Выстрел в водопад - Вадим Леднев

Скинув комбинезон, она надела тунику, и встала перед зеркалом. Покрутилась немного. Удовлетворенно поцокала языком. А в этом наряде она ничего. Вид, правда, немного пляжный, но в общем и в целом, сойдет. Все, одна проблем решена. Вернее — проблемка.

— Тебе больше не надо думать о трудностях…

— Глупый голос, ты опять появился?

— Я и не исчезал. Просто молчал, чтоб не мешать тебе.

— А вот, мне интересно — мужской ты голос или женский?

— Закрой глаза.

— Хм… вот еще.

— Верь мне. Закрой глаза и слушай…

…Горячий песок… Ноги утопают в нем по щиколотку… Прохладный ветерок холодит опаленную солнцем кожу. Тонкая ткань туники прилипла к телу… Волны прибоя, накатывая на мокрый песок, лижут ей ступни, и тут же отступают, дразня…

…Он стоит и разглядывает ее. Майя, смутившись, отводит взгляд. Его длинные мускулистые ноги широко расставлены, и уперты в песок, словно у Колосса Родосского. Из одежды — лишь неровно обрезанные шорты… Бронзовое от загара поджарое тело блестит… Он подходит… ближе. Не отрываясь, словно под гипнозом она смотрит в эти пронзительно светлые на темной коже лица глаза…

…На мокром песке остаются следы их босых ног. Он держит ее за руку. Отчего-то это волнует.

— А какие здесь потрясающие закаты! Видишь вон тот большой камень? Вечерами, когда совсем одиноко, я прихожу к нему и смотрю. Ты знаешь, мне кажется, он живой. Да, да, не смейся… он слушает, и понимает. Когда солнце медленно погружается в океан, все окрашивается в розово-лиловый цвет…

Голос, низкий и проникновенный волнует. А как он смотрит, смущенно улыбаясь, то пристально, то, отводя взгляд… А она-то сначала подумала, что перед ней наглый самоуверенный мачо.

— В такие моменты понимаешь, что жизнь пуста и бессмысленна, если не с кем разделить ее радости… Тогда я мечтаю. О женщине. Моей женщине… Если разрезать яблоко на две части, то сколько не прикладывай другие половинки — не подойдут. Только эти, две части одного целого… Ты понимаешь? Я, наверное, глупости говорю?

— Нет, совсем, нет! Вернее да… Так не бывает, только в глупых романах…

— Бывает! Я так давно тебя ждал. Веришь?

Влажный воздух обволакивает и пьянит незнакомыми пряными ароматами. Сильные пальцы зарываются в ее волосы… Горячее дыхание щекочет кожу на шее…

Нет!

Она очнулась от того, что орала во весь голос.

Нет!

А почему, собственно, нет? Моральные принципы? Или просто, не те рецепторы задействованы?

Действительно, почему? Да просто, потому что здесь что-то не так. Очень уж подозрительно. Если бы это был просто сон… да и то… Нет, она не позволит никому собой манипулировать. И хотя, что греха таить, это было приятно… Но нет, и еще раз нет! Это самое настоящее, гнусное предательство, каких свет не видывал! Марек там лежит… живой ли? А она тут развлекается в объятьях смазливого незнакомца.

Ну и зря.

Может и зря.

Майя пулей вылетела из каюты. На прощание оглянулась через плечо. И почудилось, что женское лицо на фото сменило выражение — улыбка теперь казалась сочувствующей.

— Бегаем туда-сюда как идиоты! — заявил Борис. Этих чурок с собой таскаем…

— Позвольте! — возмутился Алексей Федорович.

— Ну… больных… смягчил свой пыл Борис.

— За чурок ответишь! — хмуро вставил Илья.

— Да дело, как говорится, не в этом… Егора, кажется, начали раздражать бесплодные препирания коллег, — что делать-то будем в итоге?

Ночь они провели в конференц-зале.

Только-только успели там запереться, как муравьи, каким-то образом преодолев лужи реактивов, наводнили коридор третьего этажа.

Люди натолкали каких-то тряпок под двери. Вовремя. Основную лавину удалось сдержать, но пару раз муравьям удавалось прорваться в зал. К счастью, в незначительном количестве. Они были сразу же обнаружены и затоптаны, а места их прорывов — решетка вентиляции и неплотно прикрытое окно, закрыты и законопачены. Весь остаток дня и всю ночь, люди только тем и занимались, что нервно прислушивались и шарили глазами по углам и щелям — не покажется ли вновь откуда-нибудь ручеек огненных бестий.

