Навсегда в твоем сердце - Эллисон Чейз

— Королева так и предполагала.

Айви завязала последний узел и встала на ноги. В ее глазах светились сожаление и страх.

— Все будет хорошо, — сказал ей Саймон одними губами. И громко спросил: — Почему же она не отдала его мне?

— Потому что она знает, что ты — горячая голова.

— Это неправда! — воскликнула Айви.

Алистэр проигнорировал ее реплику.

— Она надеялась, что я сумею выступить посредником для заключения мира между вами. А почему бы и нет? В конце концов, ты так и не узнал, с кем именно она хотела бежать. Ты считал меня заботливым другом и родственником.

— Почему же тогда она оставила мне недописанную записку на полке у Бена? — Еще не договорив, Саймон понял, в чем дело. — Она не делала этого. Это был ты. Ты оставил записку, когда приезжал к Бену, чтобы обсудить консорциум.

— Мне было необходимо удостовериться, что ты приедешь на консорциум. Гвен начала и бросила не меньше дюжины записок, прежде чем опий оказал свое действие и она, увы, больше не могла держать перо.

— Все это время ты держал ее на наркотиках?

У Саймона перехватило дыхание, и он лишь беспомощно взглянул на Гвен. Боже правый, его красивая, юная, энергичная сестра превратилась в тень самой себя. Вид ее изможденного бесчувственного тела наполнил Саймона дикой яростью.

— Алистэр, но ведь она совсем еще ребенок!

— Напротив, она уже женщина.

В голове Саймона что-то взорвалось. Не помня себя, он бросился на врага, целясь головой ему в живот. У него не было никакого плана. Просто он должен был нанести ему удар любой ценой.

Айви громко закричала. Саймон почувствовал, что падает, так и не добравшись до мерзавца, и врезался подбородком в деревянный пол. Правую сторону тела пронзила боль. Казалось, Он слышал треск собственных ребер под ударами ноги Алистэра. Мимо промелькнули веллингтоны Айви.

«Нет, Айви, вернись, не делай этого!»

Послышались звуки драки, а потом тело Айви с глухим ударом врезалось в стену.

Проклиная себя за безрассудную глупость, Саймон перевернулся на бок и увидел, как отполированный мысок черного сапога стремительно приближается к его голове. Мгновение, и адская боль отправила его в небытие.

После удара о стену Айви на мгновение показалось, что ее голова раскололась пополам. Именно голова, правое плечо и бедро приняли на себя основную тяжесть удара. Но ей почему-то было все равно.

Саймон лежал на полу, а сэр Алистэр… этот дьявол в человеческом обличье, похоже, лишился остатков рассудка и избивал его ногами. Несколько раз моргнув, чтобы избавиться от мелькающих перед глазами пятен, Айви с трудом поднялась на ноги и, оттолкнувшись от стены, упала прямо на Саймона. Ею владела только одна мысль — защитить, заслонить его от ударов.

К счастью, ее стратегия сработала. Монстр перестал наносить удары. Но когда она подняла глаза и взглянула в лицо Саймона, то увидела кровь, струящуюся из раны на виске. Его глаза были закрыты, лицо и губы — смертельно бледными.

— Вы убили его!

Алистэр схватил ее за руку и рывком поставил на ноги.

— Он жив. Пока. По правде говоря, я не собираюсь его убивать. Теперь, когда твой абсурдный план поймать настоящего убийцу провалился, лорд Харроу опять стал главным подозреваемым инспектора Скотта. — Голос сэра Алистэра был полон ядовитого сарказма. — У меня нет никакой необходимости пачкать руки. С этим отлично справится наше правосудие.

— Тогда вам придется убить меня. Потому что я не стану молчать.

Он резко вывернул ей руку. Айви было так больно, что из глаз помимо воли, хлынули слезы.

— Кто поверит женщине, которая переодевается в мужское платье и проводит время с мужчинами? Не говоря уже о том, дорогуша, что тебя сочтут сообщницей Саймона.

— Граф Барнсфорт поверит.

— Думаю, что нет. Я отлично знаю людей такого типа. Это аристократ до мозга костей, гордый и надменный. Он приехал сюда, чтобы отвезти тебя домой и спасти твою репутацию, разве нет? Но, узнав о твоем вопиющем поведений, он, несомненно, от тебя откажется и будет только рад умыть руки.

Айви не стала возражать, хотя слова так и рвались с языка. Что бы она ни сказала или ни сделала, Эйдан никогда ее не бросит. Он человек чести, способный на сострадание. Эти два качества были незнакомы Алистэру Гранвиллу.

Она придержала язык, понимая, что враг только что сам дал ей в руки оружие. Пусть сомнительное оружие, но другого у нее все равно не было. Возможно, это теперь единственная надежда Саймона и его сестры. Она понурила голову, внимательно следя за врагом из-под опущенных ресниц. Он проглотил наживку и язвительно осклабился.

— Ты сама видишь, что я прав. Ты осталась одна. Хочешь — верь, хочешь — нет, но сейчас я твой единственный друг.

Айви попыталась высвободить руку — слишком уж отвратительным было прикосновение этого человека, но бы сжал ее, словно тисками, и направил револьвер прямо ей в лицо.

— Если ты станешь со мной сотрудничать, я замолвлю за тебя словечко. Скажу, что ты помогла одолеть Саймона. Тогда, возможно, тебе удастся избежать виселицы.

Айви медленно подняла голову.

— Что вы хотите, чтобы я сделала?

Алистэр выпустил ее руку и указал пистолетом на Саймона:

— Прежде всего оторви кусок простыни и перевяжи ему голову. Потом заверни его в одеяло. Тебе придется тащить его по коридору. Я не могу допустить, чтобы его нашли рядом с сестрой. Мы оставим его возле задней лестницы.

— Не думаю, что я смогу сдвинуть его с места.

— Сможешь, если хочешь жить.

Айви неуверенно взглянула на Гвендолин, не подававшую признаков жизни.

— А что будет с ней?

— Не беспокойся. Я действительно собираюсь на ней жениться и потребовать ее приданое. Через пару дней я начну выводить ее из наркотического сна. Скажу, что она заболела и едва не умерла. Она ничего не узнает о случившемся, когда же ее братца повесят, я буду рядом, чтобы утешить любимую женщину в трудную минуту.

Простота плана и полное отсутствие совести у этого человека были настолько очевидны, что Айви на какое-то время онемела.

— Вы все продумали заранее, не правда ли? — с горечью спросила она.

— Конечно, и это является первым признаком моего блестящего ума. — Алистэр попятился к двери. — Ну ладно, хватит болтать. Нам пора.

Глава 26

— Харроу, Харроу, очнитесь!

Голос доносился издалека и был приглушенным. Саймону казалось, что он находится под водой. Вдохнуть в легкие воздух никак не удавалось, и Саймон решил, что он тонет. Потом это ощущение сменилось другим, не менее отвратительным. Адская боль стиснула голову железным обручем. К горлу подступила тошнота.