В ночи - Кэтрин Смит

– Теперь мне нужно идти. Минни ждет.

– Вы удивительная, незаурядная женщина, Мойра, – заметил Лиандер, помогая ей подняться в карету.

Она, усаживаясь, посмотрела на него из-за дверцы.

– Не более чем любая другая, Лиандер. Просто сложились чрезвычайные обстоятельства. Доброго дня.

Смущенно улыбаясь, он захлопнул дверцу кареты и приказал кучеру трогать. Отъезжая, Мойра помахала ему рукой. Взглядом она скользнула по окнам офиса Дункана Рида. Там стоял какой-то человек – не Рид. Она знала, кто это, и была уверена, что Лиандер приедет к ней этим вечером.

Но не поняла, кто из них расстроил ее больше.

Остаток дня и начавшийся вечер Уинтроп провел у себя на квартире в ожидании Мойры.

Совсем не потому, что она предупредила, что заедет, или потому, что он ждал ее. Нет, он надеялся, что она заглянет теперь, получив тиару назад. Даже если она и не поверила, что все его действия направлялись желанием заманить Дэниелса в ловушку, любопытство должно снедать ее.

Но она не появилась. Без сомнения, она ждала его к себе, что говорило о том, что она все еще зла на него. И по-прежнему страдает. Сегодняшняя сцена на Боу-стрит, возможно, настроила ее еще больше против него. Наверное, сейчас она думает о нем как о самом отъявленном мерзавце. Бог знает, что она еще может напридумывать. Мойра прежде всего женщина, а этот пол известен своей непредсказуемостью.

Будь он уверен, что она, в самом деле, не придет, тогда бы он отправился к ней. Но если она по-прежнему злится, самое разумное – ненадолго вставить ее в покое. Ему хотелось увидеться с ней и, наконец признаться во всем. Но для этого она должна пожелать выслушать его. Вся правда мира будет ни к чему, если она не захочет поверить в нее.

Поэтому он отправился к Браму. Старший брат заранее прислал записку, приглашая к обеду. Уинтроп, как обычно, отказался бы, но Брам упомянул, что будут присутствовать Девлин и Норт с женами. Не собираясь давать Браму повод рассчитывать, что они становятся лучшими друзьями, Уинтроп не мог не признаться себе, что ему не улыбается провести вечер в одиночестве. Кроме того, Брам так много сделал для него в последние дни, что он должен был быть по-настоящему признателен ему.

Старший брат не был злодеем, каким он всегда считал его, но и святым его нельзя было назвать. Может, это и глупо, но, вся жизнь Уинтропа перевернулась с ног на голову с началом нового года. И сейчас он не был готов ни к каким дальнейшим переменам.

Вся семья уже собралась, когда он приехал в Крид-Мэнор. В ожидании обещанного обеда они сидели в гостиной за выпивкой. На первый взгляд все выглядело как всегда, но Уинтроп ощутил нечто витающее в воздухе – напряжение, которое исходило от Норта. Его брат все еще злится на него из-за Мойры? Если так, то он надеялся, что Норт оставит это все при себе. У него было не то настроение, чтобы выяснять отношения. Хотя казалось, что для него это единственно правильный образ действий. Он не собирался оправдываться перед братом, особенно сейчас, когда нужно было сосредоточить все силы, чтобы добиться понимания у Мойры.

Покончив с обедом, Октавия и Блайт оставили мужскую половину пить кофе – что лучше, чем портвейн, – и выкурить по сигаре. Это было весьма странно, так как семья не считалась с традициями и обычно все вместе возвращались в гостиную. Видимо, Блайт и Октавия решили обсудить что-то свое или Октавия знала, что Норт захочет остаться с братьями наедине.

Минуты не прошло, как женщины оставили их, и Норт обратился к братьям:

– Вы уже слышали?

– Что? – спросил Брам, поднося чашку ко рту. Норт наклонился вперед, положив руки на полированную поверхность стола из вишневого дерева.

– Дэниелса уже спровадили в Нью-Саутуэлс.

– Что? – Уинтроп поперхнулся кофе. – Это невозможно. Суток не прошло, как его арестовали.

Норт кивнул головой, его глаза горели.

– Знаю.

– Где ты это узнал? – задал вопрос Девлин. – Твой источник может ошибиться.

Их брат единокровка покачал головой.

– Сведения напрямую от Дункана Рида. Он не в восторге от того, что Боу-стрит лишили возможности допросить Дэниелса о его сообщниках в Лондоне.

Вот и слава Богу! С того момента, как братья замыслили заставить Дэниелса угодить в ловушку, Уинтроп не мог не беспокоиться, что он подвергает себя серьезной опасности. Вероятно, Рид не поверил Дэниелсу в первый раз, когда тот стал утверждать, что связан с Уинтропом, или поверил, но не имел этому доказательств. Не имеет значения, чему поверил судья. Это вопрос времени, когда Дэниелс наговорит достаточно, чтобы появились подозрения. Доброе отношение Рида к Норту закончится, как только дело коснётся моральных принципов, и тогда он тут же начнет расследование против них обоих.

Они с Нортом могли быть гениями конспирации, когда хотели этого. Но всему, что знал Норт, он научился у Дункана Рида. От него ничего невозможно было утаить надолго.

– Рид рассказал тебе, что произошло? – спросил Уинтроп.

Норт взглянул на него своими светло-голубыми глазами.

– Рассказывать было нечего. Никто не дал Дункану информации больше, чем мог.

Крутя в руках вторую чашку кофе, Девлин следил за ней глазами.

– Тогда, значит, обошлось.

– Точно. – На лице Норта одновременно были написаны покорность и любопытство. – Ходят слухи, что сам Питт имеет к этому какое-то отношение, и это все, что мне удалось выяснить.

За столом повисла тишина, пока братья оценивали ситуацию и пили кофе. Затем, когда безмолвие стало гнетущим, Уинтроп обратил внимание, что Брам совершенно не удивлен тем, как развиваются события. И вообще Брам не выразил своего отношения к происходящему, что было весьма странным для его старшего брата, который считал себя специалистом по всем вопросам.

Нахмурившись, Уинтроп молча смотрел в свою чашку. Осторожно, не поднимая головы, он взглянул в сторону человека, сидящего во главе стола. Создавалось впечатление, что Браму все неинтересно, он был спокоен, невозмутим и безучастен. Мрачные предчувствия зашевелились в груди Уинтропа.

Когда Девлин только познакомился с Блайт, он перешел дорогу графу Карноверу – прекрасному другу, к которому нельзя было относиться бесчестно и неистово ухаживать за девушкой, ставшей потом миссис Девлин Райленд. Преисполненный чувства вины, Девлин пошел по пути саморазрушения. Все кинулись на поиски, но только Браму удалось найти его, простуженного, в лихорадочном возбуждении, в какой-то таверне возле доков. Именно Брам спас своего младшего брата. Он дал Девлину уверенность, в которой тот нуждался, что их отец любит его.

Точно так же год назад Норт приготовился пожертвовать своей любовью к Октавии из-за опасностей, присущих его работе, и тут снова объявился Брам. А когда Харкер – злой гений Норта – наставил пистолет, чтобы выстрелить в него, Брам удивил всех, уложив злодея наповал, что не удалось бы Норту. Таким образом, Норт без ущерба мог продолжать свою начавшуюся карьеру политика.