Голоса животных и растений - Владимир Алексеевич Корочанцев

крошечные росинки на песке и скалах или слизывают их с собственного тела. Биолог Мэри Симе рассказала, что, взвешивая жучков до и после появления тумана, ученые установили, что за одно утро насекомое жадно напивается влаги — в количестве, эквивалентном 40 процентам массы своего тела… Какой же невероятно странный и всемогущий разум отвечает за все это действо, за всю непостижимо романтичную гармонию Намибы?

Как-то в разгар дневного зноя я остановился у подножия гигантской дюны. Огляделся — никаких признаков жизни. Нагнулся, погрузил руку по локоть в накаленный песок. Бросил несколько горстей перед собой. И вдруг увидел потревоженного мной белого жучка, который резво зарывался в песок… Только здесь, в Намибе, живут белые жучки. Ученые до сих пор не могут объяснить, почему у них такая пигментация, почему встречаются белые и черно-белые жесткокрылые: ради маскировки или же из-за особого рода тепловой радиации?

Многие животные и растения, живущие в пустыне, избегают, так сказать, естественных условий — и сами творят себе микросреду или прибегают к миграции. Жук онимакрис унигикуларис выползает из подземного укрытия, дабы утолить жажду, когда живительная мгла обнимает дюны. Золотой крот Гранта днем закапывается более чем на полметра в глубину, где температура постоянная, а ночью выходит наружу охотиться на кузнечиков, саранчу, жучков и даже маленьких ночных гекконов с перепончатыми лапками. Так же поступает геккон Палмато. В пучинах песка ночуют днем и ящерки с клиновидными носами. Под луной гоняется за гекконами резвый паук — «Белая дама Намибы». Рябок Намакуа ежедневно совершает 60-километровый путь за водой, так как его птенчики ждут, пока сердобольные родители не напоят их. Папа и мама имеют на груди и брюшке специальные перья — со слегка расширенными, загнутыми кверху бородками, — поглощающие, как губка, воду (до 40 миллилитров). После 30 километров полета в оперении остается около 18 миллилитров влаги. Самцы, обычно летающие за водой, удерживают даже больше. Клювом отец заботливо сцеживает воду из оперения и сливает ее в разверстые рты чад.

…Мало-помалу туман рассеивался. Сквозь белесую дымку проступал золотистый солнечный диск. Часа через два-три воздух сделался прозрачным, и пустыня засияла чистыми и живыми изумрудными, оранжевыми, коричневыми, черными, серыми и другими красками, хотя еще накануне она выглядела вымершей, выжженной, голой. Я вышел из машины, подошел к одной из лужаек. Странно, но трава вроде бы не росла, а зелень была. Я наклонился, чуть ли не встал на колени. Передо мной были лишайники! На песке, на каждом камне живут они в Намибе. Когда влажность возрастает, лишайники на несколько часов как бы возрождаются из пепла, потом под палящим зноем сохнут, обретая скучные, бурые тона. Грань между жизнью и смертью здесь, похоже, стерта! Кстати, высохшее, умершее дерево от живого в этой пустыне без привычки не отличишь.

В Намибе самые обширные в мире поля лишайников. Мириады лишайников, среди которых преобладают лиственные виды, придают равнинному ландшафту изумрудные оттенки. Оранжевые растения больше льнут к скалам. В пустыне свыше 120 видов лишайников, а некоторые ученые даже исчисляют их там сотнями. Но только 60 видов лишайников идентифицированы: это комплексные организмы, представляющие собой симбиоз (или сожительство) водорослей и грибов. Похожие на пучки нитей грибы поглощают влагу из воздуха, тогда как одноклеточные водоросли содержат хлорофилл и могут вырабатывать сахар, крахмал. Водоросли зависят от грибов — и наоборот. Лишайники утоляют жажду только из воздуха, главным образом от туманов.

Лишайники — древнейшие обитатели планеты. Они живут на ней уже 200 миллионов лет, а быть может, существовали еще в начале палеозоя, 500 миллионов лет назад. По мнению президента Намибийского научного общества Конрада Будака, изучение и исследование свойств этих необычных существ может дать человеку новые разновидности доселе неведомых спасительных антибиотиков. Во всяком случае, лишайники кормят собой всякого рода насекомых, тех же белых жучков (что и объясняет их многочисленность в этом районе), помогают выжить даже стремительным сернобыкам и антилопам-прыгунам.

Почти все ново для меня в этом диковинном крае. Чтобы описать его, русскому не хватит слов на русском языке, французу — на французском, а англичанину — на английском, ибо аналогов здешним растениям в других краях нет. Удивительные ландшафты, таинственное очарование звездной ночи, пряный аромат горячих дневных ветров — природа здесь не тронута агрессией со стороны мира промышленности и загрязнения. Абсолютное одиночество, дающее ощущение полной отрешенности, и глубокая тишина кажутся ненарушимыми и какими были много миллионов лет назад. Иногда человека здесь зачаровывает странный, грустно-мелодичный звук, наводящий на мысль о голосе сирены: он будто завлекает его в особый мир, где можно долго блуждать, искать и находить в конце концов.

С океана потянуло легким ветерком, и мне вдруг показалось, будто дюны задымились. Курящиеся барханы — уникальное явление природы. Вблизи видно, как сдуваемый ветром песок — в Намибе он красноватый из-за примесей гранита — образует с подветренной стороны маленькие вихри, закручивающиеся спиралью в небо.

Целью моего путешествия была вельвичия: самое гротескное, странное, причудливое растение на свете, первый долгожитель в мире флоры. Повернув по дороге из Свакопмунда в Виндхук направо, на Гоаниконтес, мы попали в гряду лунных холмов из обнаженного гранита, а потом, после хитроумного лавирования между холмами, — на плоскую, покрытую щебнем и галечником каменистую равнину. Этот ландшафт характерен для Намибы. Позади осталась старая ферма на пересохшей реке Свакоп. И вот наконец-то и сама Долина вельвичий.

Внешний облик увиденных впервые растений просто свел меня с ума. Я метался от одной вельвичии к другой и быстро фотографировал их, словно они вот-вот должны были исчезнуть с глаз. Это были явно молодые, возрастом по 200–300 лет растения — в общем, совсем юные существа! Но потом, некоторое время спустя, успокоившись, я застыл в почтительном оцепенении перед вельвичией, возраст которой, по оценкам ученых, составлял от 1500 до 2000 лет, то есть перед самой старой жительницей Земли, современницей Христа. И — странное дело! — почти уже не обращал внимания на растения в возрасте 400–600 лет. Среди очень практичных растений-ксерофитов (обративших свои листья в колючки) распростершаяся во все стороны могучая красавица со змеящимися, а иногда спутанными в клубок, длинными досковидными листьями выглядела вызывающе… В общем-то она напоминает гигантского зеленого осьминога или, скажем, громадный разлохмаченный кочан капусты. Одни сравнивают вельвичию с кожаным передником, другие — с пригоревшим караваем хлеба. Трудно описать впечатление от растения’, не похожего ни на дерево, ни на куст, ни на траву.

В вельвичии