Тринадцатая реальность - книга закончена - Геннадий Ищенко

- Вы ее принуждали? - удивился Андрей. - У нее довольно сильный характер.

- Борьба его сделала еще сильнее, - ответил я. - И она сделала очень сильным ее тело, а это придает уверенности и помогает здоровью. Да и в жизни может пригодиться. От навязчивых ухажеров она сможет отделаться без того, чтобы звать меня. Это не о вас, ваше императорское высочество, а вообще...

- Может быть, ты нам все же скажешь, для чего тебе нужен этот юноша? - спросил Андрей, повернувшись к отцу. - Я не обращаю внимания на слухи и сплетни, поэтому думаю, что дело все-таки не в его жене и не в их песнях.

- Мне нужны его советы, - ответил Владимир Андреевич, вызвав удивленные взгляды сыновей. - У этого юноши большие заслуги перед империей, а наградить его соразмерно им не позволяет его возраст. Все остальное узнаете сами, если он захочет вам сказать. Только хочу предупредить, что все, что касается его самого и его работы, является государственным секретом. Понятно, что я говорю не о песнях и книгах.

- Это немного меняет дело, - сказал мне Андрей. - Пожалуй, я тоже разрешу вам, князь, называть меня по имени в приватной обстановке. Вашей жены это тоже касается.

- Я вас уже выслушал, граф, - сказал Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль Энтони Идену, - теперь послушайте меня. Никакой войны больше не должно быть! Мы проиграли, и продолжение прежней политики приведет нас к краху. Потери в самолетах не позволят нам защититься от воздушных ударов, а если русские еще отдадут немцам свои новые бомбы, нам конец! Немцы понесли большие потери в кораблях, но, получив все ресурсы Франции, они за два-три года наделают другие. И я бы не сбрасывал со счета русский флот. Если нас отрежут от колоний, будет плохо! Много мы сможем сделать в изоляции? Американцы слишком уверены в своих силах и не способны думать о будущем, помощи мы от них не получим!

- Но, сэр, вас никто не поймет! - возразил Иден. - Мы слишком вложились в Россию, а в яды почти никто не верит. И все слишком привыкли...

- Придется отвыкать! - отрезал Черчилль. - Условия диктуют сильные, мы пока к таким не относимся, а я не отношусь к идиотам, не верящим в яды. Слишком многое поставлено на карту, чтобы русские блефовали! А нам сейчас нужно не задираться, а заключить мир с Германией и постараться сблизиться с Россией! Немцам будет достаточно того, что мы признаем их право на Францию и все ее колонии! И мы его признаем!

- А американцы? - спросил Иден.

- Какое мне дело до американцев? - пожал плечами Черчилль. - Они не помогли нам, поэтому пускай теперь попробуют не отдать захваченные в Африке земли. Германия очень быстро усилится, да и Россия не останется в стороне. Русским не нужно усиление янки, им у них еще забирать свою Аляску. Вот пусть и схлестнуться, а мы на это посмотрим со стороны. Нам, граф, важно сохранить свое! Без колоний мы быстро потеряем свои силы и влияние.

- Но, может быть, потребовать от русских выкупа нашей собственности? Они это вроде обещали...

- Когда это было! - махнул рукой Черчилль. - Говорили, зная, что их предложения никто не примет, да и предлагали не нам, а французам. Нет, нам нужно самим от всего отказаться. В конце концов, у нас достаточно золота, чтобы заткнуть рты всем недовольным.

- Хотите сблизиться с русскими, чтобы выведать их секреты?

- И это тоже, - согласился Черчилль. - Выкупим у них право на очистку наших городов от отравы, а потом надо будет принять меры к тому, чтобы подобное никогда больше не повторилось. Россия и Германия могут быть союзниками, но вечно такой союз не продлится. И наша задача - сделать все, чтобы они побыстрее вцепились друг другу в горло! Вот тогда опять настанет золотой век Британии! А до тех пор нужно наладить с ними дружеские отношения. Пока мы в основном воевали чужими руками, империя процветала. Надо вернуться к такой практике и использовать свои силы только тогда, когда без этого не обойтись.

- Убрать из городов яд, украсть секреты русских и немцев и перессорить их между собой, - сказал Иден. - Я ничего не забыл?

- Надо не только красть чужое, но и побеспокоиться, чтобы было свое! Надо развивать науки, а для этого покупать способных ученых в Европе, да и в Американских штатах. Платить больше, чем они могли получить у себя на родине, и обеспечивать все условия. Можно их даже вывезти куда-нибудь в колонии, чтобы не допустить утечки секретов. И надо там же создавать производство, используя местные возможности. Нам бросили вызов, и на него нужно достойно ответить!

Глава 21

- А почему не пришла Вера? - расстроенно спросил Олег.

- Потому и не пришла, что тебя так расстраивает ее отсутствие, - ответил я приятелю.

То, что приятель был сыном императора, на нашем общении не сказывалось. Он сам две недели назад предложил перейти на "ты", а я не стал отказываться. Олег был старше меня всего на один год, но мне казался мальчишкой. Искренний и импульсивный он с трудом сдерживался и о многом рассуждал с юношеским максимализмом. Отец затащил его в Москву, а все приятели остались в Питере. Скоро кое-кто должен был переехать сюда, а пока ему приходилось довольствоваться мной и тремя офицерами охраны, с которыми он время от времени играл в карты. Ко мне Олег прикипел из-за песен, которые приходилось петь при каждой встрече, из-за двух вышедших книг и из-за моей жены, в которую безнадежно влюбился. Как ни странно, он продолжал ко мне по-дружески относиться и при этом не скрывал своих чувств к Вере.

- Плохо быть сыном императора! - сказал он, бросив на диван гитару. - Бери, сейчас чего-нибудь сыграешь, только повеселей, а то я сдохну от тоски! Ты счастливый человек! Влюбился и женился на купеческой дочери, хотя она тебе совсем не ровня. Как уломал отца?

- Откуда узнал? - поинтересовался я.

- Вера сама сказала, - ответил Олег. - Вчера меня пожалела. Сказала, что не нужно мне маяться дурью. Даже если бы не было тебя, она мне не пара. Бывшая купеческая дочь... Сказала правду: хоть она сейчас и княгиня, но купеческие корни никуда не делись. Это для тебя не имеет значения, а в моем случае быстро бы докопались, поэтому отец никогда не дал бы согласия на такой брак. И у его либерализма есть границы. Ладно, я еще могу найти девушку с хорошей родословной, похожую на твою жену, и жениться, а жену для брата отец подберет сам. Скорее всего, это будет одна из двух немецких принцесс. По возрасту обе подходят. Видел я их. Фигурки вроде ничего, но лица... То сами такое осуждали, а теперь...

- А теперь поменялась ситуация, - сказал я. - Мне отец тоже ставил препоны. Честь рода и все такое! Я его уломал, когда сказал, что уйду из семьи. Он приказал привести Веру на смотрины, а после уже сам в ней души не чаял.