Положение складывалось: хуже некуда. Несмотря на наступившую ночь, шестиногие враги никуда не ушли. Бесконечный шорох муравьиных лапок лишал покоя и сводил с ума. Он шел отовсюду. Казалось, что мириады тварей, там за тонкими перегородками, сканируют каждый миллиметр поверхности, выискивая малейшую щель, чтоб ворваться в осажденную крепость в коею превратился конференц-зал. Отовсюду тянуло характерным кисловатым запахом. От него чесалась кожа, першило в горле и щипало глаза. К счастью, ночью удалось проветрить помещение, иначе люди не дотянули бы до утра. Но с рассветом вернулись шершни, активизировались муравьи, и окна пришлось закрыть. Да что там окна, все найденные отверстия во внешний мир были наглухо заткнуты, чтобы предотвратить вторжение. Дышать становилось все труднее и труднее.

— Поджигать надо, — откашлявшись в очередной раз, сказал Семенов.

Сказано это было таким будничным тоном, словно охотник предложил собравшимся сходить в магазин за баранками.

— Чего? — удивился Илья.

— Ни чего, а что! — поправил Семенов. Институт надо поджигать. Отпугнем тварей огнем и дымом, уйдем в лес. Подадимся к дачному поселку. Здесь ловить больше нечего.

— А там?

— Там? — Семенов вздохнул, — может и там нечего… но другого выхода у нас нет.

— До автобуса бы добраться! — мечтательно причмокнул Борис.

— Как дым пойдет, я думаю, шершни разлетятся… предположил Егор, да и муравьи эти… выберемся.

— Нет, подождите! — у Ильи в голове не укладывалось, как все так быстро решилось. И институт… Институт, который, казалось, существовал вечно, во всяком случае, ему так казалось, так легко сдали врагу. Да какому врагу! Этой мелочи шепелявой?! Да не помутился ли разум у его товарищей, от свалившихся на них несчастий?

— Нет! — повторил он, — этого допустить никак нельзя!

Товарищи удивленно посмотрели на него.

— Нашлись тут поджигатели! — эмоционально продолжил Илья, — Нероны, блин, Геростраты хреновы! Вы его строили, чтоб поджигать? Это же… это же все, что у нас осталось! Это как нить, как пуповина… если его не будет… в общем, это — наше все!

— Да пойми ты, чудак, — почти ласково обратился к нему Семенов, ведь это он — институт твой, всех их сюда притягивает. Всю нечисть эту. Стоит он тут как хер на лбу, извиняюсь… как маяк, как магнит…

Илья изумленно уставился на него.

— Вы это серьезно?

Семенов хмыкнул и развел руками.

— Серьезно или нет… это уж ты понимай как хочешь… но факт остается фактом!

— Какой факт-то?

— А факт, вот какой! Хрена ли, этим осам и муравьям тут делать? Какого черта они сюда приперлись, как ты думаешь? Медом что ли им тут намазано? А динозавры эти? Неужто ж они такие голодные, как волки зимой, чтоб рейды совершать в незнакомую местность? И все для чего? Чтоб пару людишек сожрать? Откуда они вообще знали, что мы тут?

Теперь настала очередь хмыкать Ильи. Это ж надо, какие люди умопостроения провели, какие умозаключения сделали!

— А вы знаете, Василий Иванович, я вот как-то слышал умные слова: «Не надо пытаться извлекать информацию из собственных фантазий. Ее там все равно нет».

— Фантазии, говоришь?.. голос Семенова стал жестким, как натянутый стальной трос. Вон они фантазии за дверью шуршат. Или ты в них не веришь? Так выйди… убедись в беспочвенности моих фантазий! Давай, вперед! Если успеешь, спроси, какого муравьиного хера, они сюда приползли?

— Да подождите вы! — не выдержав, вмешался Алексей Федорович. Допустим, вы правы, — он повернулся к Семенову, — и здание действительно… он замялся, подбирая термин, — действительно, каким-то образом ориентирует местных животных… Допустим…

— Ха! — вмешался Борис. Лично я больше склоняюсь к мысли, что ориентируем, их лично мы. И вывод в связи с этим: куда бы мы не подались, все это последует за нами. Как говорится: и ад следовал за ним.

— Это ты не того наплел, — меланхолично поправил его Егор. Ад следовал за всадником смерти.

— Да какая разница? — возмутился Борис.

— Принципиальная.

— Догматик чертов!

— А ты неуч!

— Сам придурок.

— А в ухо?

— Да прекратите вы спорить о ерунде! — остановил их доктор. В причинах будем разбираться потом, если уцелеем. Давайте уже решать, что нам делать сейчас, сей момент?

— Я же говорю: поджигать, — отозвался от окна Семенов. Возможно, Боря и прав, но поскольку это совсем уж безрадостная мысль, предлагаю придерживаться моего плана.

— Где логика? — удивился Илья. Если следовать вашей гипотезе, Василий Иванович, что институт притягивает наших врагов… так пусть он себе и дальше их притягивает. Зачем же его поджигать? Ведь тогда его роль магнита перейдет к чему-то другому, например, к тому же дачному поселку.