, когда продвижение к цели вынужденно замедлилось, а время, кажется, совсем перестало существовать, нетерпение в нем достигло такого накала, что выносить его уже не было сил. Даже сейчас, когда до цели уже было рукой подать, он все равно сидел как на иголках, а внутри у него будто завязался тугой узел – как бутылка шампанского: еще немного и пробку просто выбьет.

Они без труда набрали команду для переоборудованного рыболовецкого траулера, который им удалось зафрахтовать. До сих пор путешествие было небогато событиями. Судно превосходно подходило для океана и оказалось достаточно вместительным для всего их оборудования. Чилийское правительство без проблем выдало все необходимые разрешения, чтобы пристать к острову Пасхи и провести научные исследования.

Митчелл затушил сигарету и почти сразу же зажег другую. Даже это не помогало избавиться от лихорадочного напряжения, владевшего им непрерывно с самого утверждения гранта. Неужели он боится того, что может обнаружить на острове? Или в тех страшных сказках, что ему рассказывали, правда есть какая-то крупица правды? Или же он в глубине души страшится, что Нордхерст таки поднимет его на смех за научную несостоятельность?

Митчелл тщательно обдумал все эти альтернативы и решительно отмел последнюю. Одним только риском оказаться неправым этот подспудный ужас не объяснить. Ну да, Нордхерст не упустит случая поиздеваться и вставить свое «а-я-же-вам-говорил» – но это все, чего стоит опасаться с его стороны.

С другой стороны, если его вера в старшую, невероятно древнюю цивилизацию на острове Пасхи и ее сохранившиеся до наших дней пережитки действительно не на пустом месте растет, слишком уж углубляться в нее может оказаться опасно. Он попробовал выкинуть эту идею из головы. Каковы бы ни были его резоны для поездки сюда, он все равно в первую очередь и прежде всего ученый. А значит, умеет рассмотреть любой вопрос в мельчайших деталях и сбросить со счетов все, что не имеет научного обоснования.

А ну его все к черту, свирепо подумал он, посильнее затягиваясь сигаретой и любуясь, как кончик ярко алеет в темноте. Очень скоро он все узнает сам. Не то чтобы Митчелл надеялся на ошеломительный успех сразу, с места. Местные жители явно не кинутся совершенно незнакомым людям на шею, спеша рассказать все что знают, особенно о своих сокровенных верованиях, и даже когда расскажут, все равно придется отсеять правду от массы выдумок, которой ее попутно изукрасят.

Он долго сидел на койке, погруженный в свои мысли, и даже не заметил, как тьма за иллюминатором выцвела, а из моря неторопливо вынырнуло солнце. Тогда он оделся и вышел на палубу. Крепкий ветер подхватил полы его рубашки и захлопал ими вокруг талии.

Уолтон уже стоял там, облокотившись на перила и глядя в дымку на горизонте. На звук шагов он обернулся.

– Уже немного осталось, Ральф, – сказал он. – Начинаете грызть удила?

– Есть немножко, – признался тот.

Умолкнув, он загляделся на воду, бежавшую мимо борта кружевными пенными лентами.

– Что-то не так? – озабоченно спросил Уолтон. – Вы не слишком-то хорошо выглядите.

– Я просто мало спал сегодня ночью – слишком много всего в голове скопилось. Думаю, причина в этом.

– Что бы ни случилось, не давайте этому испортить вам настроение. Нам предстоит чертова куча работы, я это нутром чую. Возможно, вы вскоре сделаете открытие века.

– Надеюсь только, что вы правы. – Смех Митчелла прозвучал до странности пусто и резко. Радости в нем было маловато.

– Даже думать не хочу о том, чтобы вернуться в университет и чтобы Нордхерст постоянно меня подкалывал тем, как я был неправ. А он ведь с самого начала был против экспедиции! Академическая компетентность, профессиональная интуиция и все такое прочее!

Уолтон ухмыльнулся и сочувственно кивнул.

– Я понимаю ваши чувства. Но почему-то уверен, что об этом вам беспокоиться не стоит. Я и сам много думал об этом месте, и чем больше прикидываю наши шансы, тем отчетливее мне кажется, что вы стоите на пороге чего-то по-настоящему значительного. Только не принимайте это за что-то определенное; пока я могу говорить только о предчувствии, хотя, должен признать, они меня редко обманывают. Думаю, за прошедшие годы у меня выработалось некое чутье.

Он похлопал Митчелла по спине.

– Не пойти ли нам перекусить? Умираю от голода. Это поможет нам скрасить ожидание крика «Земля! Земля!». После всего этого времени на корабле я буду чертовски рад снова ступить на твердый берег.

Они спустились в кают-компанию, где остальные уже наслаждались утренней трапезой. Нордхерст поднял взгляд от полупустой тарелки.

– Все еще уверены, что не зря потратили наши деньги, доктор Митчелл? – безжизненным голосом спросил он.

– Думаю, да. – Ральф постарался говорить ровным тоном. – Но вскоре мы все узнаем.